Стрекоза (СИ) - Литера Элина (читать книги без txt, fb2) 📗

— Женские дни, болит очень.

Девочка понятливо кивнула, махнула рукой на стулья и убежала внутрь. Пока мы ждали, я прошла по приемной, читая вывешенные бумаги с обыкновенными лекарскими советами, которые много кто знает, но мало кто выполняет. У диплома я задержалась: доктор Одри Ринс закончила столичную академию — ого! — и имеет право практиковать с применением магии. На дипломе сверкали две четырехконечные звезды. Трех звезд, означающих высший дар, в этом городке я и не надеялась встретить. Дар среднего уровня уже был большим везением. Посмотрев на дату выдачи диплома, я прикинула, что доктору Ринс сейчас должно быть двадцать шесть, может быть, двадцать семь лет. Да, молодому лекарю без протекции трудно завести свою практику в больших городах, обычно они лет до тридцати пяти при старшем лекаре работают. В маленьких городках лекарей обычно не хватает, и желающие своей практики уезжают в провинцию. Женщине на подобный шаг отважиться труднее, разве что, это ее родной город, там есть семья, и эта семья не против подобного "непристойного" занятия, что бывает очень редко. Мне с моей работой не раз приходилось обращаться к лекарям, но ни одного лекаря-женщины в маленьких городках я не видела. Что же за прошлое у доктора Ринс?

Дама в зеленой лекарской мантии вышла в приемную. На ее руке поблескивал серебряный браслет в двумя звездами. Можно было сказать, что она все еще молода, но глаза выдавали повидавшую жизнь женщину.

— Доброе утро. Кто из вас пациентка?

Читать ауры умеют даже лекари со слабым даром, и мальчишеский костюм Секирд доктора Ринс не обманул. Девушка смущенно вышла вперед. Нас позвали пройти внутрь.

В небольшой комнате, хорошо освещенной множеством кристаллов, Ринс уложила Секирд на кушетку, сказала задрать тунику и принялась водить руками по животу. Нахмурившись, она обратилась ко мне:

— Госпожа…

— Цинтия.

— Госпожа Цинтия, не могли бы вы подождать с приемной? Мне нужно переговорить с пациенткой.

— Доктор, можете говорить при Цинтии, — подала голос Секирд. — У меня от нее нет тайн.

— Вы уверены?

Секирд кивнула, и доктор, еще больше нахмурившись, спросила:

— Как ты изгоняла плод? И когда? Года два назад? С тех пор так и болит?

— Да, два года. Нет, редко болит, но сильно очень, зелье Багрот пью, но у меня закончилось… А изгоняла шаманка.

— Багиррот, — задумчиво поправила доктор Ринс. — Ты не сказала ей, что наполовину эльфийка, а сама она не поняла. Наверное, возраст ей меньше назвала?

Секирд удрученно вздохнула:

— Это было в орочьих кварталах столицы. Если б узнали, что у них полуэльфийка… Мне и так пришлось заплатить втрое за молчание, что я не парень.

— Понимаю, — вздохнула Ринс. — Я могу исправить то, что она перекрутила. Моего дара хватит, даже резать не нужно. Это очень больно, поэтому тебя придется положить спать и до утра оставить здесь в комнатах пациентов. Утром мне нужно будет тебя осмотреть. Зато больше никаких болей, и сможешь родить. Сейчас я не уверена, что ты в состоянии зачать.

— Я согласна. Ой, сколько это стоит?

Я решила вмешаться:

— Секирд, сколько бы ни стоило, здесь есть банк, я сниму со счета, — и увидев на лице девушки возражение, быстро сказала: — Не вздумай отказываться. Мы в одной команде. Доктор Ринс, когда вы хотите начать?

— Прямо сейчас. Лечение займет четверть часа, но мне понадобится ваша помощь, чтобы потом переложить Секирд на кровать. Она до утра спать будет. Помощницу я отпустила, мы уже закончили прием. Вы поможете?

— Конечно.

Секирд было очень страшно. Я держала ее за руку, другой рукой она вцепилась в простынь, когда вдыхала смесь из склянки доктора Ринс. Та придержала ее за плечи, осторожно опуская назад на кушетку.

Я никогда не видела такой лекарской магии. Казалось, воздух звенел под пальцами доктора. Ее руки выписывали немыслимые фигуры, пальцы жили каждый своей жизнью, иногда я видела зеленые огоньки. Да, две звезды — сильный дар, но и работать с ним непросто. Это я видела по сосредоточенному лицу доктора Ринс. Лавронсо говорило, что ему насчитали одну звезду, зато полновесную, и было очень гордо этим. А у Ринс две! Повезло жителям городка.

