Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" (полная версия книги txt) 📗
Он — страж.
Он — защитник этого мира от тварей из грифельного мира.
Он — маг огня и земли.
Ещё немного — и на дождливой улице не остаётся никого, кроме него самого и испуганного паренька, выглядывающего из-за машины. Белый как мел, пальцы вцепились в скользкую крышу, а в глазах — ужас.
Раскаленный асфальт под ногами шипит от дождя и воняет горячей кладкой. Кирилл смотрит на свои руки, покрытые чёрной гладкой, как у змеи, кожей. Пронзительно колет сердце, удар за ударом.
— Кто ты? — парень едва не всхлипывает и пятится назад.
— Кирилл Ард, Служба стражей. Ты как?
— Да нахрен иди с такими шоу!
Кирилл с досадой смотрит вслед ему, чувствуя себя с каждой секундой всё хуже и хуже, потому что воспоминания накатывают с лихвой, разрушая едва установившийся рассудок с памятью.
Голова адски болит, а на следующем шаге он спотыкается и падает на колено.
Хуже боли только осознание — он умер.
На один короткий миг, в безвременье с откатом всего временного разрыва между миром теней и людей.
Бездна из густого мрака, которая теперь, кажется, бьётся в самом сердце, в рёбрах, течёт по костям. Дурно и снова так холодно, что сил почти нет. Хорошо, что Марк смог так быстро его вернуть.
Змеиная кожа втягивается обратно, забрав с собой всё горячее пламя и ничего — взамен.
Так хочется просто поспать.
Почему он вообще куда-то шёл?
«Потому что твоему якорю нужна помощь».
И при этих словах голова взрывается дикой болью, хотя, казалось бы, куда больше?
«Поэтому я не могу сейчас взять контроль над тобой и дать магию. Тебя снесёт. Но я поведу. Я чувствую твой якорь. Просто надо идти».
— Иди-ка ты теперь нахрен!
И прежде, чем шёлковый голос внутри успевает ответить, Кирилл слышит скрежет и грохот. Рывком подавшись в сторону звуков, он с ужасом замирает, глядя на другую сторону набережной.
Здание Службы облеплено тенями, как чёрными жирными мухами, а весь квартал вокруг выглядит мертвенно-серым.
С трудом Кирилл соображает — Григорьев действительно выпустил теней.
На саму Службу, которая сейчас выглядит вымершей и неживой. Не выбегают стражи, нет пламенных или земляных росчерков заклинаний, может, никого и нет внутри? Но Кирилл прекрасно понимает — он сейчас не боец. И к зданию теперь не подойти.
«Идём».
— Я возьму такси.
«Как? У тебя денег нет».
— Здесь рядом есть пара магических лавок. Может, я смогу занять или просто позвонить кому-нибудь. Раз ты чувствуешь Николая, он где? Не в Службе?
«Нет».
— Тогда идём.
По крайней мере, это цель — надо просто идти.
Дождь немного поутих, но всё ещё неприятно мёрзло от вымокшей одежды и холода, растекающегося вдоль позвоночника, вен, пальцев и до самых пальцев ног, которые он едва чувствует.
Он старается не думать, что пропустил, пока успел застрять в безвременье.
Но знает одно — умирать в стылом октябре слишком холодно.
***
Разрушенный клуб кажется весьма странным местом для сбора стражей.
А сам Даня чувствует себя неуютно. Взгляд то и дело возвращается к месту, где он в последний раз здесь видел сестру.
И если сначала ему правда казалось, что этого просто не может быть, то чем больше проходит времени, тем пронзительнее правда. Он считал минуты мира, в котором её больше не было, теперь отмечает часы.
Его немного раздражает, что все норовят быть рядом, считая, что так легче.
Но это раздражение не идёт ни в какое сравнение со злостью на Орден.
Они обещали! Они едва ли не клялись, что Саре не навредят!
И пока первые появившиеся стражи подтягиваются в клуб, вливаясь в деятельность по приведению пространства в удобный вид, Даня рассказывает Николаю всё, что знает.
И ждёт, когда его связной по Ордену всё-таки явится. Хотя от них можно ожидать чего угодно. В том числе и того, что никто больше не появится.
