Дом горячих сердец (ЛП) - Вильденштейн Оливия (лучшие книги TXT, FB2) 📗
Я меняю белый цвет на золотой, закрываю глаза, и снова его представляю. Моё воображение такое яркое, что даже добавляет запахи к этой картине — лимон, соль, эвкалипт — и звуки — ровный голос Данте, воздушный голос Габриэля. Когда мой мозг добавляет к ним голоса Таво и Сильвиуса, я раскрываю глаза. Несмотря на то, что я очень не хочу находиться здесь, я совсем не хотела бы оказаться там.
Я подхожу к не заправленной кровати и распрямляю простыни с аккуратностью военного, которой меня научила бабушка, и которую я отчаянно пыталась привить Фибусу, но этот мужчина не испытывает никакого интереса к заправлению кроватей, или к уборке в комнате, или… Единственное, что интересует Фибуса, это всевозможные удовольствия, доступные фейри.
Перечитав записку Антони ещё раз, я прячу её под матрас. Мне, наверное, стоило выбросить её в унитаз, но это моё первое любовное письмо, и хотя я не влюблена в капитана, мысль о том, что у меня хранится любовное письмо — кажется мне такой романтичной.
Как бы я хотела поделиться этим с мамой. Она так любит любовные романы.
Я прерываю свои фантазии.
Агриппина не моя мама.
Сжав руки в кулаки, я поднимаю глаза на остров, который как будто плывёт над океаном, точно земляничное желе.
Место рождения моих предков.
Колдуньи…
Мне хочется содрогнуться при мысли о том, что я произошла от женщины, которая использовала кровь для своих заклинаний.
Думаю, когда-нибудь, капля того, что течёт по паутине моих вен, заставит всех бояться меня. Утешением служит то, что Фибус, Сиб и остальные прекрасно знают, кто я такая, и всё ещё не отвернулись от меня.
Желание узнать побольше о моём происхождении и о том, как разблокировать мою магию, побуждает меня проникнуть сквозь стену, за которой находится Лоркан — или выйти из двери и зайти в его дверь. Я не сомневаюсь в том, что он утаит от меня правду, потому что в тот день, когда моя магия проявится, я стану восприимчива к обсидиану, и меня выбросит из Люса.
А это проигрышная ситуация для Короля воронов.
Да я и сама вряд ли что-то выиграю, если только…
Поскольку я только наполовину ворон, может быть только часть меня способна превратиться в камень? Но это тоже неидеально.
Если моя нижняя часть превратится в кусок обсидиана, можно попрощаться со свободным передвижением. А если моя верхняя часть превратится в камень… Ну, это уж совсем неидеально.
Лоркан, должно быть, знает, что может произойти с полукровками.
Пол накреняется. Каменные стены растворяются в воздухе.
Неожиданно я оказываюсь в комнате, заставленной огромным количеством книг. На их толстых кожаных корешках видны позолоченные надписи. Я могу разобрать некоторые из заглавий, но остальные явно написаны не по-люсински, так как прямо посередине слов там встречаются косые чёрточки и апострофы.
Я разворачиваюсь. Где я, чёрт побери? Я почти теряю равновесие, когда мой нос проходится по чёрной кожаной ткани, и крепкая рука ложится мне на спину. Я запрокидываю голову и сглатываю, потому что встречаюсь со взглядом знакомых золотых глаз.
ГЛАВА 8
— Никак не можешь оставить меня одного, Behach Éan?
Его запах слегка касается кончика моего носа: солнечный свет на ветру и летние грозы.
Я как можно сильнее закатываю глаза и надавливаю ладонями на крепкую кожаную ткань, которая покрывает ещё боле крепкую грудь.
— Отпусти.
Его рука так быстро меня отпускает, что я сразу же падаю назад и ударяюсь копчиком о книжный шкаф.
— Почему я здесь?
— Внутри моей головы? Потому что ты моя пара.
— В твоей голове библиотека?
Я стараюсь проигнорировать вторую часть его ответа.
Медленная улыбка приподнимает уголок его губ.
— Когда я не сплю, моё сознание находится там же, где моё тело. А когда я сплю, моё сознание пребывает там, куда уносят меня мои сны.
Эм-м.
