Проект «anima». Деймон (СИ) - Буланова Юлия (читать книги онлайн .TXT) 📗
Ошарашенно кивнув, Эмма снова посмотрела на андроида, который теперь принадлежал ей. Она понимала, что нужно отказаться, пока еще не поздно. И понимала, что уже поздно.
Перед глазами возник список Международной классификации болезней: Класс V F63.9 – Стойкое изменение личности, неуточнённое». Жаль только, что не уточненное. Хотя интересно, как бы светила медицины это явление уточняли? Но с таким диагнозом можно жить. У большей части планеты – это хроническое. И ничего. Даже лечиться не пытаются. Зовут это любовью, и даже не жалуются. Но ведь кроме достаточно невинного заболевания, Эмма предположила у себя наличие, еще как минимум двух.
«F65.0 – Фетишизм». Хотя, если вещь внешне неотличима от живого человека, то фетишем ее назвать сложно. Значит F65.0 стоит под вопросом. И этот факт не может не радовать.
Но есть еще: «F65.9 Расстройство сексуального предпочтения неуточнённое». Так что в любом случае набирается полный комплект.
Невесело усмехнувшись, девушка сдержанно попрощалась с семейством Вельдов. Госпожа Вельд поджав и без того тонкие губы неодобрительно глядела то на мужа, то на наглую плебейку. Кира билась в истерике, то угрожая всем и вся страшными карами, просто рыдая от бессильной злости. Маленький Дик, ускользнувший от няньки, стоял у основания лестницы и махал на прощание рукой. А глава семейства смотрел на удивительно гармоничную пару. На красивую светловолосую девушку с упрямым подбородком и открытым взглядом. И на не менее красивого черноволосого мужчину, который во всем был под стать ей. И что-то подсказывало Майклу Вельду, что перед ним именно молодой мужчина, а не андроид, ну, или уж совсем не обычный андроид. И это его сильно настораживало. Ведь него была отличная интуиция, которой он привык доверять. И сейчас она говорила ему, что он поступил единственно верно. Этим двоим лучше быть вместе, а ему и его семье, подальше от них обоих. И все равно, красивая из них получилась пара. Черное и белое.
Слишком уж много огня в глазах этой парочки. У девушки – понятно. Ее он узнал. Копия матери. Подумал: может характер отцовский? Но быстро осознал свою ошибку. От Станислава Эмма не взяла ничего. С виду тихая забитая скромница. Поначалу господин Вельд подумал, что отец все же сумел сломить ее. Ведь смерть первой жены сломала его самого. И Стас превратился в холодного деспота. Порвал со всем, что связывало его с Изабеллой, и замкнулся в собственном горе. Но девочка, все же выросла, настоящим потомком Корнеров бунтаркой с чистым сердцем и железной волей. Члены этой семьи могли довольно долго не проявлять революционных наклонностей. Но рано или поздно горячее сердце и мятежный дух брали свое. Когда-то даже ходила поговорка про них: «Встать на пути кого-то из Корнеров может либо сумасшедший, либо тот, кто уверен в своей правоте. На действия первого они не обратят ни малейшего внимания. А с последними – станут плечом к плечу».
Майкл перевел взгляд на молодого человека рядом с ней. Тихо выругался. Напомнил себе, что это андроид. Посмотрел еще раз, более внимательно. И снова увидел парня лет двадцати шести. И ведь действительно он под стать девочке. Типичный красавчик с обложки глянцевого журнала. Но он – не пустоголовая кукла. Слишком уж цепкий взгляд у его умных глаз. Слишком гордая осанка. Плюс ко всему, андроид до боли напоминал кого-то. Но господин Вельд, как не старался, не мог вспомнить кого именно.
ГЛАВА 6
Каждый день, возвращаясь, домой, Эмма заходила в крошечную гостиную, садилась на старый продавленный диван и протягивала руку к журнальному столику. В ее ладонь, словно бы сам ложилась пластиковая фоторамка. С ее поверхности на девушку, улыбаясь, смотрел двойник. Вечно юная Изабелла Росс нежно улыбалась своей взрослой дочери.
– Здравствуй, мама, – тихо, почти шепотом произносила девушка.
