Проект «anima». Деймон (СИ) - Буланова Юлия (читать книги онлайн .TXT) 📗

Проект «anima». Деймон

Юлия Буланова

ПРОЛОГ

 Женщина лет сорока на вид, с изумительно густыми золотыми волосами, уложенными в сложную прическу, в бессильной ярости металась по кабинету главного врача самой дорогой клиники их мегаполиса. Красивая некоей утонченно-аристократической красотой, фарфоровой статуэтки, форма которой важнее содержания, Арисса Ветрова являла собой настоящую Леди. Поэтому даже двухчасовая истерика была поставлена ею с невероятным изяществом. И с кучей театральных эффектов.

 Длинное черное платье, выгодно подчеркивая стройную фигуру, создавало иллюзию хрупкости, а каблучки-шпильки маленькими молоточками выбивали дробь по дорогому паркетному полу, вызывая у мужчин мигрень. Сам же хозяин кабинета расположился за своим столом и с вялым любопытством наблюдал за маневрами вышеупомянутой дамы и горько жалел, что не распорядился постелить поверх паркета толстый ковер.

 Ее супруг Поль Ветров – моложавый, подтянутый мужчина с проседью в черных волосах сидел в кресле для посетителей. Бледный и осунувшийся, он устало смотрел на друга детства.

– Влад, мы его вылечим? – вдруг остановилась и требовательно, с нотками истерики в голосе спросила женщина. – Ну, скажи, что мы сможем его вылечить! Ты же знаешь, деньги – не проблема.

– Нет. Ничего, – уже в который раз, устало, ответил врач. – Проблема не в деньгах. Проблема в самом Максиме, и в том, что он не болен.

– Ну, неужели мы ничего не сможем сделать?

 Арисса заплакала. Но это были тихие, едва слышимые всхлипы истинной леди, а не шумная истерика с визгом и громоподобным рыданием. Может поэтому ее слезы не так уж, и сильно раздражали мужчин?

– Мой сын смотрит на меня, как на совершенно чужого человека и на шаг не отходит от этой оборванки. А ты говоришь мне такие ужасные вещи. Ты должен, Влад, должен сделать хоть что-нибудь!

 Профессор медицины Владислав Макаров лишь тяжело вздохнул. Как объяснить взбалмошной и избалованной Ариссе, что ее сын здоров? Просто не помнит, ни ее, ни всего того, что с ней связано. Его личные воспоминания, моральные установки, привычки, характер, наконец, были стерты, нарушена эмоционально-волевая сфера. Но при этом Максим стал единственным из двенадцати человек, подвергшихся «Лишению души», процессу, которому дали замысловатое название «Detrimentum». И только он может продолжать нормальную жизнь. Он адекватен, эмоционален, когда, как остальные стали безразличными ко всему, аморфными созданиями, способные лишь выполнять простейшие указания. Их психическое состояние нельзя было охарактеризовать, как аутизм, олигофрению или амнезия. Оно стало чем-то принципиально новым. И никто не знал, как работать с данными пациентами. Никто не мог дать не только гарантий, и даже делать какие-либо прогнозы врачи опасались. Случай Максима стал беспрецедентным. И это давало надежду на возможное выздоровление остальных.

 Молодой человек показывал удивительные результаты. Он был абсолютно здоров, как физически, так и психически. Уровень его интеллекта остался примерно таким, как и до «Лишения души». Да, из его памяти стерлись многие академические знания. Но, как бы компенсируя это, уровень бытовых и коммуникативных навыков начал зашкаливать.

 Прежний Макс являлся нелюдимым, слегка фанатичным ученым, постоянно балансирующим на грани депрессии и нервного срыва. Нынешний же постоянно находился в центре всеобщего внимания, был знаком с половиной персонала клиники, и мог договориться с кем угодно о чем угодно, не прикладывая к этому ровным счетом никаких усилий. Он улыбался, травил анекдоты, очаровывал мужчин женщин. Та легкость, с которой когда-то зажатый и весьма застенчивый молодой человек знакомился с новыми людьми, располагал их к себе, скажем так, поражала. Но самым удивительным было то, что ему самому это безумно нравилось. И общение само по себе, казалось, доставляет Максиму больше удовольствия, чем, что бы то ни было. Для каждого у него находились улыбка и доброе слово, дельный совет, или молчаливое сочувствие.

