Совершенные (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир" (читаемые книги читать TXT, FB2) 📗
– Печенье-пирожные будете? – выпалил он, с изумлением и восторгом рассматривая мои розовые волосы и серьги-гроздья.
Я сглотнула, ощутив неуместность своего наряда в подобном месте. И порадовалась, что здесь не слишком светло.
– Так что, тащить-то? – поторопил парнишка.
– Нет, – буркнула я. – Я буду только чай.
Еще не хватало отравиться прокисшей выпечкой!
Официант пожал плечами и убежал на кухню.
Чтобы чем-то занять руки и сосредоточиться, я обхватила ладонями чашку.
«Соберись, Кассандра – строго приказала себе. – Да, ты всегда была плохой ученицей и нашла применение наушникам не только во время скучных церковных служб, но и в часы не менее скучных лекций. Но хоть что-то ты должна знать! Нейтрализация разрушительного выброса – это ведь основа основ! Да и вообще… может, этот ноль-один сам как-нибудь нейтрализуется!»
Я приободрилась от этих мыслей. Такое действительно случалось в большинство случаев. Краткое увеличение разрушительной энергии развеивалось само по себе, а человек, испустивший ее, становился нейтральным и больше не представлял опасности.
Так что буду надеяться на такой исход, а пока надо попытаться найти того самого ноль-один.
Самое плохое, что по внешнему виду никогда нельзя понять, кто именно стал источником разрушительного выплеска. Это может быть женщина или мужчина, старик или юноша. Верно лишь одно – на этом человеке есть нейро-панель. История Империи знает примеры деспотов и тиранов, но сейчас можно лишь порадоваться, что все они жили до создания таких усилителей, как браслет. Все, кроме одного – того, кто сократил число столиц с четырёх до трех, лишив нас южной.
Но тот разрушитель давно в прошлом, и именно из-за него сейчас во всех городах стоят многочисленные датчики, отслеживающие скопление низких частот.
Даже если и появляется опасность, ее нейтрализуют так быстро, что низкие частоты не успевают причинить вред.
Нейтрализуют не физически, конечно, в Империи давно запрещена физическая расправа даже над преступниками. А разрушитель может и вовсе не знать о своей особенности. Ведь умение концентрировать низкие частоты не зависит ни от характера, ни от внешности, а иногда даже и от желания такого человека.
Нервничая, я отхлебнула чай и скривилась от запаха сена. Но, как ни странно, дурной вкус дешевого напитка помог мне собраться и прочистил разум. Думай, Кассандра! Ты всегда это умела, так начинай!
Я осмотрелась.
За соседним столиком восседали три старушки в шляпках, кружевных перчатках и старомодных бархатных нарядах, попивали чай и лакомились кремовыми пирожными.
За ними вместе со стариком-наставником расположились послушницы из духовной семинарии. Все в строгих, закрытых под горло длиннополых платьях-сутанах, с волосами, убранными у висков и распущенными сзади. Кто-то говорил мне, что они не стригут пряди до самого посвящения в монахини, а во время обета обрезают почти под корень. Мой взгляд зацепился за волосы девушки, сидящей ко мне спиной, рядом со стариком. На миг даже кольнуло завистливое восхищение – таких гладких, зеркальных, роскошных черных волос я не видела ни у кого. Словно драгоценный шелк, они стекали по спине до самого пояса послушницы. Две другие – сидящие ко мне лицом, выглядели гораздо скромнее, хотя тоже обладали длинными гривами. Одна – тоже черной, вторая – пего-русой.
На столе перед ними стоял одинокий чайник и четыре глиняные чашки. Ни пирожных, ни печенья послушницы не заказали. Может, сладкое у них тоже считается грехом?
Я усмехнулась и перевела взгляд к следующему столику. И напряглась. Там, ссутулившись и пряча лицо в провале капюшона, сидел мужчина. Рассмотреть больше мне не удалось, потому что он явно не желал себя показывать. Короткие толстые пальцы отбивали нервную дробь по столешнице, пока он ждал свой заказ. Рядом с чашкой валялась пачка сигарет и дешевая зажигалка. Нервный тип дернулся, когда мальчишка-официант бухнул перед ним тарелку с перчеными сухариками, и я возликовала. Усиливающееся беспокойство – один из возможных признаков источника разрушения! Это он!
