В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
— Мой отец очень хороший! — запальчиво возразила Марисса. — Моей маме не за что было его ненавидеть!
— Ну откуда ты знаешь? Такие вопросы настолько личные, настолько интимные. Никто не знает, что происходит в спальнях многих семей, это табу для всех, кроме двоих.
— И знаешь, то как ты рьяно кинулась спасать Шертеса от клейма единения, невольно наводит на мысли, что священный союз, которое это клеймо гарантирует, для тебя вовсе не священен!
— Да ты., да как ты можешь… — начала говорить Марисса, и замолчала. Она была умна, и когда удавалось немного подумать, прежде, чем что-либо предпринимать, она могла все правильно осознавать и прислушиваться к аргументированным убеждениям. Вот и сейчас. Как бы ей не хотелось спорить с Лорри, здравый смысл подсказывал ей, что к словам Лорри стоит прислушаться. — Ну и как мне расспросить отца? Как мне вообще заикнуться в его присутствии о таком? — скорее растеряно, чем возмущенно спросила вампирка. Лорри задумалась
— Знаешь, есть такой прием в психологии, допустим, надо что-то выяснить у собеседника, который точно ничего не скажет, если у него спросить напрямую. В этом случае можно свое предположение выразить таким образом, словно это известная тебе истина, а потом наблюдать за его реакцией.
Вот, например, ты не будешь спрашивать у отца: скажи папа, а могла мама уйти от нас, потому что не хотела жить рядом с тобой? Нет, ты спросишь: а почему ты поставил условие о рождении только двух детей? Не лучше ли было поставить условием рождение мальчика, тогда мама дольше бы была с нами? — Марисса потрясенно посмотрела на Лорри, потом огорченно вздохнула:
— Я ни за что не решусь задать папе подобный вопрос. Я жить хочу, — невесело усмехнулась она, намекая на последствия задавания подобного вопроса, — да и папу жалко. Если вдруг, все, что ты сказала правда, представь как ему было больно и горько… К тому же у меня есть старший брат. Правда у него другая мама, мы брат и сестра только по отцу.
— А сколько лет было твоему брату, когда твой отец и твоя мама поженились?
— О, он был уже взрослый. Он, кажется, даже был ровесником моей мамы, а может, даже чуть старше.
— Взрослый пасынок и молодая мачеха, — пробормотала Лорри себе под нос. — Возможно, камень преткновения скрывается именно здесь. — А давай я угощу тебя кофе? — предложила Лорри, чтобы уйти от неприятной темы. — Правда у меня только растворимый, но на безрыбье и рак рыба, — засмеялась она и пошла на кухню. Лорри это сделала умышленно, поскольку не хотела, чтобы Марисса знала о ее пространственном кармане. Налив воды в чайник со свистком, она поставила его на огонь и вернулась к вампирке. — А какие у тебя отношения с сестрой? — спросила она, дожидаясь пока чайник не закипит.
— Терпеть ее не могу, — фыркнула Марисса, и, увидев удивленный взгляд Лорри, пояснила: — Она такая противная. С самого детства все ноет и ноет, требует и требует к себе внимания. Ненавижу ее! — Лорри так пораженно смотрела на девушку, что Марисса криво улыбнувшись сказала: — Я ужасная, правда?
— Ты потому ее ненавидишь, что видишь в ней только соперницу! Это идет с самого детства. Вероятно, когда твоя мама ушла, а отец стал делить свое внимание между тобой и маленькой сестренкой, в тебе проснулась ревность. И именно она причина такого твоего отношения. В детстве ты этого не осознавала, но, похоже, не осознаешь и теперь. — Глаза Мариссы потемнели, Лорри поняла, что перемирие между ними заканчивается, но в этот момент из кухни раздались какие-то странные ужасные звуки. Девушки одновременно подпрыгнули от страха.
— Что это? — шепотом спросила Марисса. Лорри хотела сказать, что не знает, но тут она вспомнила о чайнике и поняла, что это он так свистит, булькая водой, налитой под самое горлышко. Она засмеялась и пошла готовить кофе, позвав Мариссу с собой.
— А почему ты не до сих пор начала поиски своей матери и отца? — спросила Марисса, слегка пригубив напиток.
— Боялась, — честно ответила Лорри, — но теперь, когда появился Сергей, я очень надеюсь на его помощь…
— Что?! — возмущенно закричала Марисса, и драгоценное кофейное содержимое, которое лори буквально оторвало от сердца, оказалось на столе, — но Марисса даже не заметила этого. — Ты забрала у меня Шертеса, теперь хочешь забрать и Эга? — поразилась она наглости Лорри.
