Ветер перемен (СИ) - Волк Сафо (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Так ли это? — хрипло спросила Рада, чувствуя, как все-таки перехватывает горло, и глазам становится горячо.
— А где может быть еще безопаснее, чем под защитой Марны? — в голосе искорки прозвучал тихий смех. — Твоего сына приняли к себе Боги, Рада. Ему доверена великая честь быть их голосом. Неужели же ты думаешь, что теперь с ним может что-то случиться?
— Я не знаю, — ответила она.
— Просто поверь. — Рада закрыла глаза, чувствуя, как теплая ладонь гладит ее волосы, а по щекам медленно сбегают раскаленные капельки. — Просто поверь. Другого выхода-то у тебя нет. Далан погиб бы, если бы мы взяли его с собой в Топь, но он жив. Он потерял своего отца, потерял тебя, но он обрел вечность в объятиях Девы. Для него больше не будет боли и тоски, только тишина ее рук. А это — лучшая награда за все, что он уже пережил.
Спорить с ней у Рады сил не было, как и соглашаться. Она вообще не чувствовала ничего, кроме стянувшей сердце холодной ладони, которая начала совсем медленно отпускать ее, отступать прочь. Лиара была права: Далан погиб бы, если бы пошел с ними в Болото. Касательно всего остального она уверена не была, но теперь он был в безопасности, и в этом Лиара тоже права. Что ты хотела бы для него, Рада? Жизнь в качестве Лорда Страны? Жену и ребятишек? Славу, власть, титулы и регалии, что? Но и на этот вопрос ответа не было. Она никогда не задумывалась так далеко, да и Ленар ей особенно не давал этого делать. Он забрал мальчика себе и растил его наследником, а из Рады вышла отвратительная мать, едва ли не худшая среди всех возможных.
К рому она так и не притронулась, тихо сидя в руках Лиары и стараясь ни о чем не думать. И сама не заметила, как задремала, упав тяжелой головой на сложенные на столе руки. То ли сказалась усталость после долгой дороги, то ли шок от только что услышанного, но глаза закрылись, и все мысли растворились в спокойной теплой тишине, в которой отстраненно воспринималась лишь ладонь искорки, все так же неторопливо продолжающая гладить ее волосы.
Проснулась она как-то рывком, вздрогнув и выпрямившись. Руки занемели, голова была тяжелой, словно камень. Рада заморгала в темноте упавшего на город вечера, не совсем понимая, где она находится и что происходит. На плечах чувствовалось мягкое прикосновение ткани — плед, которым укрыла ее Лиара. Самой искорки в комнате не было, но был Алеор.
Он сидел в темноте напротив Рады на краю кровати, свесив голову и задумчиво глядя в пол перед собой. От ее движения эльф пошевелился и вскинул глаза. Во взгляде его было что-то тяжелое, тянущее, будто камень на шее, уносящий на самое дно, где лишь ил и тьма.
— Что-то еще случилось, Алеор? — сиплым со сна голосом спросила Рада, протирая глаза. В груди до сих пор была странная пустота, но страха не было, словно она и не чувствовала ничего вовсе. Как странно ничего не чувствовать. Что же я, и не живая совсем? Только думать об этом не хотелось, потому она только поправила плед на озябших плечах и взглянула на эльфа: — Вы говорили еще о чем-то, о чем мне не очень приятно было бы узнать?
— Нет, Рада, — покачал головой эльф. — Тут дело не в тебе.
— А что тогда?
Алеор замолчал, отводя взгляд. Вид у него был странным. Даже в слабом свете свечи Рада видела, как играют желваки на его щеках, как рыщет взгляд по ковру на полу, словно пытаясь найти что-то. Да и сам эльф выглядел напряженным и при этом отчаянно мечущимся в поисках выхода, будто загнанное в угол животное.
Несколько секунд он молчал, потом со вздохом взъерошил волосы, встал и подошел к столу. Рывком раскупорив бутылку с ромом, эльф щедро плеснул в два хрустальных кубка, стоящие тут же на серебряном подносе, и тяжело уселся напротив нее.
— Я хочу тебе кое-что рассказать, Рада. О себе.
В глаза он ей не смотрел, но желваки продолжали ходить ходуном на его щеках, а голос был хриплым, словно из него слова клещами тянули. Рада ждала продолжения, тревожно глядя на друга. Никогда еще он не выглядел таким потерянным. Разъяренным — да, насмехающимся — тоже, спокойным и задумчивым, но никогда она не видела его таким неуверенным, почти что испуганным.
Покатав хрустальный бокал в пальцах, он отхлебнул из него большой глоток, поморщился и заговорил:
— Думаю, ты помнишь, что я — единственный живой наследник Ирантира в Этлане, единственный оставшийся в живых Стальв. Так говорят все, об этом знают все, но на самом деле это неправда.
