Прощение (СИ) - Шматченко Мария (библиотека книг txt) 📗
Несмотря на всю переживаемую боль, иной раз в разговорах с дедушкой юный милорд, нет-нет, а спросит, нельзя ли пощадить сэра Джеральда. Гарольд, как бы сильно не любил внука, всегда неизменно отвечал «нет».
— И к нему я тебя не пущу. Не пущу, и всё! Не проси даже! Суд постановил тебе до вынесения вердикта жить у меня. Но я бы и без такого запрета, не разрешил бы. И если ты туда пойдёшь, твоему папаше будет вдвойне хуже!
Дедушка не выступал против визитов в замок Филиппа, Конни, Фелиции, Эйлин, Геральдины, и даже Стюарта, Даррена и Томаса… Но Джеральду вход был заказан. Адриан всякий раз спрашивал у навестивших его близких, как отец, но видеть его не хотел.
Меж тем тихо и незаметно приближалось Рождество. За всеми этими проблемами они и не заметили, как осталось всего ничего. Адриану было очень непривычно, что нет снега. На ранчо, на севере страны, в это время уже все становилось белым.
Начались предпраздничные хлопоты, и даже суд не смог испортить настроения. Гарольд везде таскал с собой внука. В костёл, выбирать подарки, в гости к друзьям, чтобы как-то отвлечь бедняжку… А ещё деду и самому нравилось проводить с ним время, общаться…
…Однажды, когда Адриан, спрятавшись ото всех в библиотеке, читал учебник грамматики (писать-то он умел, но кое-как, будто маленький ребёнок: коряво и с ошибками, чего жутко стыдился), к нему зашёл Гарольд в приподнятом настроении.
Дедушка признался, что насилу его нашёл, что вообще сюда на всякий случай заглянул, и спросил, что он читает?
Адриан покраснел так, будто бы там был не простой учебник, а нечто такое, в чём лучше не сознаваться, из ряда вон выходящего, что-то запрещённое или жутко аморальное. Юноша закрыл книгу и прижал её к себе как бы в невзначай, так, чтобы было не видно названия, и улыбнулся:
— Да так… Ничего интересного.
— А что тогда читаешь, раз ничего интересного? — засмеялся дедушка.
Внук пожал плечами и снова улыбнулся.
— Перед каждым Рождеством у меня традиция: я занимаюсь каким-нибудь благотворительным делом, — сказал Гарольд. — В этом году навещу детский приют. Радость моя, хочешь пойти со мной?
Адриан обрадовался и ответил, что, конечно, хочет. Ему ещё в костёле с Конни понравилось помогать людям, а тут ему такое доверие — дают возможность приобщиться к традиции…
— Вот и славно! Ты не слишком занят чтением неинтересной книги?
Юноша покачал головой, и дедушка тогда позвал его за подарками для сирот приюта. Внук с улыбкой кивнул — он очень любил детей.
— На улице похолодало, дождь прошёл недавно. Лучше переоденься. А то замёрзнешь.
— Хорошо, — улыбнулся Адриан и встал, так и прижимая к себе книгу, — я быстро.
Распрощавшись у дверей со своим обожаемым внуком, Его Светлость сообщил, что будет ждать в холле.
Гарольд тоже решил переодеться. Спустившись, он увидел Мориса, которому сказал, что поедет с Адрианом. Дед признался, что был уверен, что внук согласится.
Дворецкий кивнул с улыбкой и ответил, что тоже был уверен в этом, ведь молодой милорд такой добрый.
— Бедняжка… Как только сохранил в себе эту доброту, это милосердие…? Но знаешь, Морис, вот никак не могу себе отказать, и не звать Адриана ласковыми прозвищами, типа «солнышек» и «лапочек», хотя меня раньше злило, что Конни и Фелиция так называют нашего мальчика! Понимаю, что он восемнадцатилетний парень, что как-то несовместимо это, что не зовут их так. И помню, в его возрасте мне не нравилось, когда мать, тётки и бабка обращались ко мне таким образом. Но поделать с собой ничего не могу!
— Не переживайте. Зовите, раз нравится — нет тут ничего плохого, уверяю вас. Всё это стереотипы. Меня мама до сих пор зовёт зайчиком.
Гарольд засмеялся и хотел что-то сказать, как на лестнице появился Адриан. Юноша помахал им рукой и стал спускаться.
— Ну, ведь принц… — сказал дворецкий хозяину, — настоящий принц. Тебе хочется звать его «лапочкой», а я всё время ловлю себя на мысли, что хочу невольно обратиться к нему «Ваше Высочество».
