Василиса с премудростью (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh" (книга жизни .TXT) 📗
Не вынесло сознание девичье перемен этих - сбежало надолго, вернуться не обещая.
Очнулась Василиса лишь несколько дней спустя, в небольшой комнатке уютной на одноместной кровати с периной да пологом красочным. Оглядевшись по сторонам, приметила царевна два сундука крупных, несколько икон да зеркало на стене во весь ее рост. Единственное окошко было здесь распахнуто настежь, впуская свежий воздух, но, при этом, прохлады сильной не создавая.
Только лишь собралась подняться болезная, как дверь в комнату распахнулась, и появился в проеме незнакомец давешний, только теперь одежда на нем простая деревенская была, а выражение лица необычайно хмурым стало:
- Проснулась, наконец? – спросил гость нежданный тем временем, Василису увидев.
А у нее уж на душе птицы запели – так приятно было сызнова голос этот мягкий обволакивающий услышать. Против воли и разума пошла девица - улыбку робкую на свободу выпустила, сдержать не в силах, и румянцем залилась от макушки до пят самых, кивая в ответ и глазки счастливые долу опуская.
- Мда, зелена еще совсем… - снова голос от двери прозвучал, а за ним и шаги неспешные раздались. Вскоре в поле зрения царевны показались короткие кожаные сапоги, а незнакомец продолжил говорить с раздражением явным, - ну будет тебе в молчанку играть, время идет быстро – пора и о деле поговорить. Начнем сначала, пожалуй. Как звать этакую скромницу? И сколько лет тебе в этом году минуло?
- Василисою, - шепнула девица, от переизбытка чувств сминая простыню в руках и губы враз высохшие облизывая, - шестнадцать лет недавно исполнилось.
- А правда ли, что ты – та самая затворница, дочь почивших Ириара и Людмилы? – не унимался мужчина.
- Правда,- только и смогла ответить горе-собеседница, не в силах солгать сероглазому дознавателю.
- Вот оно как, значит, - задумался представитель сильного пола о своем о чем-то, замолчал, прелестницу юную тем временем жадно разглядывая.
Наконец, не выдержав тишины наступившей, сама Василиса в глаза цвета неба предгрозового взглянуть решилась и спросила неуверенно:
- А вы?..И как я здесь?..- широким жестом указала она на окружающую обстановку и плечами пожала, сама своей храбростью восхищаясь.
К чести незнакомца сказать – сразу понял он, что царевна узнать хотела. Еще немного помолчав, он вдруг кивнул (окончательно решение какое-то для себя принимая) и, присев на край кровати, подле ног девичьих, сообщил:
- Имя мое – Влад. Родственник я родителей твоих… но не по крови. Долг у меня есть перед ними один, так придется его выплатить сполна, видимо. Буду заботиться о тебе, как о… как… о сестрице словно родной. Поселю тебя здесь пока – это дом портнихи уважаемой, Ариадны Демьяновны, будешь в подмастерьях у нее. С Кощеем договорились мы, не станет он домогаться боле. Поживешь здесь, подрастешь… Телом, так сказать, нальешься, разума наберешься. Буду навещать вас раз в месяц, о делах твоих справляться. Глядишь, время пройдет, дрожать при виде меня перестанешь… А там и поговорим, что дальше делать. Сейчас еще одну вещь важную запомни: возьми перстень мой, заговоренный он, надень и не снимай ни в коем разе. Он внешность изменит твою совершенно, ни цвета глаз прежнего не оставит, ни формы губ…
При последних произнесенных словах, протянул мужчина руку вперед и едва-едва подбородка царевны коснуться успел. Дальше отшатнулась она, к изголовью кровати прижалась и, нахмурившись, снова взгляд в сторону отвела. Страшно стало вдруг Василисе, представила она, какую плату сейчас «родственник» за доброту свою запросит и в дрожь ее бросило.
Однако, Влад ожиданий ее не оправдал: махнул лишь правой рукой раздраженно, пробурчал что-то под нос себе и, кинув перстень обещанный на смятую простынь, вышел вон из комнаты, напомнив:
- Не снимать! А ни то сама от насильников отбиваться станешь.
