Чудовище для красавца (СИ) - Троицкая Елена Игоревна "Sariko" (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Ради тебя – освобожусь.
— Тогда, возможно, милорд соблаговолит украсть свою даму к реке?
— Какое соблазнительное предложение, никак от него не отказаться, — Леонар уже было вкусил страсть алых губ любимой, но вспомнил о незваном госте так тихо изображавшем платяную моль. — Не здесь. Сегодня удивительная ночь. Пойдем же, насладимся осенней тишиной.
Мужчина потянул Онёр к двери, и та игриво шлепнула его по кисти.
— Возьми одеяло, глупый. А я погрею нам вина.
Химемия наблюдала за сборами с благодарностью. Провести ещё одну ночь под звуки страсти ей вовсе не хотелось. Вот лорд ушёл с пушистым пледом, а вот служанка греет бутыль в чугунке. На лице ни тени былого наслаждения: складка меж бровями напряжения, да равнодушное стремление скорее закончить начатое дело.
Онёр достала из кармана в четверо сложенный листок. Внутри конвертика крупинки, красные, словно кровь. Цвет страсти растворился с тихим шипением заморского вина на дне бутылки и обратил хмельной напиток в одуряющее зелье.
Графиня уже всё знала, но, получив доказательства глазами, не удержала разочарованного всхлипа.
Главная служанка удивленно повернулась на странный звук, прислушалась, но посчитала игрой воображения. Возможно, уголёк распил воды из чугунка, заскрипел и раскололся, а может в комнате по соседству ушлый дворовой уединился с пышногрудой поварихой, а может, ленивый кот догнал мышь и придушил. В опочивальне лорда никого быть не могло, и никто не видел её преступления – так думала служанка. А Химемия грустила о чужой судьбе, как прежде, прячась в недрах шкафа. За себя графиня переживать и не думала.
На утро следующего дня служанки громко разнесли, как будто видели графиню с топором. Она всю комнату свою на щепки разнесла.
Химемия на это лишь покачала головой. Все вещи она хранила под бдительным оком лекаря и в чей-то каверзе пострадало имущество поместья, не её. Потому подобное вначале совсем не огорчило.
— Ах, она ещё и буйная! — плаксиво обратилась мадам Левизия к мужу за завтраком. — Вся гостевая в клочья. Даже занавески на клочки. Наш семейный лекарь подтвердит, графиня выжила из ума, нельзя ей замуж за нашего сына.
Сама графиня, услышав обвинения, лишь голову повернула. Под маской нельзя было сказать расстроена она, насмехается или удивлена вопиющей несправедливостью. Леонар слушал новость с интересом. Не он придумал выставить невесту выжившей из ума, но он не мог сказать, будто подобный расклад ему не нравился. Впрочем, вопреки соблазну, в его планах не стаяло раскрыть убежище графини, так как это бы повлекло за собой вопросы и насмешки. Но, самое главное, о ночевке невесты в его покоях узнала бы Онёр!
— Полно вам, — ничуть не удивился обвинениям виконт Манс Фаилхаит, — если из-за такой глупости отменять бракосочетание, то вас, моя дорогая Левизия, я бы в жены не взял.
Виконтесса поджала губки и углубилась в изучение недр тарелки. За ней водились по молодости шумные скандалы с вазами об стенки. А во время беременности она то плакала, то смеялась, напоминая душевнобольную. Всё это, и даже больше, её муж пережил с философским спокойствием. Разгромом одной комнаты его не испугать. Но то было лишь началом.
Очень скоро стремление извести невесту Химемия оценила и спряталась в комнате лекаря.
Пай поместья вдруг растеряли страх и с завидным упорством начали ронять посуду, стараясь чем-нибудь облить графиню; спотыкаться, желая толкнуть неугодную гостью дома; наступать на подол бурнуса, пытаясь снять накидку. Последней каплей стала ваза, «случайно» вылетевшая из окна во двор, где пыталась уединиться Химемия.
— Я предупреждал, — покачал головой Остин Хест, меняя намоченные бинты и помогая смыть простоквашу – прощальный подарок вазы. — Вас будут пытаться выжить из поместья, и это лишь начало. Вернёмся домой?.. Ох, и почему вы так уперлись?
