Ревность (ЛП) - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит (бесплатные версии книг .txt) 📗

— Ты мне тоже нравишься. Я просто... мы должны быть осторожны. Посмотри, что происходит. Хорошо?

Конечно. Всё хорошо.

— Хорошо, — что это значит?

Очевидно это означало, что он собирался распутать нас. Что он и сделал. Он соскользнул с кровати, не смотря на меня, и направился в ванную. Я наблюдала, как он уходил, обычно таким шагом ходят парни, когда чувствуют, что вы наблюдаете за ними. Я должна была сказать что-то, но что? Что, черт возьми, я могла сказать?

Он закрыл дверь, и я улеглась и несколько секунд просто дышала, потом он включил воду, и я услышала, что он чистил зубы.

Он только что внезапно понял, что целовал кого-то, у кого имелись клыки? Конечно, у оборотней тоже были страшные зубы, но...

О, Бог. У меня только что был первый поцелуй с мальчиком-готом, и это было неплохо. Но я понятия не имела, думал ли он, что это было неплохо, или меня только что отвергли. «Посмотри, что происходит», — что это означало? И прямо сейчас он был моим лучшим и единственным другом. Единственным человеком, в ком я была действительно уверена.

Я перевернулась, положила подушку под голову и закрыла глаза. Когда он вернулся из ванной, я просто лежала и дышала так, будто спала. Он немного постоял около кровати, вероятно, желая оказаться в какой-нибудь другой спальне, затем опустился на свою сторону. Пространство между нами только что стало больше, чем когда-либо, и все совершенно изменилось

Чем больше я думала об этом, тем труднее мне было понять ситуацию.

Класс!

Глава 7

Я уставилась на то, как падал тяжелый, золотой, поздний солнечный свет через окно, моя спина находилась напротив Грейвса. Ни один из нас не залез под одеяло, и мне было ненавистно то чувство, когда спишь в джинсах. Вся одежда скручивается и съезжает, и в итоге у вас такое ощущение, будто вы спите на гвоздях.

Я лежала, мягко дыша, на кровати. Солнечный свет замерцал, когда за окном переместилась тень. Послышался слабый звук, когда кто-то царапает окно, и я напрягла мышцу за мышцей.

Тень снова подпрыгнула, и я встала, даже мои локти скрипели от истощения. Грейвс пробормотал что-то и переместился около меня, а фигура в окне застыла. Золотой свет лился мимо нее, и все, что я могла видеть, так это неясные очертания, отраженные на голубом ковре.

Я захватила складной нож с симпатичного ночного столика, размером с почтовую марку, при этом случайно скинула лампу. Она с грохотом упала, Грейвс сел и выругался; тень исчезла с заключительным царапающим звуком. Я выпрыгнула из кровати, складной нож свободно открылся, и я уже была между кроватью и окном. Я не сразу поняла, что дергала окно. Оно открылось, хотя мне, наверное, не стоило туда заглядывать.

— Какого черта... — сказал Грейвс невнятным, сонным голосом.

Я схватилась за оконный переплет и открыла окно, складной нож почти выскользнул из моих потных пальцев. В комнату ворвался солнечный свет прохладного весеннего дня, сад был испещрен новыми росточками старых тернистых кустарников. Спустя некоторое время на них расцветут розы, и если я все еще буду здесь, то будет неплохо в ясный день открыть окно и впустить их аромат.

Вместо этого я вдохнула, втягивая прохладный воздух. Трава, солнечный свет, острота мягкого дождя, который прошёл вчера ночью, и предчувствие большего количества осадков, аромат земли, просыпающейся после длительной дремоты. Мне следовало убрать пальцы левой руки от маминого медальона: цепочка проделывала странные вещи, потому что она скрутилась, пока я пребывала в полудрёме, и защелка застряла в медальоне. Он был теплым, не ледяным, как когда что-то опасное появлялось рядом, и я задалась вопросом: когда папа носил медальон, он тоже нагревался или становился ледяным?

Я также уловила запах теплых яблочных пряностей, и отметки клыков на моем левом запястье выдали пульсирующую вспышку тепла.

Ох.

— Кто здесь? — прошептала я, пытаясь осмотреть всё и сразу.

