Институт благородных убийц (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова" (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Я едва-едва успела привести себя в порядок: воспитанниц, чья очередь к зеркалу была последней, классная дама подгоняла просто нещадно, шипя и грозясь всякими карами, от лишения завтрака до надевания фартука из дерюги. М-да, интересное здесь представление о наказаниях… Но Талина искренне боялась всего перечисленного, так что и мне пришлось сделать испуганное лицо и поторопиться. Одно хорошо — от холодной воды я проснулась окончательно, и когда Лоиса робко тронула меня за руку, была вполне готова к разговору.
— Послушай… — подруга закусила губу, а затем решительно произнесла: — Талина, я всё понимаю. Я, правда, всё понимаю!
Когда беседа начинается с чего-то подобного — это явный признак того, что собеседница ни беса лысого не в состоянии уразуметь. Тем не менее, я изобразила подобающую случаю заинтересованность. А Лоиса вздохнула и заявила — словно в омут с головой бросилась:
— Ты не должна так себя вести. Мы… должны быть выше всего этого.
И сделала жест рукой, словно объясняя, выше чего мы должны быть. Я проследила за направлением — рука указывала примерно на третий этаж учебного корпуса. Оставалось лишь хлопнуть ресницами и перевести недоумённый взгляд на Лоису. Та заметно смутилась, прикусила губу, но продолжила:
— Я имею в виду… вчерашнее происшествие. Не следует уподобляться…
— А то что? — мой голос был тих и довольно спокоен, хоть я и ощутила раздражение. — Что будет, если уподобимся?
— Мы… станем такими же, как они!
— То есть, успешными, всеми обожаемыми и сидящими в столовой на лучших местах?
Про места я ляпнула наобум, припомнив, какие стулья за общим столом вчера пустовали — компания эрьи Аготы не явилась не только на обед, но и на ужин. Однако судя по лицу Лоисы, попала в точку.
— Так какими же мы станем, подруга?
— Плохими! — уверенно сказала Лоиса. — Всеблагая Праматерь отвернёт от нас лик свой, а Пращур-Всепредтеча отдалится, отдав на растерзание тварям из бездны.
«Это будет не сейчас», — хотела ответить я, но промолчала. По-своему Лоиса была права — и Праматерь не одобрит, и с Пращуром возникнут проблемы… Вот только тварь из бездны уже рядом, подруга, и где-то разгуливает ещё одна, а твои боги не торопятся тебя спасти. Ну ладно же…
Экье судебный маг очень просил меня не развращать здешних девиц без особой на то нужды. Я ещё пыталась понять, какая может возникнуть нужда и где проходит граница между развращением и разъяснением простых жизненных истин. Собственно, вот и поглядим, сумею ли я пройти по тонкой грани между первым и вторым.
— Лоиса, — мягко начала я, — твои опасения мне понятны, дорогая подруга. Но мы ведь пришли в этот Институт, дабы набраться жизненного опыта, получить образование, а вместе с ним и знания практического толка?
— Это верно… — немного озадаченно отозвалась Лоиса. Ну да, я тоже умею разговаривать заимствованными словами и даже выстроить из них целую заимствованную речь. Вопрос в том, что я, в отличие от этой девочки, поступаю так вполне осознанно.
Человек никогда не упадёт в яму, если увидит её перед собой. Но вот если создать иллюзию, будто перед ним широкая, натоптанная тропа…
— Так вот: мой жизненный опыт говорит мне сейчас, что зло не должно торжествовать. Этому учат и эрье наставницы, и экье учителя. Это же говорится в Святой Книге, боговдохновлённой Пращуром-Всепредтечей.
Лоиса неуверенно кивнула. Ну да, ну да, поспорь-ка с Пращуром-Всепредтечей и его учением! Лично я местных святых книг не читала, но покажите мне хоть одну, в которой говорилось бы о необходимости победы зла!
— Вот, — в голосе моём добавилось убеждённости. — Вчера те, кто противостоял мне, хотели добиться торжества зла и мрака. Они хотели постыдно наслаждаться превосходством над слабым, хотели упиваться мнимым величием, мнимой своей значимостью. Разве это не зло?
— Зло. Но вот поэтому я и говорю: не следует им уподобляться!
— Где же я уподоблялась? Я не допустила их падения! Но сделала это в месте безлюдном, не стала глумиться над оступившимися. Я дала им уйти, Лоиса! Подумай: они дали бы уйти мне? — я понизила голос, сделав его шелковистым, вкладывая основной свой посыл, основную мысль: — А будь ты на моём месте, скажи: дали бы они уйти тебе?