— Он выше принцев, он — ангел.
— Да, а ещё…
И в этот момент лакей открыл парадную дверь, и в холл вошла…Геральдина. Девушка ни разу ещё не навещала их и сейчас приехала впервые. Адриан, который уже спустился, застыл. Девушка — тоже, словно бы не в силах оторвать от глаз от молодого милорда. По правде сказать, так оно и было, и гостья будто бы прочитала мысли Мориса, и в её голове тут же возникло одно единственное слово — «Принц». Такой красивый, так дорого одет по последней моде, такая улыбка…. Возлюбленный стал ещё прекраснее, чем раньше.
— Добрый день, — гостья неожиданно проснулась от минутного забытья.
— Добрый день, леди Геральдина, — ответил ей «принц».
Гарольд и Морис отчего-то хором поздоровались тоже.
Они не ожидали видеть девушку, тем более дочь Констанции не предупреждала о визите.
— Прошу прощения, что без предупреждения, — сказала она, — просто…просто я только решилась. Мне сказали, что вы уезжаете, простите, пожалуйста, я не знала. Но было уже поздно уходить…
— Ничего страшного, — ответил Гарольд, — но раз так получилось, позвольте пригласить вас с нами, леди Геральдина. И приятно познакомиться. Я — сэр Гарольд, дедушка Адриана.
Если бы внук не обратился к гостье по имени, он бы не догадался, кто это, так как ни разу не видел приёмную дочку сына. Ах, нет же, видел, но мельком, тогда, когда увёл Адриана. А сейчас уже не помнил, так как в прошлый раз не обратил на Геральдину внимания — было не до того. Теперь Его Светлость вряд ли вспомнил бы, сколько человек находилось в тот день в холле особняка Джерри.
— Нет, спасибо большое, — отозвалась девушка и неожиданно подбежала к Адриану, схватила его за обе руки и на выдохе взволнованно сказала: — Я пришла только для того, чтобы попросить у тебя… у вас… прощения. Пожалуйста, простите меня! Я была сама не своя всё это время и поэтому так неадекватно себя вела! О, как мне стыдно перед вами!
Но Адриан удивился, сказав девушке, что ей не зачем просить прощения, назвав «леди», и обратившись к ней на «вы».
— Ах, зовите меня на «ты»! И скажите, сможете ли вы меня простить? Я тогда вела себя некрасиво, тогда поцеловала вас, а недавно показала, что буду вами командовать.
Прекрасное лицо Адриана даже покраснело от смущения. Его немного выбило из колеи то, с какой страстью Геральдина без конца твердила о своей вине. Юноша сказал, что она может быть спокойной, ведь всё хорошо, и он вовсе не сердится и не обижается.
— О, вы правы! Я неспокойна! Я вся горю от волнения и страха быть отвергнутой вами! Скажите мне только одно! Вы прощаете меня?!
— Я не считаю, что вы должны просить у меня прощения. И мне даже неловко. Но если хотите, я прощаю вас, хотя, повторюсь, не считаю, что вы виноваты передо мной. Я не держу на вас зла…
— Спасибо! Теперь я могу идти с лёгким сердцем! Простите, пожалуйста, если задержала вас. До свидания и удачи!
— До свидания, леди Геральдина. Всего вам доброго!
Адриан, немного шокированный, подошёл к дедушке и Морису, к таким же немного шокированным. Внезапно гостья обернулась, чуть не доходя до дверей, и воскликнула:
— Адриан, я люблю вас!
Глава 14. У каждого ребенка должен быть плюшевый мишка
Он застыл на месте, не зная, что ответить, что сказать, как реагировать. Разве девушки признаются сами в любви юношам? Адриан только начал жить как свободный человек, в душе ещё что-то осталось от раба (так быстро от этого не избавиться), и бедолаге было трудно решить, как лучше поступить. К тому же чувства Геральдины оставались не взаимными. Юноша по-прежнему любил Эйлин, и только её, и лишь по этой девушке он тосковал и, глядя на звезды перед сном, думал лишь о ней. Молодой милорд, всё ещё оставаясь невольником в своей голове, считал, что не достоин приёмной дочери леди Констанции. Она не приезжала к нему, ничего не передавала. Наверное, забыла его. А нечастному становилось стыдно за самого себя — нельзя её любить ограниченному, необразованному парню, ведь такая девушка достойна большего! Адриан запретил себе мечтать о своей возлюбленной, но в глубине души, даже в тайне от самого себя, молил Бога о любви Эйлин и о возможности соединиться с ней.