— Во-первых, твой Эг мне и на фиг не нужен, — спокойно возразила Лорри. — А, во-вторых, если ты надеешься вернуть Шертеса, то неужели ты думаешь, что он позволит Эгу находиться рядом с вами?
— Марисса раздраженно вздохнула, было понятно, что об этом аспекте проблемы она не думала.
— Как же все сложно, — вдруг горько пожаловалась она, а Лорри стало смешно от такого заявления девушки, которая только и делает, что всем доставляет сложности и проблемы. — Чего ты смеешься? — обиделась вампирка.
— Марисса, ты хочешь иметь все и сразу, но так не бывает, особенно учитывая твой характер и твою ревность…
— Ревность, ревность, — передразнила Лорри Марисса, — Это Шертес тебе рассказал о моей ревности?
— Лорри молчала, все было понятно и без слов. — А он рассказал тебе, что сначала я не была ревнивой, и что мою ревность спровоцировал именно он?
— Говорил, — тихо ответила Лорри, — Говорил, что сначала это твоя ревность вызывала новый всплеск страсти, а потом…
— Да, так сначала и было, — перебила ее вампирка. — Я видела, что он флиртует с девушками не всерьез, и ревность моя была ненастоящей, но вот однажды я вдруг поверила, что он сможет от меня уйти и тогда я всеми силами вцепилась в него. И чем нам было хуже вдвоем, тем сильнее я держала его… Понимаешь, мне было так страшно, что я останусь совсем одна, одна, одна, — несколько раз повторила Марисса. — Я ненормальная, да? — тоскливо улыбнулась она.
— Нет, просто ты хотела того же, чего хотят все на свете: чтобы их любили. Любили просто так, а не за что-то. Не за красоту, не за ум, а за то, что ты такая, какая есть, со всеми недостатками и достоинствами.
— Так почему Шертес этого не хотел?! Знаешь, как сильно я его любила!
— Марисса! — взмолилась Лорри. — Ну откуда я знаю? В отношениях очень много зависит от характера мужчины и женщины. Я думаю, поэтому так мало по-настоящему счастливых семей.
— А ты с Шертесом была счастлива? — прямо в лоб задала Марисса очень сложный и очень неприятный вопрос.
— Марисса! — застонала Лорри. — Зачем ты меня об этом спрашиваешь?
— Вы были счастливы с Шертесом? — словно не слыша Лорри, повторила вампирка. Лорри отвернулась от Мариссы и уставилась неподвижным взглядом в стену, не зная, что ответить. С одной стороны безумно хотелось сказать, что они были немыслимо счастливы с Шертесом, но что- то останавливало Лорри от таких слов. Во-первых, это была не совсем правда, поскольку о том, что чувствовал Шертес, она не знала, а сам он ей не говорил. Во-вторых, как бы ей не хотелось уколоть Мариссу, мол, вот, что ты наделала, разрушила семейное счастье — в данный момент, это было неправильно, опять же с учетом того, а было ли это счастье на самом деле? Ну и в-третьих, Лорри было банально жаль Мариссу. Говорить ей как они с Шертесом были счастливы, после того, как Марисса рассказала, как ей плохо, было просто жестоко, и Лорри решила сказать все, как есть, вернее все так, как она это понимает:
— Марисса, у нас был медовый месяц, мы еще не прошли испытание первой настоящей ссорой, поэтому, конечно, мы были счастливы.
— Испытание первой ссорой? — удивилась вампирка. — Вы что ни разу не поссорились?
— Ссорились, но я говорю о настоящей ссоре, а не о той, когда каждый супруг старается уступить другому, в любом самом мелком недоразумении. Я говорю о ССОРЕ, первой и настоящей, когда сексуальные желания уже немного притупилась и вперед выходят доселе скрытые черты характера каждого из супругов. И поверь, именно эта ссора и определит дальнейшую супружескую жизнь. Обычно такое противостояние возникает, когда сталкиваются лоб в лоб интересы новой родившейся семьи, и интересы каждого из супругов, которые были им присущи до этого. Это может быть, что угодно, например, пижама в желтое солнышко, которое мать мужа подарила своему сыну. Пижама, которая вызвала мгновенную и неиссякаемую ненависть в молодой супруге и которую (эта молодая супруга потребовала немедленно уничтожить, чтобы никогда больше не видеть).