Людям свойственно думать о добре и зле, исходя прежде всего из собственного блага. Лоиса исключением не была. Некоторое время она обдумывала мои слова, затем неуверенно пробормотала:
— Ну… ты, наверное, где-то права. Но как же быть выше?
Я многое могла бы ей сказать. Правило «будь выше этого» придумали совсем не идеалисты, и даже не демоны — хотя любой демон гордился бы подобным. Но его изобрели равнодушные учителя, занятые собственными проблемами; его подхватили и водрузили на флаг равнодушные родители, которым нужно было, чтобы собственные дети не беспокоили их… «Будь выше этого», — говорят те, кто не хочет или не может тебе помочь. Те, кто слаб; те, кто боится встать и сказать: «А ну, хватит!». Те, кто предпочтёт отвернуться.
Те же, кто не отворачивается — те знают: нельзя быть выше собственной боли. Невозможно отречься от унижения, немыслимо забыть о претерпеваемых вновь и вновь страданиях. Попробуйте ударить того, кто предлагает подобное, и пусть-ка поднимется выше своих чувств. Я пробовала — и бездна хохотала вместе со мной.
Ну да, смех был невесёлым, но бездна не умеет смеяться искренне и беззаботно. Только вот так.
Ничего этого я, конечно же, Лоисе не сказала. И без того опасно подошла к тому, что люди именуют «развращением». Вообще, это забавно — развращать людей, говоря им правду. Самое забавное из того, что умеют демоны.
Подумав, ответила подружке так:
— Думаю, в противостоянии злу быть выше — это не опускаться до того мелкого, никчемного восторга, который испытывают злые люди. Ты наказываешь их, но ты ещё и скорбишь о них, об их испорченности. Нужно надеяться, что они со временем исправятся, а тем временем пресекать их попытки вернуться на путь бездны. Вот.
Лоиса ахнула:
— Это… это тебе там, в больнице рассказали?
Оставалось только чуть принуждённо рассмеяться и кивнуть: мол, да, именно там. Не хватало ещё получить славу проповедницы. То-то пославшие меня сюда волшебники повеселятся!
Прямо животики надорвут.
«Почему? Ведь ты же сказала правду?»
«Ага. Но не всю. Как обычно».
Местный храм, как я и представляла себе, был выстроен из серого камня. Странно, но внутри серого оказалось мало: стены занавешены полупрозрачными кисейными шторами, потолок расписан деяниями святых и пророков. На выкрашенном в нежно-жёлтый цвет алтаре цветы: букеты подобраны красиво, сразу видно, понимающий человек постарался. Слева от алтаря — статуя улыбающейся Всеблагой Праматери, из ладоней которой растёт Древо жизни, справа грозно на всех уставился Всетворец и Всепредтеча, он же Пращур. Всё по канону, не придерёшься. Рядом — кафедра для чтения проповедей. Кто-то уже позаботился украсить её веночком из жёлтых цветов.
Если между святостью и грехом — бесконечное множество точек, то здешний храм располагался на этой прямой куда ближе ко второму, чем к первому. Мне здесь было достаточно комфортно. Да, хватало тех, кто пришёл молиться искренне, но и прочих имелось в достатке. Вот эта девица, к примеру, сердится на подругу, эта откровенно зевает, а вот там стайка старшекурсниц вытаскивает из тайника записки ухажёров и вкладывает свои собственные. Любовные послания, похоже, за небольшую плату таскают туда-сюда храмовые служки. Ну, недаром ведь говорится, что Праматерь олицетворяет силу любви, а Пращур уж как-нибудь простит.
Великая тайна мужских факультетов открывалась легко и незамысловато: Институт благородных девиц был лишь одним из множества заведений, входящих в Королевский магический университет. Пускай наши корпуса и располагались на отшибе, но изначальная цель устроителей Института не вызывала сомнений: волшебники благородных родов должны были познакомиться с не менее благородными девицами, дабы их потомки получили усиленный волшебный дар, не утеряв при этом чистоту крови. Для того же, чтобы волшебницы стремились передать колдовской дар потомкам, а не воспользоваться своим собственным ради личного блага, была сформирована самая дурацкая из виденных мной систем образования и воспитания волшебниц-дворянок. То, что эта система имела успех, не слишком удивляло: с принципом «чем тупее — тем стабильней» я и раньше сталкивалась. Тем более, здесь слёту убивался целый ряд зайцев: девицы, согласившиеся играть по правилам, так или иначе выходили замуж, а волшебники одним махом устраняли могущественных конкуренток. Кроме того, худо-бедно решался вопрос с самоучками, которые, как известно, способны бездну с эмпиреями ненароком смешать. Полученных здесь знаний хватало для контроля над магией и ведения хозяйства, а большего от высокородных свиноматок никто и не желал.
