Тот, кого выбрал Туман (СИ) - Вонсович Надежда (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Волк уткнулся в ладонь. Потерся мокрым носом, лизнул. Язык шершавый, тёплый, легонько прошёлся от кончиков пальцев до запястья. Потом волк бережно прикусил ладонь и потянул в сторону избы.
Макар враз понял, что просит волк. Встал и быстрым шагом пошёл к дому. Не оглядывался, точно знал, что идёт сейчас вожак за ним. Чувствовал его, всем телом чувствовал. Дверь приоткрыл, пропуская волка вперёд и зашёл сам.
16
Они просидели у печи всю ночь.
Сначала молчали. Смотрели друг на друга, а потом Макар начал говорить. Говорил, как долго все искали его. Как отец ночами не спал, по избе, из угла в угол шатался, утра дожидаясь, а когда только светало, отправлялся в лес его искать.
Рассказывал про мать, про братьев и сестёр.
Как тоскует по ним. Что к весне думает в деревню возвращаться.
А ещё рассказал, что пуще всего по Беляне изводится. Столько лет просто жил, а тут как наваждение какое навалилось и держит, томит и не отпускает.
Что Макар помнит каждую родинку её, каждую складочку. Все помнит, что любила Беляна, что радовало её. Часто во сне к нему она приходит, да и дня не было, чтобы не вспоминал и не желал он её.
Понимает, что не будет она его. Понимает, но сердце исходит грустью и печалью.
Рассказал все, что наболело и что тревожило. Делился радостью и горем.
А волк поскуливал, фыркал и ластился к нему, точно утешая.
Когда светать начало, Макар затих. Сидел молча и смотрел на большого, матёрого волка, который мирно лежал рядом. Волк положил морду на лапы, дышал глубоко, от чего бока его жили, казалось, своей жизнью. Шерсть его давно высохла, и сейчас, в лёгком утреннем свете отливала серебром.
Должно быть странно они выглядят со стороны. Человек и волк. Рядом. В мыслях допустить такого Макар никогда не смог бы. Но сейчас это казалось таким естественным, правильным, что и не удивляло и не страшило Макара.
Он вытянулся на полу избы. Лежал с закрытыми глазами, но сон не шёл. Макар думал о волке, который так же как и он сейчас блаженно лежал рядом.
Макар не видел, как медленно от серебра шерсти животного отделилась сизая дымка, как аккуратно она скользнула к его ногам. Не прикасаясь к Макару, будто боясь потревожить, она лениво потянулась вверх. Дымка окутывала его, даря волны спокойствия и неги.
Добравшись до груди дымка остановилась, собралась вся и проникла в Макара, полностью пропав в нем.
Макар вздрогнул, легонько, будто во сне дернулся.
Какое-то время ничего не происходило. Всё также спокойно лежал человек и волк, дрова в печи потрескивали, где-то в лесу стучал дятел и шумел ветер в голых ветвях деревьев.
Макар резко открыл глаза. Его взор затуманился, точно дымкой заволокло глаза, сизой с белыми прожилками. Он ничего не видел, сморгнул, глаза рукой растер, убирая не видимую преграду. Глаза прояснились, но были они уже не карие, они были желтые, как у волка, лежащего рядом.
И в туже секунду Макара придавила Сила. Мир вокруг взорвался. На него нахлынули запахи, звуки. Все вокруг выцвело в одно мгновение, стало серым, нет цветов, никаких нет цветов, всё чёрно-белое. Это пугало и завораживало.
Взгляд, как скаженный заметался по избе. Зрение его изменилось, он видел теперь каждую трещинку в брёвнах потолка, каждый узор паутины, висевшей в углах, а вон и сам паук, как непрошеный гость, забился между брёвен. Даже тельце его, густо покрытое волосками, видел. Всё видел.
В ноздри ударило тысяча запахов. В избе невыносимо пахло гарью, а ружьё стоящее в углу, и патроны лежавшие на столе, разносили по дому запах пороха. Это нервировало. Странный, опасный запах, приносящий смерть.
Но самое удивительное, что сейчас происходило с Макаром, это то, что он слышал. Лес был наполнен миллионами звуков. Он хрустел, шумел, каркал и выл. Макар пытался выхватить один звук, определить его, но все смешивалось и смазывалось в одно.