А после… После было много открытий новых, удивительных для юной царевны, привыкшей к жизни затворницы... Очень медленно дикарка и скромница снова стала превращаться в веселую молодую девушку, беспечную мечтательницу, способную проявлять любопытство, живость ума и не дюжий оптимизм. А раз в месяц «сестрицу» свою непременно хозяин перстня навещал: устраивал прогулки и сюрпризы разные привозил, внимательно в глаза девичьи всматриваясь, что-то в них разглядеть пытаясь…
Так и пролетело три года, словно один день прошел. И появился у Василисы жених… Были и до этого ухажеры (даже на внешность неприглядную, перстнем созданную, не смотрели), но только стоило девушке благосклонность к кому проявить – тут же разъезжались парни кто куда, причин не объясняя. А Николка стойким оказался, даже до поцелуев за харчевней местной дело дошло… И не сказать, чтобы влюбилась царевна в красавца городского (для нее совсем другой мужчина давно уж лучшим самым стал), да только страсть как хотелось ей на своем примере все прелести любви опробовать, ведь девятнадцать годков стукнуло уж, так и старой девой остаться недолго!
Итак, настал момент нечаянной радости: практически соприкоснулись губы в поцелуе (для Василисы первом), почти замерло сердце ее от переживаний глубоких, почти… Но, стоило царевне глазки в предвкушении прикрыть, как крик болезненный раздался – далеко отлетел Никола, пробил собой оградку и в свинарник прямо угодил, весь в…грязи измазавшись.
- Зря не внял ты предупреждениям моим, - тем временем голос Влада раздался. Стоял он позади «сестрицы» широко расставив ноги, слегка склонив голову на бок и на горе – ухажера очень внимательно поглядывая, - разве не объяснял я тебе, что дважды повторять не стану? Разве мало оказалось переломанных ребер и сотрясения? Или, может быть, ты боль любишь? Тогда не уходи далеко! Сейчас я с Василисою переговорю и продолжим…
Испугалась ли девица грозного голоса и потемневшего взгляда? Отнюдь. Бросилась царевна нежданному гостю на шею с радостным криком, расцеловала в обе щеки и только потом отчитывать стала за то, что Николку тот напугал ни за что, ни про что. А самой радостно от встречи, душа поет – ведь лишь через несколько седьмиц приехать Влад должен был сызнова.
- Ой, ну как же можно человека так пугать, - разорялась Василиса, хитро на «братца» поглядывая, - так ведь и вовек никто меня замуж не возьмет, не приласкает… Придется тебе до старости лет старую деву опекать, с места срываться - от дел отрываться, пока в муках не помру, так ни разу объятий мужских и не познав!
А в ответ ей рык раздается: по всему видать, будет и дальше «родственник» охоту горе - женихам отбивать, не позволит другим к царевне подступиться. Смеется Василиса, а сама всё гадает, доколе еще он мучить ее и себя будет? Тут уж и сам Влад дозрел: проводил взглядом цепким улепетывающего через дворы Николку и сообщил решение свое, крепко кулаки сжав:
- Хватит с меня этих… Нагулялась ты, вижу, отвела душу. В общем, не брат я тебе, никогда им не был и не буду! А ласки… ласки будут, еще как будут, это уж не переживай, только прими предложение мое. - и вместо слов дальнейших протянул мужчина замершей от неверия девушке колечко обручальное аккурат посреди открытой ладони его пристроившееся.
Уж сколько радости было! Сколько ликования! Самый счастливый день настал для пары влюбленной. И не было в душе девичьей ни сомнений, ни переживаний, хоть и не знала она толком мужа будущего. Мало он о себе рассказывал, зато многое сделал за годы прошедшие. Вот и ночь настала в пограничном царстве, и ласки обещанные приняла Василиса, отдавая себя на веки вечные всю целиком, без остатка.
А утром… Проснулась красавица, впервые перстень заговоренный за прошедшие три года с пальца снявшая, в объятиях ни то мужчины, ни то зверя страшного! То вроде и Влад ее был, да только когти черные на руках его вместо ногтей появились, грудь еще мощнее прежней стала, а на плечах могучих, на бедрах и щеках наросты вылезли – словно чешуей тело прежнее покрылось. Закричала от испуга царевна, отпрянула от жениха новоявленного…
Лишь поморщился мужчина, проснувшись окончательно. Магией створки окон прикрыл, дверь в комнату притворил и посоветовал невесте тише себя вести, а лучше и вовсе лечь и доспать время оставшееся:
