Божественная дипломатия - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги полностью TXT) 📗
– Государь, я прошу, я умоляю вас, как монарха Мира Узла, как Хранителя Равновесия, встать на защиту Жиотоважа, коему угрожает вторжение имперской армии Дзаайни, собирающейся завоевать Вичтбаар – наших соседей. – Посол щелкнул замочком футляра и извлек из него свиток. – Жрицы, провидя несчастья, давно уже предостерегали нас от этого зла, а теперь и донесения из миров подтверждают обоснованность их тревог.
Привстав, Монистэль с поклоном подал прошение королю. Не чинясь, Лимбер взял бумагу.
– Заклинаю, государь, дайте ответ, как скоро вы сочтете возможным рассмотреть нашу нижайшую просьбу? – взмолился Монистэль, пока король разворачивал свиток и наскоро пробегал глазами по тексту, дабы убедиться, что речь действительно идет об армиях и угрозе вторжения, и ни единого упоминания о проделках Джея в петиции нет.
Лимбер, не торопясь, снова свернул свиток в аккуратную трубочку и с достоинством мудрого и всевидящего владыки великого мира важно изрек:
– Ваша просьба уже рассмотрена, Высший вар. И решение принято. Войска Лоуленда, своевременно направленные в Альхасту, стали одной из причин, по которой империя Дзаайни оставила мысль о завоевании Вичтбаара. Империя намерена ограничить свои военные действия в регионе маневрами.
Из уст Монистэля вырвался невольный вздох облегчения, а глаза заблестели подозрительной влагой. Лимбер насторожился, опасаясь того, что, оставив свою эльфийскую выдержанность, высший вар рухнет на колени и начнет с рыданиями лобызать край королевской мантии. Но обошлось малыми жертвами.
– Благодарю, ваше величество, – воскликнул Монистэль и отвесил государю Лоуленда глубочайший по меркам эльфов поклон. – Это больше того, на что мы смели надеяться. Да благословят Силы вашу мудрость и милосердие! Жиотоваж – небогатый мир, но все, что мы только сможем предложить, ваше!
– Оставьте ваши рассуждения о долге, вар, – милостиво повелел король. – Лоуленд видит своей прямой обязанностью перед Силами и Творцом охранять мир, где обитает столь выдающаяся пророчица, как жрица Ижена. Пусть вашей единственной платой за наше покровительство будет подробная запись всех ее откровений. Берегите это сокровище, чтобы не коснулось его крыло беды…
– Проницательность короля Лоуленда не знает пределов, – покаянно опустил голову Монистэль, нервно сцепив пальцы. – Вам известно даже это… Впрочем, разве можно ожидать иного от властителя Мира Узла. Я клянусь вам, ваше величество, как поклялся некогда самому себе душой и честью вара, в том, что Жиотоваж приложит все силы к тому, чтобы трагедии в храме более не повторилось. Утроена охрана, в нее включены маги, а покои жриц находятся под постоянным наблюдением. Кроме того, служительниц Кристалла учат сражаться без оружия…
Только чуть заметно расширившиеся зрачки показали бы очень внимательному наблюдателю, что Лимбер донельзя удивлен столь любопытным поворотом разговора. Учуяв важную информацию, монарх придал своему лицу выражение сурово-снисходительного внимания и терпеливо дослушал доклад вара о системе безопасности в храме.
– Но то, что стряслось, не могло не оставить последствий, – многозначительно констатировал король, направляя беседу в нужное русло.
– К величайшей скорби! – горько воскликнул мужчина. – Наши маги и провидцы оказались бессильны, как и Совет Трех варов. Ведомый тревогой, я пришел в храм первым, но все равно слишком поздно для того, чтобы застать мерзавцев. Молюсь Кристаллу, чтобы тварей, осквернивших храм и надругавшихся над жрицами, постигла заслуженная кара. Если возмездие не в человеческих руках, то в воле Сил, – на удивление воинственно для своего обычно миролюбивого состояния воззвал к высшему правосудию Монистэль. – Жрица Кальзина не снесла позора и ушла от нас к Свету Кристалла, а Дарка нашла в себе силы и мужество жить с памятью о той черной ночи. Я могу только ежечасно благодарить Кристалл за то, что Ижена – самая чувствительная, нежная и чуткая из наших драгоценных жриц – ничего не помнит о случившемся. Мы не стали напоминать ей о боли и зле. А почетная стража до сих пор считает, что проспала ограбление храмовой сокровищницы. До разговора с вашим величеством я думал, что об истинном положении дел известно только Совету Трех варов, Фаржу ист Вальку и Дарке.