— Какого чёрта ты делаешь? — голос Грейвса почти сломался. Он встал с кровати, и мне показалось, будто я что-то увидела в мерцающем свете сада — отражение — будто тень стены стала темнее. В окнах никого не было видно. Конечно, в Школе мы с Анной были единственными светочами.

Где она спит? Я действительно хочу это знать?

Я стояла в потоке солнечного света и чувствовала холод. Оживленный, наполненный ароматом зелени ветер сдул запах пряных яблок. Жемчужины воды искрились в саде, каждая из них отлично размещалась.

Я опустила складной нож. Кристоф? Я открыла было рот, чтобы произнести его имя, но снова закрыла.

Потому что рядом со мной находился Грейвс, в его глазах горел огонь.

— Что случилось?

— Мне показалось, что я что-то увидела, — я с трудом сглотнула и использовала окно, чтобы сложить лезвие. — В окне.

— О-о, — он моргнул пару раз, потер ладонью волосы. — Там что-то есть?

— Я не знаю. Может, мне померещилось, — на вкус ложь была похожа на пепел.

— Что, как ты думаешь, увидела? — он побледнел под своим естественным цветом кожи. — Похитительницу снов? Что-то еще?

Мысли о Похитительнице снов и потери сознания после того, как она украла моё дыхание, было достаточно, чтобы заставить всю оставшуюся сонливость выскочить из окна. Мои плечи сгорбились.

— Просто тень.

Он наклонился вперед, всмотрелся.

— Расстояние до земли приличное. А сверху не за что зацепиться. Но в последнее время это ничего не значит, — он фыркнул, вдыхая так глубоко, как обычно люди в необычных ресторанах нюхают вино. И бросил мне странный, косой взгляд зеленых глаз. — Хм.

— Что? — в горле застряло не только сердце.

— Я не знаю, — он потянул окно вниз. — Думаю, мы должны запереть ставни.

Я думаю, что это был Кристоф. Слова готовы были сорваться с моих губ. Я покачала головой. Когда вы закрываете окно, создается такое ощущение, что воздух становится затхлым. Как будто вы в осаде. Или похоронены.

— Я не знаю.

— Хорошо, — он не сдвинулся с места, солнечный свет обрамлял его изношенную футболку и касался джинсов, выделяя синеву ткани. Он наклонился вперед, будто хотел стать немного ближе. — С тобой всё хорошо? Ты выглядишь немного...

По-дурацки? Глупо? Сонно?

— Прекрасно, — я отшатнулась, врезалась в кровать, бросила складной нож на тумбочку. Лампа не побилась. Я подняла её, отходя назад, и поставила на свое место. Тогда я опустилась в мягкую кровать и опять пожалела о том, что не переоделась в боксеры. — Прости, что разбудила тебя.

Я также поняла, что жалею о том поцелуе. Что, черт возьми, он имел в виду? Но было бесполезно думать об этом.

Он стоял в нерешительности. Мне стало комфортнее, когда я положила под подушку руку и удобно устроилась. Мое запястье пульсировало, как больной зуб.

Если бы я знала, что произойдет, когда Кристоф укусил меня, я бы все равно позволила ему сделать это? Ему требовалась моя кровь, чтобы спасти нас. Даже Спиннинг согласился с этим.

Тем не менее, было кое-что еще, что я бы хотела знать.

Например, то, что он сказал в комнате оборотня, когда мы остались наедине, в темноте, охватывающей все, а жажда крови горела в моем горле. «Ради тебя, Дрю, я готов биться на стороне света».

Так как положение не изменилось, думать о властном дампире было довольно высокой отметкой по шкале, в то время как лупгару, которого вы только что поцеловали, отверг вас тем, что просто стоял там и пристально смотрел. Господи. У меня никогда раньше не было таких проблем.

Грейвс, стоя возле окна, сгорбился. Его лицо находилось в тени; я не видела его выражения.

— Ты можешь лечь на кровать и отдохнуть, — я старалась казаться доброй. — То есть, Боже, если ты, конечно, не хочешь спать на полу.

— Возможно, мне следует пойти и найти Спиннинга.

Горячее смущение затопило меня. Неужели надо было быть настолько очевидным, что он не хотел зависать со мной? Тем не менее, я не сдавалась без боя.