— И как далеко простирается эта мысленная связь?
— Парная связь.
Я бросаю на него испепеляющий взгляд, который, как я надеюсь, даст ему понять, что я думаю об этой парной связи.
Его улыбка становится шире.
— Тебе ресница в глаз попала?
Я хмурюсь.
— Твой левый глаз начал маниакально дергаться.
Я широко раскрываю глаза и поднимаю подбородок, после чего одариваю его очередным взглядом, который, однако, не заставляет его улыбку исчезнуть.
— Как далеко, Морргот? Сосредоточься. Как далеко простирается эта мысленная связь?
— Парная связь.
— Мысленная связь.
Моё упрямство только ещё больше его забавляет.
— У неё нет ограничений. Пока наши сердца бьются, мы можем проникать в сознания друг друга.
Мерда.
— Тогда почему Кахол не может проникнуть в сознание Зендайи?
Мой вопрос стирает улыбку с его лица. Он становится мрачным, и чёрный дым начинает сгущаться вокруг него. Завитки дыма заполняют воздух между нами, закручиваются вокруг моих голых икр и лодыжек.
Но на этот раз я его не осаживаю, потому что он делает это не для того, чтобы меня разозлить. Я сомневаюсь, что он вообще в курсе того, как сильно эмоции влияют на его дым.
— Ты думаешь, что она мертва, так ведь?
— Честно говоря, я не знаю, но я молюсь о том, чтобы причина, по которой он не может проникнуть в её сознание, заключалась в том, что Мириам начертила кровавое заклинание на теле своей дочери, и оно повлияло на их связь.
— Под кровавым ты подразумеваешь?..
— Что она начертила его кровью.
Мысль о том, что можно писать на людях тем, что течёт в наших венах, ещё больше расстраивает мой желудок.
— Значит, чтобы нас разъединить, ведьма из Шаббе должна будет капнуть своей кровью на мою кожу? И желательно на твою тоже?
Я морщу нос.
— Меня тошнит от вида крови, не считая месячных, но это не относится к теме, и никому неинтересно.
Его дым резко возвращается в тело, или туда, куда он обычно уходит.
— В общем…
Я начинаю тереть кожу над ключицами, которая без сомнения покрылась красными пятнами, и решаю сосредоточиться на книгах, а не на его губах, которые снова приподнялись в улыбке.
— Мне надо… эм… идти.
Я закрываю глаза и начинаю представлять свою камеру. Через три с половиной секунды напряжённой концентрации я приоткрываю веки.
Лоркан одаривает меня ухмылкой.
— Как мне отсюда уйти? — ворчу я.
Он упирается узким бедром в высокий стол, покрытый пожелтевшими картами.
— Ты должна захотеть уйти.
Я таращусь на него.
— Я ничего так сильно не хочу.
— Если бы ты ничего так сильно не хотела, ты бы вернулась в своё тело, Behach Éan.
Я испускаю раздражённый вздох, который приподнимает прядь моих уже высохших волос, и сосредотачиваюсь на Фибусе и еде. Мой желудок издаёт низкое урчание, и я возвращаюсь обратно в своё тело, которое, к моему удивлению, спокойно стоит на том же месте, где я его оставила.
О, Боги, я покинула своё тело.
Я могу покидать своё тело.
Это мощно.
И я совсем этого не хочу… но это действительно мощно.
А хуже всего то, что я не могу рассказать об этом своим лучшим друзьям, потому что они зададутся вопросом — почему я могу проникать в чужое сознание, а мне бы не хотелось делиться с ними подробностями.
Если подумать, то никто не должен об этом узнать.
Абсолютно никто.
«Твой отец не сплетник».
Я подпрыгиваю, услышав голос Лоркана в своей голове, и осматриваюсь, чтобы понять, не перенёс ли он сюда что-то ещё кроме голоса, но не замечаю у себя в комнате никакого ухмыляющегося мужчину, окутанного дымом.
«А что насчёт тебя?»
«Я похож на того, кто любит изливать людям душу?»
«Нет. Да. Я не знаю. Я бы не сказала, что ты могила».
«Твой секрет в безопасности, Behach Éan. А теперь мне пора идти готовить очередную войну».
Я фыркаю, а затем…