Все эти новый, яркие, живые ощущения сводили с ума. Голова гудела, казалось, ещё минута и она не выдержит такого шквала эмоций и впечатлений.
В какой-то момент Макар отключился. Во всяком случае ему так показалось, потому что когда он вновь открыл глаза, над ним возвышался волк. Передними лапами он упёрся Макару в грудь и держал его. Волк будто забирал сейчас Силу из Макара, высасывал её.
Макар дернулся. Не хотел он отпускать Силу. Ему нравилось, то что она давала ему. Он чувствовал себя всесильным. Только научиться надо управлять этой Силой, а потому при нем она должна быть. Не отдаст!
Макар схватился за лапы волка, пытаясь отодрать их от себя, и мысленно держал, крепко держал Силу в себе.
Волк почувствовав его сопротивление, зарычал. Этот тихий утробный рык, как ведро холодной воды, подействовал на Макара. Он замер, лежал тихо, смотря на вожака.
Волк медленно убрал лапы, сел рядом.
Макар чувствовал, что Сила ушла. Но не вся. Теперь он был наполнен ею гораздо больше, чем до встречи с волком.
Он продолжал чувствовать тоже, обостренный слух, зрение и обоняние. Всё это осталось, но было не таким ярким и нестерпимым.
Его заполняли Силой, бережно и осторожно, как сосуд наполняют горячей водой. Вольёшь быстро — он лопнет. Но каждый раз вливали больше и больше, и скоро Макар наполнится Силой до краев. Он ждал этого дня. Ему нравилось, то что приносила с собой Сила.
— Прости, Русай. Трудно отдать её. Трудно, — садясь перед волком, тихо сказал Макар.
Волк фыркнул, точно усмехнулся и уставился на дверь.
— Не хочу тебя отпускать.
Вожак медленно перевел взгляд на Макара. Положил свою большую голову на колени его, потерся и тихо заскулил.
Макар не имел права удерживать его, да и чувствовал, что теперь волк будет рядом.
Он выпустил его и смотрел вслед. Волк бежал до первых деревьев не оглядываясь. Потом остановился, повернул морду в сторону Макара, посмотрел и скрылся в лесу.
17
Весь октябрь Макар провёл в обнаженном, посветлевшем лесу.
Вот уж правду говорят: «В октябре — семь погод на дворе»
Нередки первые утренники, днём яркое, ещё тёплое солнце менялось на холодный и унылый дождь, а к вечеру и первый снег можно ожидать.
Макар, точно чадо малое, не разумное, учился всему заново. Ходить по лесу, слушать лес и замечать, видеть всё то, что раньше было ему неподвластно.
Макара, как магнитом тянуло к кедру. К этому вековому старцу, символу суровой и бескрайней Сибири.
От него волнами исходила энергия, покрывая, точно обертывала всё вокруг.
Древние дома в деревне легко опознать именно по растущему, в углу двора, кедру. Раньше, когда дом закладывали, непременно молодой кедр сажали рядом, чтобы изба и жизнь живущих в ней людей была долговечной и крепкой.
Отец всегда говорил, что у кедра есть душа. Оно и в правду так. Макар слышал, чувствовал жизнь внутри этого царя леса. Душа пульсировала в глубине ствола, барабанила сильно и мощно. Как раньше он этого не замечал и не слышал.
Он многого не замечал. Не замечал красоты заката, яркости цвета, дурманящего запаха леса, земли.
Не замечал, что брёвна избы тоже живые, хоть и срублены очень давно. Приложив к ним руку, Макар ощущал решительность и настойчивость отца, его запах. Он поставил эту избу, его дух здесь и чувствовался. Макару было безумно интересно — неужели все избы хранят энергию строителя?
Ещё изба держала его запах, Макара. Она приняла его, как хозяина.
И всегда рядом был Волк, даже когда Макар его не видел, он чувствовал его рядом.
Макар научился многому. В радиусе километра, он чувствовал любое живое существо. Мог точно определить кто это, сохатый или волк, песец или ворона.
Видел он тоже идеально. Цвета вернулись, но когда Макар хотел рассмотреть что-то, зрение перестраивалось и он мог уловить мельчайшие детали.
Макар часто разговаривал с Волком и готов был поклясться, что он его понимал. Всё понимал, только ответить не мог.
Исполнил Макар три условия из песни Русая.
Дай волку дорогу.