Наконец, доктор Ринс отошла и устало села на стул:

— Всё. Я закончила, все в порядке. Сейчас чуть передохну, и повезем девушку к кровати.

Я обратила внимание, что кушетка на маленьких колесах. Как у них тут все продумано.

Мы вместе дотолкали кушетку по коридору, я помогла ей вписаться в поворот, и мы въехали в узкий и длинный зал, по левой стороне которого располагались шесть широких дверных проемов. Четыре из них были прикрыты занавесями, в оставшихся двух виднелись пустые кровати. У противоположной стены стояли шкафы с книгами, папками, бумагами, склянками всевозможных форм сортов с разным наполнением, и с банками порошков. Отдельный шкаф отведен под инструменты. За стеклом в полумраке поблескивали приспособления для медицинских пыток… Да, я не очень люблю лекарей, слишком неумелыми были те, кто меня штопал до сих пор. Изгнав неприятные воспоминания, я принялась рассматривать комнату дальше. Книги в одном из шкафов не были медицинскими. Наверное, хранились для развлечения пациентов. В углу, будто в засаде, притаились часы. Между стеллажами устроился столик на двоих.

Мы переложили Секирд на пятую кровать, доктор Ринс укрыла ее пледом и опустила занавеску.

— Благодарю вас, доктор Ринс. Назовите сумму, я утром схожу в банк и занесу вам, когда буду забирать Секирд.

— Сейчас я посчитаю.

Мы прошли в маленький кабинет, Ринс заполнила два документа: расчет и копию. Да, это не шатер шамана.

Доктор протянула листок и глянула на меня внимательно, склонив голову на бок:

— Госпожа Цинтия, исключительно из любопытства, позвольте задать вам один вопрос.

— Да, конечно, доктор Ринс.

— Зачем вам этот маскарад?

— Что?..

Лекарь усмехнулась.

— Я своих по глазам вижу. Вы не из армии, нет, но смерть рядом ходила.

Вот же... глазастая.

— Я порученец.

Я не стала говорить, что бывший. Сведений давать нужно ровно столько, чтоб у собеседника не возникло желания искать их самостоятельно.

— О! Я сразу была уверена, ты личину профурсетки ради прикрытия надела. Вроде, все при тебе, и кружева, и краски, а все одно глаза выдают.

— Хм. Будем надеяться, таких прозорливых, как вы, мало. Вы, действительно, служили?

— Ой, давай без чинов. Я Одри, служила помощником лекаря при Третьем кавалерийском полку. Пойдем отваров выпьем. Пациенты уснули уже, но мне придется посидеть рядом, пока не придет ночная помощница. Ох и загоняли они меня сегодня. Одна с капризами, второй на помощницу орет, третья меня жизни учит, четвертый любопытный, глазками сверкает. Хорошо, хоть пятая спит.

— Секирд у нас девушка спокойная, даже когда бодрячком. Я не откажусь от отваров. Раз мы здесь до утра застряли, мне торопиться некуда.

— Где остановились?

— Еще нигде.

— Я живу наверху, там есть комнатка с кроватью. Делали для прислуги, но у меня приходящая. Хочешь?

— Конечно! — я и правда обрадовалась, что не придется искать комнаты в незнакомом городе.

Одри вынула из шкафчика две чашки и пакет. По запаху можно было угадать свежую сдобу. Рядом блестел чайник, за ним выстроились банки со сборами: травяными, цветочными, и кажется, я даже кусочки сушеных фруктов рассмотрела.

— В кои-то веки по-женски посидим. Эти клуши моим обществом брезгуют, — хмыкнула Одри, устанавливая чайник на нагревательный артефакт. — Как узнали, что я была в армии, так все, от ворот поворот.

— Но лечиться ходят.

— А куда им деваться? На всю округу только я лекарь с магией, да еще диплом из столицы. Одна мамаша, было, раскричалась, что, мол, не поведет детей к этой... падшей женщине. Отвела в городскую лечебницу к Лагинсу. Так на следующий день прибежала ко мне, еще пуще орала, мол, спасите ребенка. Этот коновал красную лихорадку не распознал. Сказал, что простыл ребеночек, надо чаю с медом попить, и все пройдет. И ведь без магии можно определить, вот же неуч!