Жар ночи - Дэй Сильвия (книги без сокращений .txt) 📗
Ее взгляд вновь беспомощно обратился к огромному члену. Тоже великолепному, как и все его тело. Она вообще не могла найти в нем ни одного физического недостатка, а ведь пыталась. Еще как пыталась. Он был совершенен в своей дикой красе и просто ужасающе сексуален, но она не сдавалась. Восхищалась, да, пускала слюни, но изо всех сил противилась искушению, потому что не собиралась повторять прежние ошибки. Да черт же возьми, она ведь его совсем не знает.
— Ты что, под Конана-Варвара косишь? — спросила она, подняв бровь и изо всех сил стараясь изобразить язвительную иронию. — Имей в виду, на меня это ни хрена не действует.
Его губы изогнулись в мальчишеской улыбке, и она сама поразилась своей реакции. Ей просто нестерпимо захотелось улыбнуться в ответ.
— Докажи.
Он уверенно шагнул вперед, и ее пробрала дрожь. С перепугу она схватилась за стул позади себя с такой силой, что сломала ноготь, и с губ ее сорвалось восклицание, которое выдало слишком многое, поскольку оказалось хриплым и чувственным. Стейси поняла это не по самому звуку, а по тому, что взгляд его потемнел и воспламенился, а член затвердел еще больше, хотя казалось, что это уж невозможно. У нее даже пересохло во рту.
Боже всемилостивый, на этом длинном, толстом жезле еще и пульсировали вздувшиеся вены, при виде которых ей едва удалось подавить стон вожделения. Порнозвезды отвалили бы кучу денег за такой член. Дерьмо, женщины покупали члены вроде этого, только из пластика, с переключателем скоростей, а тут все настоящее!
— Норовишь меня раззадорить? — пробормотала она, восхищаясь хищной грацией его движений.
Не думать о том, как же он движется во время секса, просто не было сил, а стоило об этом подумать, и промежность ее тут же увлажнилась.
Она была одинокой, усталой, обиженной, раздосадованной тем, как по-дурацки складывалось все в ее жизни. И, черт побери, почему бы ей на часок-другой не позабыть о роли недооцененной мамочки? Не переступить через это? А если так, то не лучше ли всего сделать это, отдавшись такому мужчине, как Коннор Брюс.
— Давай я тебя обниму, — произнес он с мягким манящим акцентом.
Стейси не шелохнулась. Просто не могла.
Когда он подошел почти вплотную, она задержала дыхание, осознавая, что стоит ей вдохнуть его запах, и о сопротивлении этому весьма заманчивому, но, конечно же, недопустимому предложению вообще придется забыть. Запах его кожи был уникален. Пряный, отчасти мускусный. На сто процентов мужской. Неповторимый запах Коннора. Стоит вдохнуть — и образы, уже зарождавшиеся в сознании, обретут четкость. Она увидит, как бугрятся мускулы его рук, когда он приподнимается над ней, как сокращаются тугие мышцы брюшного пресса, когда он то всаживает свой огромный член глубоко в нее, то подается назад, как обостряет похоть его восхитительные черты.
А ведь он выглядит так уже сейчас!
Испугавшись своего желания, Стейси отчаянно замотала головой и отскочила в сторону, надеясь не налететь на обеденный стол и… надеясь, что он ее перехватит.
Что он и сделал.
Коннор с легкостью поймал ее, обхватив стальной рукой за талию и подтянув обратно к себе. Оказавшись вблизи и ощутив всю неистовую силу его желания, она размякла, взмокнув от предвкушения.
— Ну, давай, Стейси. — Вожделение сделало его голос еще ниже, добавив настойчивости. — Ты нужна мне. Я нужен тебе. Так пусть это случится.
Сейчас каждая линия его тела выдавала яростное вожделение. Страстное, очевидное, весьма, весьма соблазнительное.
Но это же сущее безумие!
— Черт побери! — воскликнула она, вырываясь вовсе не потому, что и впрямь рассчитывала вырваться, но потому, что это возбуждало ее еще больше. — Не можешь же ты просто так взять и отволочь меня в койку.
— Чистая правда. Кровать чертовски далеко. Я проделаю все это прямо здесь.
— Здесь? — чуть не задохнулась Стейси. — Да ты вконец спятил! Мы ведь даже не знаем друг друга.
