Тени забытой шестой (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (мир книг txt) 📗
Я остановился и закрыл глаза. Все должно случиться этим вечером. Хриз отправится на судно, и уже ночью «Бубновая Шестерка» покинет бухту и возьмет курс на Дальний свет. Я наконец избавлюсь от наваждения, вместе с которым умрет мое сердце. И моя душа.
Это ужин был прощальным, хоть Хриз об этом и не знала, поэтому пригласили почти всех. Их светлости, вояг и воягиня Ланстикуны, хотя Юля еще и не совсем оправилась после родов и выглядела ужасно бледной, чета Бурже с верной служанкой Эжени, капитан Кинтаро, который этой ночью увезет Хриз в Дальний свет, отец Васуарий и верховный подскарбий, которые содрали с меня за снаряжение «Бубновой Шестерки» столько, что можно было построить два новых фрегата, задумчивый отец Георг, не к месту ухмыляющийся Дылда. Ну и Хриз, конечно. Она восседала во главе стола, важная, самодовольная, не сводящая с меня плотоядного взгляда. На завтра была назначена свадьба, и Хриз уже торжествовала победу. Только чего над чем? Безумия над трусостью? Или трусости над любовью и надеждой?
Вошел запыхавшийся Велька и едва заметным кивком подтвердил, что все готово. Ее вещи уже перенесены на корабль, тот готов к отплытию. Сердце отчаянно забилось. Я откашлялся и отложил вилку с ножом.
— Сегодня такой приятный вечер… — начал я издалека. — Хриз, почему бы после ужина нам не прогуляться по набережной?
Хриз поперхнулась и прыснула вином.
— Что? Серьезно? А как же до свадьбы — ни-ни и все такое?
Щеки обжег румянец. Ну какого демона она так себя ведет за столом? При всех?
— Я просто хочу прогуляться со своей невестой по набережной, — процедил я. — Ничего такого. Ни-ни.
Отец Георг грустно улыбнулся мне и покачал головой. Велька уселся и стал на нервной почве уплетать остывшее жаркое. Силы ему еще пригодятся. Едва ли Хриз безропотно даст себя усадить на корабль.
— Нас за столом тринадцать, — вдруг сказал отец Георг. — Шестая и двенадцать ее… друзей.
— Она больше не Шестая! — возразил я.
— Просто удивительно, насколько история имеет обыкновение повторяться, — пробормотал старик. — Тайная вечеря… двенадцать апостолов и среди них один… Иуда.
— Почему тайная? — заинтересовалась Хриз. — Какой еще Иуда?
Мне не нравилось настроение наставника. Еще не дай бог, проболтается, а тогда Хриз придется с боем запихивать на корабль.
— Впрочем, все в этой истории пошло сикось-накось, — вымученно улыбнулся старик. — Так что… еще неизвестно, кто же окажется настоящим Иудой. Возможно, остальные одиннадцать?
— Так, — насторожилась Хриз. — Мне завтра замуж выходить. Не пойду я с тобой гулять, Тиффано. А то еще утопишь меня и скажешь, что так и было. И вообще… Надо выспаться перед таким ответственным событием.
Я скрипнул зубами и метнул на отца Георга убийственный взгляд. Велька перестал жевать и вопросительно смотрел на меня.
— Как хочешь, — делано равнодушно пожал я плечами. — Ну что, Велька, тогда устроим мне мальчишник, да? Эмиль, ты как? Антон?
— Какой еще мальчишник? — забеспокоилась Хриз.
— Самый разгульный и разнузданный, чтоб надолго запомнилось, — заверил я ее. — А то у меня завтра тоже, знаешь ли, ответственное событие. Не каждый день замуж… тьфу ты, жениться приходится.
Она мучительно долго смотрела на меня. Антон молчал, только глядел на сестру и грустно улыбался. Мысленно прощался. Юлия о чем-то шепталась с Софи, молодые женщины успели сдружиться между собой, а теперь между ними стало еще больше общего. Эмиль решительно кивнул. Он знал о моем плане.
— Конечно, Кысей. В портовом кабаке такие славные цыпочки…
— Какие еще цыпочки?!? — подскочила Хриз на стуле.
— Жареные, — невинно ответил я. — Жареные цыпочки.
И ухмыльнулся. Хриз побагровела от бешенства и воткнула вилку в подрумяненную грудку гуся, запеченного в яблоках.
— Ладно, — сказала она. — Ладно. Будет тебе ночная прогулка под звездами.
