Сердце бури (СИ) - "Раэлана" (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Бен прикрыл глаза, погрузившись в теплоту ее объятий, безоговорочно, с не свойственной ему слепой покорностью отдавая себя ее жалости и нежности. Инстинктивно, наощупь, как новорожденный младенец, которого природа безошибочно ведет к материнской груди, он отыскал губами ее лицо, ее глаза.
Мягкими поцелуями он ловил слезинки с ее век и горячо шептал:
— Моя мать… Рэкс забрал ее не случайно, понимаешь, Рей… Он знает, что я не оставлю ее в беде. Он знает, что я приду за ней. Приду… чтобы бросить ему вызов.
Его слова звучали невпопад, но именно так зачастую и произносится исповедь.
Родители никогда не рассказывали ему — отец был слишком горд, чтобы делиться с сыном такого рода воспоминаниями, — однако от Лэндо и дяди Люка Бен все же узнал со временем, что когда-то пришлось пережить Хану Соло на Беспине, еще до того, как Вейдер распорядился замуровать его в карбонит. Бен знал, что его дед пытал его отца, чтобы заставить Люка Скайуокера прийти на выручку другу. А теперь… Сноук, разумеется, способен провернуть нечто подобное с Леей, чтобы выманить своего сбежавшего ученика. Вместо того чтобы гоняться за Беном Соло и его спутницей по всей галактике, вынудить их самих явиться в цитадель.
— Мне нужны ноги, Рей. Чтобы сразиться с ним. Чтобы вызволить мать…
«… и защитить жену», — про себя окончил он.
Осознание того, что Рэкс знает, кто Рей на самом деле, и, конечно, ни за что не оставит ее в покое, до сих пор лежало у него на сердце тяжелым камнем. Тяжесть, которой он не мог поделиться ни с кем.
— Мы справимся, — повторила Рей. На сей раз вслух, как будто давала зарок и ему, и себе. И добавила: — Я люблю тебя…
Что, в сущности, она раньше знала о любви? Знала, что девичья невинность существует для того, чтобы отдать ее мужчине. Если девушка выбирает сама, кому ее подарить — это и называется чувствами. Еще совсем недавно Рей не могла бы даже представить себе, что существует такая любовь — острая и яркая, затмевающая всех и вся. Больная и счастливая одновременно. Это Бен Соло, это он помог ей понять ранее немыслимые грани этого чувства. С Беном она прошла путь от ненависти до взаимного обожания и преданности.
Сейчас он нуждался в ней, нуждался в утешении. И она столь же остро нуждалась в том, чтобы утешить его.
— О Рей… — Бен запрокинул голову, и глаза его медленно закатились.
Она догадывалась, что он сейчас чувствует, и сама ощущала то же самое — как к ней подступает уже хорошо знакомое им обоим сладостное безумие. Одержимость, затмевающая все тревоги, даже самую насущную — о крови, все еще хлещущей из открытых ран. Плоть требовала чего-то большего, чем невинное объятие сочувствия.
Почти не ощущая своего тела, Рей устроилась на коленях у Бена, стиснула ногами его бедра. Неожиданно крепко, даже требовательно обхватила ладонями его голову, привлекая к себе.
— Я люблю тебя, — выдохнула она вновь с какой-то солнечной ноткой, как бы улыбаясь одним своим голосом. Смежив веки, она заигрывала с его губами, ласкала их и покусывала.
На Рей была всего одна вещь — широкая, не по ней, сорочка Бена, худо-бедно перешитая в ночную рубашку. В ней худенькая девушка казалась еще меньше. Совсем крохотная, словно дитя. С задорной, нелепой мальчишеской стрижкой. Даже в нарочитой требовательности ее движений было что-то детское. Так ребенок клянчит руками, стараясь во что бы то ни стало получить желаемое.
Бен и не спорил с ее желанием. Рей не ошиблась, он ощущал то же, что и она — как муки неизвестности, растерянность и обида отступают перед напором умопомрачительного желания, и кровь приливает к низу живота.
Слияние — лишь естественное продолжение объятий, да будет так!
Несколько мгновений неуклюжей и смешной возни — и он наконец входит в нее. И Рей начинает потихоньку двигаться, позволяя ему проникнуть глубже.