Он замолчал, и Рада удивленно моргнула, глядя на него. Она ждала, что эльф скажет ей что угодно, но что такое — даже не предполагала. Еще раз вздохнув, эльф уставился в свой ром и заговорил, иногда хмуря брови и примаргивая, словно вспоминать об этом ему совершенно не хотелось.
— Я родился в семье Варадана Ренона и Итиэль Стальв. Мой отец был двоюродным братом Илиона, Владыки Лесного Дома, который, как ты знаешь, бездетен, а потому мой отец считался его единственным прямым законным наследником. На него в Лесном Доме возлагали большие надежды, но гораздо большие — на его старшего сына Сагаира, моего родного брата. Говорили, что он, носящий в своих жилах кровь Ирантира Солнце, однажды станет величайшим владыкой, какого только знал эльфийский мир, что ему достанет сил на то, чтобы собрать Лепестки Фаишаля, разбросанные по всему миру, соединить их в оружие его пращура и повести за собой народы в последнюю схватку с Сети’Агоном, предсказанную, как Конец Мира. И он действительно подавал надежды на то, что так оно и будет. Сагаир был сильным, умным, уверенным в себе парнем, и я помню, что моим глазам он казался едва ли не самим Богом, снизошедшим в мир ради великой цели. — Алеор криво усмехнулся и полез за пазуху за трубкой. — Я тогда был совсем маленьким, даже по людским меркам, но я помню, как смотрели на нас с братом эльфы при дворе Илиона. И все шептали два слова, которые я тогда не понимал: «Дети Солнца». Мать даже называла так иногда меня, смеясь, то ли в шутку, то ли правда в это верила. — Он пожал плечами с деланным безразличием. Но Рада видела, как тяжело было ему говорить, и совершенно не понимала, почему все это он рассказывает ей именно сейчас. — Одним словом, на нас с Сагаиром возлагали очень большие надежды. Я много чего не понимаю, да и не помню, ведь прошло уже полторы тысячи лет. Только когда мне было не больше десяти лет, случилась беда. Сагаир пропал на какое-то время. Он сказал родителям, что едет в Бреготт, к молодому королю Араду Эрахиру, чтобы вместе с ним инспектировать восточные крепости, точнее, то, что от них осталось после Второго Восстания Сети’Агона. А потом из Бреготта пришла весть, что разведывательный отряд попал в западню, и король вместе с моим братом были захвачены дермаками.
Алеор замолчал, прикуривая от свечи, а Рада ждала продолжения с этой странной пустотой внутри. Ей казалось, что сейчас происходит что-то особенное, что-то очень важное, чего в ее жизни раньше никогда не случалось. Чувство это было смутным, но оно не отступало прочь, назойливо стягивая кожу на спине холодными мурашками.
Раскурив трубку, эльф продолжил:
— Мать была убита горем, безутешна, все никак не могла найти себе покоя. Ситуация осложнялась тем, что она как раз ждала ребенка, а ты знаешь, как редко у эльфов рождается много детей. Нас должно было стать четверо: знахари говорили, что у нее будет двойня, мальчик и девочка. Естественно, что новости о старшем сыне просто подкосили ее, и как бы отец ни пытался ее утешать и увещевать, она настояла на том, что его помощь ей не нужна, и что он немедленно должен ехать в Бреготт, а оттуда — в Страну Мрака, чтобы найти Сагаира. В конце концов, отец согласился, даже несмотря на то, что до родов ей оставалось буквально несколько недель. Собрав отряд, он направился со всей возможной спешкой прямо сквозь Лес Шепота на восток, и там-то, в кишащих Сетовыми тварями чащобах того, что раньше называлось Рощей Паломников, и нашел свою смерть. — Алеор вновь нахмурился и глотнул еще рома. — А буквально через неделю после его отъезда вернулся Сагаир, израненный, покрытый пылью и грязью, заявивший, что ему удалось бежать из плена дермаков. И следом за ним пришла весть о гибели отца. Все эти переживания подкосили мать, и у нее начались преждевременные роды. — Взгляд Алеора остекленел, и колечки дыма закручивали спирали перед его лицом, поднимаясь к потолку. Рада никогда еще не видела такой всепожирающей боли в его синих глазах. Казалось, что даже спустя полторы тысячи лет, Алеор переживал это так, будто это случилось вчера. — Сагаир прогнал всех прочь от матери, заявив, что сам будет с ней во время родов. В детстве у него были кое-какие способности в целительстве, которые он со временем развил, да и мать не могла видеть никого, кроме него, сразу же срываясь на крик. Поэтому знахари согласились и доверили ее ему. Роды продолжались всю ночь, а на утро Сагаир вышел из комнаты матери с двумя мертвыми младенцами в руках и сказал, что она не пережила этой ночи.
