Тени забытой шестой (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (мир книг txt) 📗
Кто-то со всей дури лупил меня по щекам. Я закашлялась, выплевывая мерзкую соленую воду, и открыла глаза. И тут же зажмурилась. Склонившийся надо мной Тиффано был в бешенстве. Его смуглая кожа пошла злыми красными пятнами, глаза метали молнии.
— Дура! — затряс он меня за плечи и влепил еще одну пощечину. — Да я сам тебя прибью! Куда ты полезла! В шторм! Чего тебе не сиделось в каюте?!?
Я промычала что-то нечленораздельное, но ему мои оправдания были и не нужны. От ярости он перешел к излияниям любви. Крепко прижав к себе, он погладил меня по голове и стал покрывать поцелуями мое лицо.
— Да если б с тобой что-то случилось, я бы с ума сошел!.. Хриз, ну как ты могла!.. Ты же боишься воды!..
— Прекрати! — вывернулась я. — Ничего я не боюсь! А с ума ты сошел и без меня!
— То есть как не боишься? — удивился он. — Ты боишься воды, потому что тонула… Ты тонула много раз, и я каждый раз тебя спасал. Даже если ты не помнишь этого, то страх воды все равно остался.
— Не боюсь! — оттолкнула я его. — Вот скажи, чего тебе от меня надо, а? Ты же псих! И хватит пичкать меня сказочками о том, что ты мой муж! Это не так! Всем на корабле это известно!
— Но я твой… Я больше чем муж!.. Ты не понимаешь… Хриз, я люблю тебя!
Я не успела увернуться, как он опять сгреб меня в охапку и начал тискать. И меня наконец вырвало морской горечью.
Купание в морской воде не прошло для меня даром. Тиффано на руках отнес меня с палубы обратно в каюту и заявил, что останется ночевать и присматривать за мной. Я напряглась и стала лихорадочно вспоминать, куда засунула вилку.
— Ты не понимаешь… — объяснял он, заботливо подтыкая одеяло. — Во время грозы тебя мучают приступы. Я побуду с тобой, покараулю. Спи.
Самое ужасное, что он был без рубашки, с кровоподтеком на плече. Очевидно, не удосужился накинуть после своих геройств на палубе. Я нахмурилась, разглядывая Тиффано, который благородно не претендовал на кровать и устроился на полу. Хорошо сложен, зараза. Меня действительно мучил приступ. Приступ любопытства. Было у нас что-то? Наяву или только в его больном воображении? А если было, то каков он в постели?..
— У тебя мужское бессилие? — не выдержала я и спросила в лоб.
— Господи, ну откуда у тебя такие фантазии? — устало спросил он, прикрывая глаза и откидывая голову. — Нет у меня никакого бессилия.
— Тогда почему?.. — я прикусила язык.
Не стоило подавать ему идею. Но было уже поздно. Он открыл глаза и уставился на меня со странным выражением.
— А ты хочешь?
Я отчаянно замотала головой, но он уже встал на ноги и навис над кроватью. Где же эта клятая вилка?!?
— Могу доказать прямо сейчас.
— Не надо! Я верю! — пискнула я, шаря рукой под подушкой.
Он стал снимать штаны. Острые зубцы вилки укололи мне палец. Можно было пустить ее в ход прямо сейчас, но лучше ведь прицелиться поточнее? Да и любопытно все же взглянуть на орудие преступления…
Я забилась в угол кровати, сжимая в руке вилку и будучи не в силах отвести взгляд от приближающегося ко мне Тиффано. Он до сих пор возился с ремнем, словно испытывал мое терпение на прочность. Изнутри меня поднималась горячая темная волна, неумолимо захлестывающая сознание. Это все чары!.. Нельзя смотреть! Но я смотрела и смотрела… Наконец пряжка ремня поддалась, штаны соскользнули и обнажили все богатство… Наколдовал!
— Когда-то это уже было… — его хриплый голос проникал в душу. — Помнишь?
— Я девственница! — из последних сил выкрикнула я.
— Тогда почему ты пялишься на меня с такой жадностью? Разве не должна смутиться и упасть в обморок при виде голого мужчины?
— Я… я… — я честно попыталась лишиться чувств, но мысль о том, что тогда насилие произойдет без моего непосредственного участия, не давала сосредоточиться. — Я буду сопротивляться!
