Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Пространство вокруг колебалось и медленно плыло мимо, изгибаясь прямо у них на глазах. Эрис физически ощущала, что шагает, вот только ничего плотного под ее ногами не было, как не было этого и вокруг. Словно она плыла сквозь бесконечное марево, сохраняя лишь тень ощущения движения. Или повисла в глубокой водяной толще, чувствуя, как вода со всех сторон охватывает тело, делая движения замедленными и сглаженными. В который раз уже Эрис задумалась о природе этого мира. Глубочайшее ощущение правильности никуда не уходило, ее тело здесь казалось гораздо более уместным, чем снаружи, в мире грубых форм. Возможно, действительно истории не врали, и этот мир был лишь истоком, причиной и первоформой того, что позже становилось объективной реальностью?
Чем дальше они уходили от лагеря анай, тем сильнее становилось тоскливое ощущение потери. Где-то там, далеко за спиной, осталась ее Тиена, ее Великая Царица, ее суженная и подаренная Богинями. Теперь для глаз Эрис она тоже выглядела совсем по-другому, не так, как раньше. Что-то случилось с ней во время принятия титула, что-то очень хорошее и светлое. Теперь вокруг Тиены расходилось мягкими лучами закатного солнца золотистое сияние, почти видимое для обычных глаз. И было еще что-то, сильное, тихое и прямое, будто бесконечная дорога вперед. Эрис казалось, что она знает это ощущение, что она уже испытывала его когда-то, и, покопавшись в памяти, она поняла. Так было в тот момент, когда она погружалась в Источник Рождения, и Богини благословили ее Своим присутствием. Именно это сейчас и происходило с Тиеной, будто после того, как в ее лбу открылось золотое око, Небесные Сестры обступили ее со всех сторон и положили длани на ее плечи.
Да и око это тоже было необычным. Наверное, для человеческих глаз, оно выглядело похожим на татуировку Боевых Целительниц или Способных Слышать, только золотую, а не черную. Для усиленных кровью эльфов глаз Эрис это око пульсировало изнутри в такт биениям сердца Тиены, и от него шла такая сила, что выдерживать его взгляд было физически тяжело. Эрис не знала, было ли такое око у всех Великих Цариц, ей этого никто никогда не рассказывал, а саму Великую Царицу она и в глаза не видела. Но если этот знак отмечал всех первых среди анай, то тогда она понимала, почему статус их был столь сакрален. Взгляд ока терпеть было физически тяжело, и пусть он не нес на себе ничего негативного, идущая через него сила и воля Неба могла запросто заставить обычного человека почувствовать себя плохо. И Великой Царице действительно не стоило появляться на людях, чтобы не травмировать особенно впечатлительных и чутких среди анай.
Теперь ты — Держащая Щит анай. Наверное, и у тебя будет такое же око? Эта мысль была еще более странной и смущающей, чем все остальное, и Эрис не до конца еще для себя поняла, как к этому относится. Да, с детства она мечтала однажды дослужиться до высокого звания и, возможно, даже стать царицей. Но позже все это ушло прочь, разбившись о тяжелые и кровавые дни войны. С некоторого времени она начала привыкать к мысли, что однажды станет Держащей Щит Нуэргос, но, в общем-то, старалась думать об этом пореже. Милосердная славилась Своей непримиримостью к дерзнувшим хвататься за то, что они удержать не могли, и жестоко карала тех, кто все же пытался это делать. И Эрис от всей души боялась, что Она может нарушить их с Тиеной планы просто потому, что нечего смертным хотеть для себя недостижимого.
Потом, со временем, Эрис поняла и кое-что другое. Долгий путь в Кренен, испытания, выпавшие на ее долю там, а потом и бегство обратно, в сторону дома, с четким осознанием того, какую цену придется заплатить анай, если они не справятся, — все это наложило свой отпечаток на восприятие Эрис. Теперь она понимала, что значит быть Держащей Щит клана, и какую именно цену она должна была заплатить за то, чтобы быть с Тиеной. Власть никогда не давалась просто так. Она стоило баснословно дорого и приходила как испытание, а не как награда, и большинство людей не было в состоянии выдержать и достойно унести на плечах эту ношу. Так произошло когда-то со всеми предшественницами ее ману на троне, так произошло и с Лартой прямо на ее глазах. И Эрис далеко не была уверена в том, что когда станет Держащей Щит Нуэргос, сможет пройти испытание, ниспосланное Богинями, и не сломаться под Их давящей волей. Вот только она никогда не представляла себя в качестве Держащей Щит всего народа анай, а это было гораздо, гораздо больше, чем первая одного клана.