Эх, знала бы она, какой незабываемой будет эта прогулка…
Рыбальски взял с меня слово, что я не позволю себе никаких вольностей с его «сыночком», и тактично удалился, чтобы не мешать нашему прощанию. Мы медленно шли по набережной. Погода и в самом деле была чудесной, теплая летняя ночь щедро усыпала небо равнодушными звездами. Я молчал. Надо было сказать что-то важное, значительное на прощание, но в горле застрял ком. Я больше не увижу Хриз.
— Я тут подумала и решила, чем мы будем заниматься в Дальнем свете, — воодушевленно рассуждала она. — Построим торговую империю. Шоколад. Какао бобы. С какой стати они просто так везутся на континент? Надо обложить все пошлиной. Нечего тут. И сахар. Тростниковый сахар наивысшего качества. Это ж белое золото! Заведем плантации. Кстати, порох! Я тут узнала, что селитра… Эй, ты меня слушаешь?.. От тебя вообще будет какая-то польза, или ты только колдовать умеешь? Опять все самой да самой?..
Она требовательно толкнула меня в бок острым локтем, и я наконец очнулся от грустных мыслей. Остановился и взял ее за плечи, развернув к себе.
— Хм… я не против покувыркаться, но не тут же…
— Хриз, — начал я. — Я люблю тебя.
— Угу. Можно и тут, конечно, но…
— Просто послушай и не перебивай меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты поняла. Мое безумие опасно, и я боюсь… Я должен…
— Ну что ты опять мямлишь?..
Она прильнула ко мне, и я не оттолкнул ее. Поцеловал. В последний раз. Горечь на губах, ее тонкий цветочный аромат на коже, хрупкость плеч. Как же больно!.. Крепко сжал Хриз в объятиях, не давая ей возможности перевести все в пошлую выходку и просто наслаждаясь теплом ее тела.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — прошептал я ей в губы, наконец найдя правильные слова.
— Угу. Давай уже, делай меня счастливой…
— И ты будешь счастлива. Обязательно будешь. Встретишь нормального мужчину, выйдешь замуж, родишь детей. Они даже не будут Шестыми. Я верю в это и буду молиться.
— Че?..
— И прости меня.
С этими словами я подхватил ее на плечо и понес к пристани. Велька бесшумной тенью скользил рядом. Она сначала не поняла, а потом… От ее ругани покраснели бы завсегдатаи босяцких притонов самого низкого пошиба. Хриз визжала, звала на помощь, лупила меня кулаком по спине, царапалась, кусалась, изворачивалась, словно вошь на гребешке, но Велька был начеку. Вместе мы связали ее и затащили под покровом ночи на фрегат, сдав капитану Кинтаро из рук в руки.
Захлопнув дверь ее каюты, я какое-то время стоял, в изнеможении привалившись к стене. Душераздирающие вопли сотрясали корабль. В них слышалось злобное отчаяние дикого зверя, загнанного в ловушку. Я с трудом отлепился от стены и пошел к лестнице. И тут Хриз завыла. Мгновенный порыв — вернуться, наплевать на все, открыть клетку… то есть каюту, забрать ее оттуда, прижать к себе, расцеловать. Не отпускать. Ни за что не отпускать. А если с кораблем что-нибудь случится? Дорога в Дальний свет неблизкая и опасная. Пираты. Шторма. Вернуться!
— Фрон, пойдемте… — дернул меня за рукав Велька. — Пора уже. Им отплывать пора.
Я стоял на пристани. Вой Хриз до сих пор эхом отдавался у меня в ушах, и я знал, что буду слышать его до скончания жизни. «Бубновая Шестерка» подняла паруса. Ветер был попутным, поэтому следовало торопиться. Фрегат бодро устремился к выходу из бухты, ловко лавируя между коварных рифов. Алые полотнища парусов надувались ветром и уносили прочь мою любовь. Я слепо смотрел в ночную тьму, едва различая крошечный силуэт фрегата. Велька давно ушел, великодушно оставив меня наедине с самим собой. Я никогда ее больше не увижу… Никогда. Как страшно и невыносимо это осознавать. Она свободна… здорова… и будет счастливой, обязательно будет. Аборигенов, правда, жаль, но что поделать… Вымученная улыбка. Я потер глаза тыльной стороной ладони, должно быть, что-то попало, вот и слезятся, а потом пошел прочь. Интересно, что имел в виду отец Георг за ужином? Кто такой Иуда?