Жаль только, не видно его нейро-панель, на мужике объемная серая куртка.
С трудом оторвав взгляд от объекта, я осмотрела два оставшихся столика. Один, к счастью, пустовал. Второй занимали выпускники архитектурного колледжа. На нашивках коричневых курток красовались изображения карандаша и гвоздя.
Я снова оглядела зал, пытаясь увидеть, у кого из подозреваемых есть панель. Увы, она могла оказаться у любого. Изначально панель создавали для миротворцев, желая прекратить бесконечные внутренние и внешние войны, раздирающие Империю. Вооруженные конфликты вели лишь к новым конфликтам, человечество слишком быстро приближалось к краху. Но уже первые панели дали поразительные результаты. Действие усилителей оказалось столь удивительным, что вскоре права получать браслеты добились и представители иных доменов. Часто – творческих, таких, как, например, архитекторы. Браслет давал им невероятные возможности работы с материалом и усиливал созидательные и креативные способности.
Одна из безобидных старушек тоже могла иметь на руке усилитель, но вряд ли была разрушителем. Сомнительно, что низкочастотный импульс ждал годами, чтобы проявиться. Обычно это происходит в первые дни после установки браслета. Панель просто концентрирует то, к чему и так был способен человек. А значит, это кто-то молодой. Вероятнее всего – тип в капюшоне. Но может оказаться и кто-то из будущих архитекторов.
Выходит, мне остается лишь наблюдать.
Конечно, можно сделать еще кое-что. Запустить нейро-волну, чтобы прощупать людей, как это сделала Катерина Вольц. Если бы не одно гадкое, отвратительное, ужасающее «но». «Но», благодаря которому я оказалась здесь, а пешка Джема сумела свалить королеву. Увы, проклятая Ржаник знала мой грязный секрет.
Я не умела направлять нейро-волну. Я – не моя мать.
Я не только дурная ученица, но и очень, очень хреновый миротворец. И золотой браслет я собиралась использовать лишь для получения хорошей жизни, а вовсе не на благо других людей!
Забывшись, я снова глотнула чая и снова скривилась от противного вкуса.
Так что все, что мне остается – наблюдать и думать. А потом искать способ, как выйти сухой из этой гадкой вонючей лужи!
Выпускники-чертежники загоготали, обсуждая какую-то девицу так громко, что было слышно даже мне. Старушки слаженно поджали напомаженные губы, укоризненно глядя на виновников шума. Мальчишка-официант неловко схватил полную кружку, и чай выплеснулся через край, пачкая его фартук. Выглянувший из-за стойки повар в огромном и не слишком чистом колпаке кинул на паренька раздраженный взгляд.
– Стив, у тебя руки, что ли, кривые! Смотри, что берешь!– рявкнул он.
Официант пробурчал ответ, неловко повернулся, сделал два шага и уронил чашку. Та треснула со звоном, осколки и горячие капли полетели на типа в капюшоне. Тот вскочил и обложил несчастного мальчишку ругательствами.
– Да я не нарочно! – оправдываясь, лепетал несчастный Стив. – Она сама!
– Идиот! – брызгая слюной, орал тот, кого я уже записала в разрушители. Капюшон сполз, показывая молодое и некрасивое лицо с внушительным фингалом под глазом.
Так вот почему он его прятал! Не хотел светить синяком…
– Ты мне всю спину изгваздал, сученыш! Кто за прачку платить будет? – Тип сдернул куртку, и я замерла. На толстых руках с темной порослью волос браслета не было. Лишь грязная футболка с короткими рукавами.
Это не он.
Не разрушитель.
Но тогда кто?
Ведь все признаки налицо! Низкочастотный выброс провоцирует у окружающих людей немотивированную агрессию и тревогу. Одним своим присутствием разрушитель может вызвать панику, истерику или массовую драку. А еще – повреждения. Например – разбитые чашки или…
Приоткрытая оконная створка хлопнула безо всякого сквозняка, и стекло, жалобно звякнув, едва удержалось в раме. Девушки-послушницы испуганно вздрогнули и слаженно осенили головы святыми знаками. Их наставник – святой отец – забормотал что-то успокаивающее, венчик легких волос на его плешивой голове закачался, словно одуванчик под ветром.