– Вы сделали все возможное, чтобы защитить храм и жриц Кристалла Авитрегона, – решительно заверил высшего вара Лимбер. – Но я могу предложить вам кое-что еще. Надеюсь, вы не отвергнете помощь моего сына Рикардо, бога магии, в плетении защитных чар для вашей святыни.
– Теперь я понимаю, для чего, ваше величество, вы завели этот разговор, – изумленный невиданным милосердием и мудростью короля Лоуленда, Монистэль теперь был готов молиться на государя мира Узла, как на свой ненаглядный Кристалл. – Не ради укора, но ради высокого желания протянуть руку помощи.
Лимбер скромно промолчал о том, что разговор он начинать даже не думал. Но уж коли вар Монистэль его завел, то король сделал все, чтобы вызнать у посла информацию о наличии каких-либо улик против Джея, а потом предложил услуги. Предложил, разумеется, ради того, чтобы Рикардо проверил все на месте и в случае необходимости стер следы, не уничтоженные временем.
– Мы с глубокой благодарностью примем любую вашу помощь. Невыразимо отрадно сознавать, что Лоуленд стал защитником нашего мира, – заключил Монистэль и, на сей раз не удержавшись, рассыпался-таки в цветистом потоке истинно эльфийских благодарностей.
А Лимбер в очередной раз глубокомысленно промолчал о том, что из его слов вар Монистэль мог бы понять, что помощь и охрану Жиотоважу Лоуленд обещал лишь до тех пор, пока жива жрица Ижена.
Когда Монистэль сделал паузу, король заметил:
– Уверен, ваши спутники, весь Жиотоваж с нетерпением и тревогой ждут решения Лоуленда. Я глубоко уважаю ваше стремление донести до них утешительные вести. Начальнику королевской стражи Лоуленда Дарису будет отдан приказ: сопроводить посольство до врат телепорта. К сожалению, раньше второй половины завтрашнего дня все приготовления не могут быть завершены.
– Ваше величество необыкновенно любезны, – только и осталось признать Монистэлю, немного даже ошарашенному тем, с какой скоростью король решил все проблемы и выставил из Лоуленда посольство. Но, вспомнив о том, что таких миров, как Жиотоваж, а следовательно и просителей, у Лимбера немало, спорить с владыкой Лоуленда Монистэль не стал. Сердце его, как угадал Лимбер, стремилось на родину.
Высший вар склонил голову в полном уважения и признательности прощальном поклоне и покинул комнату. Едва за ним закрылась дверь, король сбросил с плеч мантию и стянул с головы корону. Прежде чем отправиться отдыхать, символ монархии еще нужно было вернуть в кабинетный сейф-хранилище, открывающийся в целях безопасности только дланью законного монарха. Сняв формальную тяжесть власти, бог сплел заклинание связи, чтобы поделиться с дочерью результатами переговоров.
Казалось бы, теперь Монистэль мог успокоиться, его миссия увенчалась необыкновенным успехом. Разговор с королем принес Высшему вару утешение, но было что-то еще, что-то на грани интуиции и сознания продолжавшее тревожить покой полуэльфа.
Но ни многовековой опыт, ни магическая сила, ни туман Зеркала Вод не могли обнаружить причину беспокойства. Монистэлю осталось только отступить, удовлетворившись сознанием достигнутой победы и верой в то, что Жиотоваж спасен, а любая тень преодолима.
Глава 26
Нужное время суток: страсти в ночи
Бархатная ночь, долгожданная для многих его обитателей, спустилась на Лоуленд и укутала город своим покрывалом. Пришло темное время интриг, любви, пылких признаний, время тайн, которые скрываются среди теней, и ясного света звезд. Время, когда отступают прочь все приличия и откидываются, словно старая шелуха, условности, когда вскипает кровь, неясное томление посещает душу, и можно жить, не оглядываясь назад, просто повинуясь зову сердца и плоти.
Она неслышно скользнула в приоткрытую слугой дверь, скинула ему на руку широкий плащ и двинулась через широкую прихожую в указанном направлении – к тонкой полоске света справа. Вошла и замерла на пороге, дожидаясь, когда на нее обратят внимание. Могучий мужчина в расстегнутой рубашке обернулся на скрип двери и отставил на стол бронзовый кубок с вином.