— Я люблю тебя… люблю… люблю… — снова и снова хрипло шепчет она, и о Сила! — сколько скрытых значений имеют ее слова, Бен это чувствует: «не бойся», «не плачь», «не сомневайся», «не оставляй меня», «помоги мне»…
Поначалу глаза Бена оставались закрытыми, а на его губах мерцала блаженная и немного лукавая улыбка. Но вдруг все его тело резко напряглось, и глаза распахнулись, обнажая какую-то яростную решительность.
Даже сейчас ему все еще было мало ее — ее кожи, ее запаха, ее тепла, ее ласк. Все еще казалось, что она принадлежит ему не полностью. И с каждым толчком, как ни странно, жадность его становилась только больше.
С диковатой силой он рванул на ней рубашку, потом еще раз, и еще… Последний несчастный клочок ткани, и тот, казалось, отнимает у него какую-то частицу Рей. В его движениях прослеживалось что-то нездоровое, лихорадочное. Казалось, в нем вдруг опять пробудился злой мальчишка, который раскидывает и ломает игрушки, когда бессилен добиться того, чего он хочет.
Больше всего ему хотелось брать ее полноценно, как здоровый человек. Накрыть своим телом, как бы ограждая ото всех невзгод и тревог, и просто позволить наслаждаться.
Как будто можно страстью компенсировать свою ущербность…
Ветхая ткань податливо затрещала. Рей вздрогнула от неожиданности, когда остатки рубашки упали с ее плеч, и она осталась полностью обнаженной, открытой. Забавно-порочной…
Ладони Бена по-хозяйски завладели обеими ее грудями. Едва справляясь с напором подступающего наслаждения, Рей резко выгнула спину. Она продолжала двигаться. Размашистыми, обстоятельными толчками впускала его в себя как можно глубже, не забывая осыпать поцелуями его шею и грудь, ласкать его голову и теребить пальцами непослушные набуанские кудри. Медленно и уверенно она сливалась со своим мужем, как это и подобает жене — здесь и сейчас, в их первую брачную ночь, в полутьме, на холодном окровавленном полу. Такая странная картина супружеской гармонии. Неумело исполненная и в то же время странно притягательная картина с избытком красок всех цветов.
Она руководила — да, пока только это им и оставалось. Но неужели Бен стыдится этого? Неужели он считает это препятствием? Глупый, глупый!..
Еще несколько широких, мягких движений бедрами — и вот, вот оно! Трудно сказать, кто первым достигает развязки, это его удовольствие влечет удовольствие и для нее, или наоборот. Но какая, в конце концов, разница?
Их тела одновременно зашлись короткой конвульсией. Юноша и девушка, муж и жена на миг перестали чувствовать что-либо — даже себя самих, но лишь для того, чтобы уже через мгновение вновь вернуться в реальность, где Рей по-прежнему обнимала Бена всем своим телом, и Бен обнимал Рей, громко хватая воздух приоткрытым ртом. И он, и она одинаково готовы были смеяться и плакать. Они улыбались, игриво соприкасаясь носами.
Рей потребовалось некоторое время, чтобы справиться с дрожью в ногах и подняться. Еще секунду она пыталась привести мысли в порядок.
— Тебе все-таки надо обработать раны, — тихо сказала она. — А потом и помогу тебе добраться до постели. Не трать силы, я… я сама все сделаю.
Все это время она добросовестно медитировала и тренировалась — в том числе пробовала упражняться и в левитации. И сейчас если даже не была уверена, что сумеет сделать то, что столько раз непринужденно проделывал Бен на ее глазах, то уж во всяком случае была готова попробовать.
Бен ничего не ответил. Ее слова переполнили чашу его терпения, он ударил ладонью об пол и самозабвенно захохотал.
О великая Сила! Как будто эта девушка и так мало для него сделала. Теперь она собирается сама левитировать его, словно он совсем уж немощный…
Еще недавно такая неумелая забота лишь в очередной раз покоробила бы его самолюбие. Но сейчас — другое дело. Почему-то именно сейчас потуги Рей казались ему забавными и очаровательными.
Рей не успела оглянуться прежде чем ее муж в безудержном порыве веселья и восхищения, со счастливым и беспечным выражением на бледном лице, сгреб ее в охапку и вновь прижал к себе. Свою маленькую смешную бесконечно любимую мусорщицу, которая пробудила в нем то лучшее, чего он уже и сам от себя не ждал.