  Он, подобно магниту притягивал к себе самых разных людей. И никто не боялся поделиться с ним своими мыслями, чувствами, подчас самыми откровенными. Никто не отмалчивался, если молодой человек задавал прямой вопрос. Собственно, именно поэтому, Максим и являлся личностью весьма осведомленной во всех вопросах. Но профессор Макаров, наблюдая за крестником как бы со стороны, замечал, что вся его кажущаяся открытость, не более чем маска. Он слушал чужие истории, но не спешил делиться собственной. А если и делился, то весьма неохотно. Его мысли и чувства были надежно спрятаны под ледяным покровом недоверия к людям и железной выдержки. Но учитывая то, какой была его жизнь последние полгода, в этом не было ничего удивительного.

 Приводило же в замешательство консилиум, в который входили лучшие врачи планеты, другое. Максим Ветров в повседневной жизни был независим и от своей подруги и от окружающих. Нет, он явно любит ту девушку, и проявляет к ней сильную привязанность. Но в своих действиях молодой человек руководствуется лишь собственными решениями и не оглядывается на окружающих в поисках одобрения. И проявлял неплохие лидерские способности. По крайней мере, Эмма слушалась его беспрекословно, что этими двумя воспринималось, как нечто само собой разумеющееся. А попытки руководить им, он вежливо, но довольно жестко пресек еще в самом начале. Односложные команды он либо игнорировал, либо издевательски смеялся, говоря: «Вы забыли сказать «пожалуйста». Неужели Вас не учили хорошим манерам? Видимо, нет. Ах, какое упущение со стороны Ваших достойных родителей». Макс виртуозно играл словами, не выходя, впрочем, за рамки приличий, но выставляя оппонентов дураками. И никаких прямых оскорблений, ни намека на агрессию. Все до безобразий пристойно, и, как бы в шутку. А на вопросы, где он так научился разговаривать, парень обмолвился, что это дают о себе знать профессиональные навыки. Ведь клиентам грубить нельзя, но некоторых из них ставить на место просто необходимо. И единственное, что остается, это осваивать новую модель речи. Хостесс еще и не такое умеют. А сам Максим в этом деле – еще дилетант. Но он над собой работает.

 Профессор Макаров так и не понял, было ли это очередной шуткой, или мальчишка говорил это всерьез.

 А еще, этот Максим, казалось, был более адаптирован к современным реалиям, чем тот, которым он был до. И это было невероятно. То, что он успешно прошел социализацию, и был готов к самостоятельной жизни, консилиум официально признал чудом. И у этого чуда даже имя имеется. Эмма Росс. Но Арисса вместо того, чтобы пылинки сдувать с девчонки, брезгливо морщит носик и требует убрать «эту ужасную особу» от ее ненаглядного ребенка и вернуть ей сына таким, какой он был до… а это невозможно. Просто потому, что он уже другой. Не лучше и не хуже. Просто это, если можно так выразиться, совершенно другая личность. И переделке обратно она не поддается. Да, можно ли из циничного прагматика сделать наивного романтика? Вот если бы наоборот, то шанс бы был, а так...

– Прекрати, Арисса, ­– впервые за все время подал глава семейства. – Это наш сын. И даже если он стал другим, это не отменяет того, что он НАШ СЫН, и мы ДОЛЖНЫ его принимать и поддерживать, а не пытаться «вылечить», чтобы он стал таким, каким мы хотим его видеть. Он имеет право сам выбирать, кем быть, что делать и кого любить. Пока мой ребенок счастлив, я буду на его стороне.