И выставила вперед вилку. Рука почему-то позорно дрожала. Вид обнаженного и возбужденного безумца пугал до дрожи, но еще больше искушал сладостью порока. Хотелось испробовать свой страх на вкус, как и его желание.
— Хриз, ты так меня хотела, что сопротивлялся обычно я… Не нарушай эту традицию.
С этими словами он скользнул на кровать и дотронулся до моей лодыжки. Я торопливо спрятала ногу под одеяло, но его прикосновение как будто обожгло кожу.
— Не было ничего! — упрямо повторила я и замахнулась вилкой.
Он без труда ее отобрал и поцеловал мое запястье. В груди как будто что-то взорвалось. Жадная пустота, которая грозила затянуть меня, если сейчас же, немедленно, не будет заполнена. Я ощущала его желание так остро, как будто оно было моим. Оно глушило мысли, проникало сквозь все барьеры разума, подчиняло волю. Тиффано медленно стащил одеяло и поцеловал мое колено. Мышцы низа живота стянуло сильным спазмом, так что я охнула и непроизвольно плотнее сжала колени. Его рука двигалась все выше по моему бедру, задирая сорочку.
— Посмотри мне в глаза, Хриз… — приказал он.
Я зачарованно подчинилась. Они были темными и бездонными, безумными и голодными.
Может, ну ее к демону, эту девственность?.. Он придвинулся еще ближе и провел пальцем по моим губам таким собственническим жестом, что у меня закружилась голова. Отчаянное желание впиться в его губы, такие чувственные, что хотелось их укусить, завладело мною целиком.
— Поцелуй меня… сама. Ты же хочешь…
Откуда он знает?!? Это колдовское наваждение!.. Но я действительно хотела… Или не я?
— Нет!..
Он поддел пальцем бретельку сорочки, приспуская ее, а потом поцеловал в обнаженное плечо. Я попыталась его оттолкнуть, но едва дотронувшись, замерла. Впилась ногтями ему в кожу. Прочертила злые царапины. Мне понравилось. Повторила.
— Ты всегда царапалась в постели… — поморщился он и поцеловал мой сосок.
От этой ласки у меня потемнело в глазах.
— Поцелуешь?
Я зажмурилась и помотала головой, однако зарылась пальцами в его темные длинные волосы и сжала их в кулаке, не желая отпускать.
— Ладно, сам поцелую… — смилостивился он.
Я оказалась на спине. Его хриплое дыхание стало моим, язык безжалостно вторгался в мой рот, пробуя меня на вкус, жесткие мужские губы обжигали. И темный омут памяти подступал все выше и выше, как будто на его поверхности возникали смутно знакомые тени прошлого. Казалось, еще чуть-чуть, еще один судорожный выдох мне в губы, и я вспомню! Вспомню, кто я такая!.. И тут он отстранился.
— Нет! — взмолилась я. — Не останавливайся!
Он тоже задыхался. С его прокушенной губы стекала такая восхитительная струйка крови, что я потянулась слизнуть ее, но…
— Скажи мне… пообещай… — остановил он меня, глядя в глаза. — Пообещай любить меня…
Я отчаянно замотала головой и повалила его на себя. Я вспомню! Вспомню все, а остальное неважно! Но обещать ничего не буду!..
Его ласки мучительны, они доводят до умопомрачения. Я плавлюсь и сгораю под его сильными пальцами, нежными поцелуями, жадным взглядом. Он смотрит мне в глаза, когда целует. Я осознаю, что он не первый. Не лучший. Что когда-то я знала других, более искусных. Но он единственный… Единственный, чье желание, чья страсть, чьи прикосновения ощущаются так полно, что лучше умереть, чем отпустить его…
Давление бархатной головки усиливается, но он все еще не вошел, а я уже не могу. Изгибаюсь под ним, меня бьет судорога. Он продолжает ласкать, и это уже становится изощренной пыткой, потому что меня накрывает с головой. Темный омут памяти превращается в кипящую лаву и засасывает. Я не помню, но тело все помнит. Я жажду проникновения, а он все мешкает, чего-то ждет…
— Скажи… — шепчет он мне в губы. — Скажи… что любишь…
— Люблю!.. — вырывается стон.
Я скажу все, что угодно, лишь бы заполучить его. Я ненавижу его так полно в это мгновение, что убила бы, и при этом ощущаю своего мучителя не менее полно, до последней капельки пота на его коже.