Крепче прижав ее к себе, Коннор прошелся языком по пульсирующей жилке на ее шее. Мало того что она находилась в его объятиях, так теперь ее обволакивал его запах, не говоря уж о внимании и умении. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что для Коннора не составит труда найти все эрогенные зоны на ее теле. Равно как и в том, что самой ей очень хочется, чтобы он это сделал. Господи, да сколько же времени прошло с тех пор, как она в последний раз занималась обалденным сексом с мужчиной, старавшимся доставить ей наслаждение. С тем, кто, казалось, испытывал потребность в том, чтобы доставить ей наслаждение.
— Ты слишком много думаешь, — прошептал он, касаясь губами ее уха, после чего его теплая ладонь скользнула на ее незащищенную бюстгальтером грудь и сжала крепко, но мягко. Большим и указательным пальцем он схватил сосок и стал потягивать и покручивать его. Ее пробрало насквозь, до самой промежности, так что она изогнулась в его руках. В его груди родился хриплый рык.
Стейси хотелось закрыть глаза и попросту раствориться в нем.
— Знаешь ли, дерьмовый денек — это еще не основание для того, чтобы прыгать в койку с первым встречным.
— А почему? Зачем отказывать себе в том, чего тебе хочется?
— Это называется «зрелость».
Стейси сменила тактику, перестала дергаться и обвисла в его руках, чего он, похоже, просто не заметил. С этакой силищей этот парень мог бы удерживать на весу слона.
— На мой взгляд, это, скорее, называется мазохизмом.
— Сдается мне, ты вдолбил себе в башку, что можешь делать все, что тебе заблагорассудится, потому что ты такой классный.
Он поцеловал Стейси в висок и сжал в ладонях обе ее груди.
— Ты сама классная, а вот ведь не делаешь, что тебе заблагорассудится.
— Комплименты не помогут тебе забраться мне в трусики, — фыркнула Стейси.
Подняв руку, Коннор повернул ее лицо к себе так, чтобы их губы сблизились.
— Нет, — прошептал он губами в губы, — но вот это поможет.
Его пальцы расстегнули пуговицу на ее поясе, и рука скользнула под джинсы.
— Нет…
Его язык проник ей глубоко в рот, подавив протест, а ладонь, поверх кружевных трусиков, легла на промежность.
— Да, — проурчал он, растирая умелыми пальцами ее возбужденную, набухшую щелку, — ты ведь уже мокрая, милая.
Она издала нечленораздельный звук, когда его рука убрала тонкую преграду из ткани и кожа соприкоснулась кожей.
— Скажи, что хочешь меня, — прохрипел он, в то время как мозолистый кончик его указательного пальца уже проскользнул между ее складками и теперь ласкал, растирал, надавливал на ее клитор. Снова и снова. Она напряженно изогнулась и хрипло выдохнула:
— Ох! Я сейчас кончу… Боже…
О господи, у нее так давно не было телесных наслаждений, что возбуждение, казалось, перехлестывало через край.
— Скажи, что хочешь меня, — повторил он.
Она вертела бедрами, подаваясь навстречу его сводящему с ума пальцу.
— А это имеет значение? — удалось выдохнуть ей, в то время как тело извивалось в его мощных руках.
— Да. — Он куснул ее за шею, и она вскрикнула, не столько от боли, сколько от неожиданности. — Имеет. Я хочу тебя. И хочу, чтобы ты тоже меня хотела.
Два длинных толстых пальца проникли в ее щель, и ее скрутило в преддверии оргазма. Глаза закрылись, голова упала ему на грудь. Ее била отчаянная, неуемная дрожь. Весь сегодняшний день и без того был эмоционально перегружен, а сейчас к этому примешалось еще и похотливое желание.
— Да, — всхлипнув, выдавила она, впиваясь ногтями в руку, мявшую ее груди. Как это было здорово — оказаться в чувственных объятиях. Ощутить себя желанной.
— Спусти свои джинсы.
Моргая, чтобы стряхнуть жгучие слезы, Стейси взялась за пояс, спустила джинсы до колен, а потом, выпрямившись, потянулась к лежавшей на стойке домашнего бара сумочке, достала оттуда пачку презервативов, купленную неделю назад. Размера «Магнум XL»: тогда ей казалось, что это такая пикантная шутка, а теперь хотелось верить, что они не окажутся слишком маленькими, потому что штуковина Коннора, от одной мысли о которой она увлажнялась еще сильнее и становилась еще податливее, была невообразимо здоровенной.