Графиня неопределенно махнула рукой, вгрызаясь в яблоко. Она питалась украдкой в темноте шкафа и здесь, под защитой друга. В дверь чердака постучались. Графиня сразу же схватила маску, затянула потуже узел, а руки спрятала в рукавах платья.
— Войдите, — позволил Остин.
В чердачную обитель несмело вошел Леонар. Он осматривался по сторонам, будто ожидал увидеть не чистое помещение, полное ароматов трав и снадобий, а ведьмову пещеру с пучками крыс, висящих над котлами. Заметил невесту и стушевался на мгновенье.
— Прошу меня простить, вас просит наш семейный лекарь.
— А, господин Харис? Подойду через мгновение.
Лорд еще раз окинул взглядом сгорбившийся холмик под наскоро накинутой накидкой и вышел.
— Миледи, вам нужно спрятаться, коли хотите продолжать. А мне позвольте исполнить лекарский долг. Есть болезни, с которыми помочь сам себе даже великий лекарь не в состоянии.
Кровожадное лицо Остина позабавило графиню, и она позволила себе очень тихо посмеяться.
— Миледи, вашей просьбе я внял. Приходите вечером. А сейчас, давайте перевяжем вас бинтами.
Дни Химемия проводила в неизвестных слугам закоулках дома. Её не слышали и не видели до обязательных встреч семьи по утрам, пропускать которые считалось неприлично, и ужинам, пропуск которых могли расценить как неуважение. Обедали домочадцы дома редко. Манс Фаилхаит мог засиживаться и даже ночевать на работе, его сын перенял отцовскую привычку. Потому в обед графиня не появлялась. Но неизменно возникала по вечерам в шкафу.
Хозяин шкафа будто смирился с незапланированным заселением мебели: вещи бросал на стулья или складывал в соседний, для тонкой одежды. В начале Леонар тешил себя надеждой запереть девушку внутри, но узнал, что ключей от шкафа два и второй у графини. Сломать замок он не решился. И, вот кошмар, невеста приходила аки призрак, даже при закрытой двери в комнате.
Слуги не спрашивали, хотя и шептались, что лорду нужен второй платяной шкаф для верхней одежды, а тот, что есть, переполнен.
— Молью, — добавлял лорд с рычанием. — Эй, моль, достопочтимые родители желают видеть нас.
Больше всего Леонар злился на себя за выбор непокорной девки, а лишь затем на графиню, за обман ожиданий.
Она вышла с гордо поднятой головой, будто вовсе не из темных недр шкафа, а из родного дома, где она полноправная хозяйка. В глазах немой вопрос: зачем мне идти, я же ничего не ем на людях, не хочу своим уродством их пугать; да и привилегии вы ещё не получили, что бы их терять.
К черту привилегии!
Подавшись порыву, Леонар дернулся вперед, вытянул руку и схватил пустоту. Химемия с проворством лани увернулась от его руки, как от стрелы, и уже стояла у двери. В глазах искры смеха: подловить хотели, лорд, в коридоре вам это не удастся – люди смотрят.
Люди действительно смотрели. Особенно выразительно выглядела мать, пожелавшая видеть сына до завтрака, не желая после отвлекать его от дел и документов. А тут из комнаты единственного сына скорым шагом вышел ужас, не достойный даже стоять с ним рядом. Какие отвратительные ожоги, должно быть, прячет графиня в благородной упаковке! Насмешливый – так она решила – поклон в ответ на гнев, и вот, невеста уже покинула ее взор.
— Зачем она заходила, сын? — чуть истерично спросила виконтесса Левизия.
— Умела б говорить – сказала, — отмахнулся Леонар, не пожелавший развивать тему, боясь опозориться ещё сильнее. — Чем я обязан вам, мама?
— Сын мой, хочу узнать, ты же не желаешь на самом деле обвенчаться с графиней?
— Отца решение я не намерен обсуждать, но ты права. Я желал его лишь попугать своим стремленьем. За это поплатился.
— Наказание его излишне сурово! — виконтесса прижала руки к груди. — Мы не должны позволить вхождению в семью подобного позора.
Леонар чуть вздернул бровь. По мнению матери связь с Пай была грехом не меньшим.
— Вы правы, мама. К тому же, у меня уже есть любимая, и я хотел бы обвенчаться с ней.