Справлюсь ли я, Небесные Сестры? Почему в воле Вашей, чтобы полукровка, не являющаяся анай, представляла весь народ? Подхожу ли я для того, чтобы нести эту ношу? Эрис не знала ответа на эти вопросы, а Небеса, как и всегда, молчали, предоставляя ей самой право понять правду. И как должна была чувствовать себя сейчас Тиена, на плечи которой легла ответственность еще большая! Возглавить весь народ в такие времена, как сейчас, когда анай находились на грани уничтожения, заключить союз с кровными врагами и призвать на войну всех способных держать оружие анай вне зависимости от касты. Ни одна Великая Царица никогда не делала ничего подобного, и ни одна не подвергалась такому чудовищному давлению. Впрочем, анай еще никогда не были в такой ситуации, как сейчас, возможно, поэтому Тиене было еще тяжелее. И, насколько знала ее Эрис, царица намеревалась сама вести эту войну, не перекладывая ответственности на плечи других. Тиена слишком хорошо знала свой долг и прекрасно понимала, что в сложившихся обстоятельствах Небесные Сестры потребуют от Великой Царицы не просто сидеть в Роще Великой Мани, молясь за весь народ. Времена изменились, уходила в прошлое эпоха тишины и мира, начиналась эпоха войны, какой свет еще никогда не видывал. И вряд ли Тиена допустила бы, чтобы в этой войне кто-то другой решал за нее, что делать и как.
Я с тобой, мое пламя. До самого конца, через все, что бы нас ни ждало впереди. Я буду рядом, я буду идти вместе с тобой и стоять за тебя, когда не останется уже никого, кто бы поддержал тебя. Я разделю с тобой все, мое сердце. Эрис прикрыла глаза, чувствуя странную звенящую силу и нежность, струящиеся прямо сквозь ее грудь. Небесные Сестры вели их обеих навстречу друг другу через тысячи дорог и испытаний для этого мига, для этого Дела, что ожидало их. И Эрис не боялась, она лишь просила силы на то, чтобы выдержать то, что будет ниспослано.
Времени здесь не было, оно тянулось странно вязко, словно сосновая смола. Эрис не могла бы в точности сказать, сколько они прошли и куда, но вдруг прямо перед Найрин возникла сверкающая вертикальная черта, которая быстро развернулась в колеблющееся марево прохода. Нимфа шагнула вперед, и Эрис последовала за ней, а потом едва не задохнулась, когда резкий свет ударил по глазам, а тело сковали тиски жара. Перемена была столь неожиданной и разительной, что Эрис на миг пошатнулась и прикрыла глаза, привыкая к сильным ощущениям вещественного мира. А потом заморгала, оглядываясь по сторонам.
Бесконечная укрытая снегом степь осталась за спиной, а прямо перед ними начинался лес. Вековые деревья вздымались к ярко-синему, по-зимнему высокому небу, и их ветви укрывали белые шапочки снега. Между стволов все заросло укрытыми белыми шапками кустами, и снег под ними был девственно чистым и ровным, его не пересекал ни единый след. Лес тянулся во все стороны с востока на запад, и конца края ему не было.
— Добрались, — выдохнул Лейв облачко пара, взвешивая на плече свою котомку и оглядывая высокие деревья. — Как же я ненавижу эту размытую дрянь за Гранью!
Куртка на его груди больше не светилась для глаз Эрис, но что-то было там, у него за пазухой. Она до сих пор продолжала чувствовать легкую пульсацию, похожую на порывы летнего ветра, раскачивающего высокие травы.
— Ну, вот и все, — улыбнулась нимфа, глядя на Эрис как-то странно печально. — Здесь наши дороги расходятся.
— Пожалуй, что так, зрячая, — кивнула Эрис, возвращая улыбку. Серебристые волосы Найрин ерошил ветер, и выглядела она сейчас как-то по-особенному красивой. Протянув ей руку, Эрис от души пожелала: — Пусть твой путь будет светлым и спокойным! Я знаю, тебя послушают, у тебя все получится!