Николай явно готов действовать и не тратить лишнего времени. Его вопросы звучат сухо и скупо, а сам он не обращает никакого внимания на засохшую кровь и грязь на форме. Они сидят за одним из уцелевших столиков, Даня — забравшись с ногами в кресло и укутавшись в куртку, а Николай — подавшись чуть вперёд, руки на бёдрах.
Лиза, к удивлению Дани, рядом с ним, внимательная и тихая, едва касаясь плечом то ли от желания быть ближе, то ли опасаясь… всего сразу.
— Итак, Орден. Он связан с Григорьевым?
— Насколько я знаю, нет. Их интересовал загадочный мир за порогом, к которому они не могли подобраться много лет. Попытки были, но все… исчезали.
— А при чём тут Сара?
— Она была знакома со многими магами. Может, ты не знал, но моя сестра была популярна. И её клуб тоже. По четвергам здесь собирались играть в покер. Яков и его друзья.
— Сара как-то не тянет на двойного шпиона. И легко пугается.
— Вы ни черта не знаете о моей сестре! — Даня вспыхивает. — И всё, между прочим, шло отлично, пока ты не стал мутить воду. Вот тогда она растерялась, правда. И Кирилл туда же! Что ты скрываешь? Что происходит? Где он был, когда её сердце разбивалось на осколки? Чем он думал, когда оттолкнул её после своей связи с тенью?
Николай и бровью не шевелит, но его тихий голос действительно пугает.
— А ты не смей говорить о том, чего не знаешь. У Кирилла была своя цена.
— Ну да, и стоило появится на горизонте какой-то сопливой девчонке, как сразу никаких проблем с тенью.
— Хей! — Лиза с недобром прищуром смотрит на него, — полегче, ладно?
— Прости, — искренне извиняется Даня, вовсе не желая обидеть её сестру. — Но вы не знаете…
— Даня, да откуда? Вы же всё держали в себе! Спросили бы прямо, что за многоходовки!
— Я сначала сказал вам правду — с Орденом я сотрудничал пару лет, потому что они собирают всю информацию о магии. А мне было это в удовольствие. И интересно же! А когда вернулся, они уже захомутали Сару.
— Кто сделал проход из клуба в башню Григорьева?
— О, это уже Дима! Сара только тихонько рассказывала мне. И никому больше. Мне вообще иногда казалось, что она тоже что-то… не договаривает.
— Орден мог её шантажировать?
— Вполне. У них свои представления о средствах. Они любят всё делать чужими руками. Ты никогда не думал, с чего Шорохов стал интересоваться миром духов? И, честно, я до сих пор не знаю, кто виновен в смерти Сары — Дима или Орден. А они точно были в клубе.
Николай задумчиво смотрит на него, но это обманчивое ощущение. Такое же выражение лица Даня видел у связного в Ордене, когда со стремительной скоростью вращались шестеренки перед следующим решением.
Телефон Лизы настойчиво вибрирует на столе, и она, извинившись, отходит в сторону, но почти сразу поворачивается к Николаю.
— Это Саша. Он говорит, что на Службу напали. В прямом смысле. И спрашивает, не знаю ли, где ты.
— Что значит — на Службу напали? Это как вообще?
— Может, поговоришь сам?
Николай перехватывает телефон.
— Саша, какого хрена у вас происходит?
Даня ощущает себя опустошенным и обманутым.
Дело в том, что он никогда не хотел кому-то навредить.
Сначала Орден казался увлекательным приключением. Тех, кого он знал, походили на увлеченных учёных, кто-то — даже ещё студент Академии старших курсов. Они обсуждали законы магии, делились ритуалами и наблюдениями.
Кто-то высказывал идеи о совмещении магии, кто-то просто философствовал под бокал крепленого вина, но это было похоже на кружок по интересам, ни к чему не обязывающий.
Весьма похоже на витающие слухи.
А вот дальше издалека начались темы о скрытом мире, о том, что мир теней — это помеха, а стражи только вредят и мешают, ставят опасные эксперименты.
Даня видел Кирилла, вернувшегося с тенью внутри.
Не раз видел гибель стража.
И за затяжными разговорами стал проникаться идеями Ордена — хранить магию. И магов, которые гибли от теней. Неразумное расточительство! И Даня соглашался, а когда ему предложили участвовать в проекте по закрытию мира теней, он немного растерялся.