Ответом ей всегда была тишина. А так хотелось бы услышать произнесенные ее мамой слова: «Здравствуй, милая». Но Изабелла только молча улыбалась.
Этот ежевечерний ритуал Эмма свято соблюдала, что бы ни случилось, каждый день. Началось это давным-давно, когда она, будучи еще совсем крохой, поняла, что иного способа побыть с матерью, у нее попросту нет. И ей до сих пор казалось, что стоит хоть один раз не сделать этого, как, и без того тоненькая нить, связывающая их прервется. Хотя, была ли эта связь?
Она не смогла бы ответить с уверенностью. У нее вообще не было ни в чем уверенности. Как можно скучать по человеку, которого ты никогда не видел, не слышал голоса и не ощущал тепла рук? Эмма скорее тосковала по тому теплу, что недополучила в детстве. А еще по чему-то, чего она сама до конца не понимала.
Женщина на фотографии умерла сразу после родов, навечно оставшись двадцатилетней. Она не растила свою дочь. Она даже не узнала, что о рождении своего ребенка. И сейчас Эмма была старше той близкой и в то же время далекой женщины, которую она звала мамой. Девушка совсем не знала ее. Но любила. Ей просто некого было любить.
Ее отца не слишком интересовала маленькая одинокая девочка. Он вообще не любил детей, считая их назойливыми и глупыми. Станислав Росс искренне верил, что обеспечив дочь материальными благами, он автоматически становится хорошим отцом. К тому же он снова женился, когда Эмме исполнилось девять, и она особенно нуждалась в женской заботе, а значит, сделал самое важное – дал ей новую мать.
Эмма могла бы любить мачеху, если бы та уделяла ей, хоть немного, своего драгоценного времени. Но Ева предпочитала другое времяпрепровождение. И чужой ребенок ей был в тягость. Нет, она не была злой или испорченной и никогда не стремилась навредить падчерице. Просто Девятнадцатилетняя Ева была не готова к роли матери вообще, а к роли матери взрослой дочери – в особенности. И она старалась держаться от навязанного ребенка как можно дальше. А вынужденное общение она старалась держать в безлично-непринужденном русле. Возможно, если бы муж, которого Ева любила, поддерживал ее, помогал наладить контакт с девочкой, все сложилось бы иначе. Но Станислав предпочитал делать вид, что все прекрасно, и не замечать холодности между женой и дочерью.
Бабушки и дедушки жили в других полюсах. Они присылали ей подарки на день рожденья, звонили по праздникам, и даже пару раз приехали в гости.
Как-то ее отец как-то начал читать статью по педагогике, где было сказано, что привыкание к наемным работникам, которые могут в любой момент уволиться, на психике ребенка сказывается очень плохо. Дети, пережившие стресс становятся капризны, раздражительны, а иногда агрессивны. Такого поворота событий господин Росс, привыкший, что дочь не видно и не слышно, очень испугался. И няни стали меняться каждые три месяца. Дело в том, что чтение его кто-то прервал, и он так и не узнал, что не привязываться, ни к кому ребенок не может. А главное, что необходимо для развития ребенка – это безопасность и стабильность. И «исчезновение» кого-то из близкого окружения (здесь имелось в виду увольнение няни), малышом воспринимается, очень тяжело.
Но хоть какой-то прок от этой статьи все же был. Там было сказано, что детям полезно общение с животными. И Эмме был подарен маленький черный котенок. Она звала его Риэль. На самом деле в родословной пушистого аристократа было сказано, что он Габриэль Антуан Родерик фон Визенберг XVI. Слишком пафосно для крохи, способной уместиться на ладошке семилетнего ребенка. Поэтому котенок тотчас же был переименован сначала в Габриэля, а потом и вовсе в Риэля.
Это был очень дорогой подарок. И девушке всегда было интересно, почему ее отец сделал его. Ведь малыш стоил дороже бриллиантового браслета Евы. И хотя Станислав Росс не был скупердяем, такой щедрости по отношению к дочери, от него никто не ожидал. Ведь Риэль не украшение, которое хранилось бы в надежном сейфе, а живое существо. И забота о нем целиком ложилась на маленькую девочку. Эмма посчитала это актом доверия со стороны отца, и за этого котенка готова была простить ему все. Все, за исключением Марка. Но такое и не прощается. Никогда.
