Сердце бури (СИ) - "Раэлана" (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Странное дело. Впервые за все время своего заточения она не увидела на пороге широкие фигуры штурмовиков или строгие темно-серые одежды персонала «Хищника». Ее палата была освещена плохо, но в коридоре, за дверью, горели сразу несколько широких неоновых ламп. На фоне их свечения — достаточно яркого, буквально бьющего в глаза, — Лея сумела разглядеть лишь темный полукруглый силуэт, но этот силуэт она узнала тотчас же, как только увидела.
— R2? — тихо ахнула Лея.
Она не сразу заметила, как догадка сорвалась у нее с языка. И даже не решалась предположить, каким чудом этот маленький, дорогой ее сердцу дроид вдруг оказался тут, в стане врагов.
Неужели это и вправду он?
Едва уловимый звук — до боли знакомое щебетание на бинарном языке астродроидов — послужил ей ответом.
Комментарий к Глава XXV
Поначалу я не хотела упоминать Дарта Нихилуса, так как он является все же персонажем РВ. Но потом таки решила сказать о нем во избежание путаницы.
========== Глава XXVI ==========
Рей Соло.
Да, теперь ее зовут именно так. Не просто Рей, девочка с помойки. Не Кира Дэррис, каковой она хотела и пыталась считать себя. Рей Соло. Это имя и было по ее просьбе вписано в документ, который лежит сейчас, небрежно сложенный, где-то в кармане куртки Бена. Теперь оно — настоящее, законное ее имя. Имя, которое она может назвать любому, не опасаясь солгать.
Рей лежала с закрытыми глазами под легким, с темными разводами, покрывалом. Она не спала, но и не бодрствовала; она находилась где-то между сном и действительностью. Охваченная безмятежностью, расслабленная, но все-таки способная размышлять. Она по-прежнему пыталась осмыслить последние события — и главным образом их с Беном скороспелый брак.
Муж и жена.
Вот так изумительно и нелепо всего несколько часов назад решилась ее, их судьба. Рей честно старалась привыкнуть к этой мысли — и никак не могла. Хотя казалось бы, все составляющие на своих местах: и кусок пласта с подписями, подтверждающий их супружество, и свидетель в лице Лэндо Калриссиана. И общая постель.
Горячее дыхание Бена на ее шее. Следы его губ на ее грудях. Его пальцы снаружи и внутри — там, где никто и никогда не трогал ее прежде, и ее пламенное желание, чтобы это не прекращалось. Еще и еще. Снова и снова обнимать его тело и чувствовать в себе его плоть, как будто они в самом деле одно существо… О Сила! Воистину, они взяли от этой ночи все, что могли.
Их общая страсть — сила и щедрость, с которой она отдалась ему, и бережная твердость, с которой он принял дар ее любви, ее доверия, ее девичества — не позволяли усомниться в подлинности их союза. У них обоих не было опыта в сладострастье, это верно. Но кто бы стал сейчас говорить им об опыте? Им, чье общее, одинаково ненасытное желание с лихвой компенсировало этот единственный маленький недостаток. Да и что такое опыт? Если вспомнить, сколько людей живет на свете, и сколько у каждого человека имеется предпочтений и антипатий во всем, не исключая постели, очевидно, что иной раз опыт такого рода может не столько помочь, сколько навредить. Благодаря Узам они с Беном могли чувствовать друг друга, предугадывая малейшие желания — так распорядилась Сила. И это на поверку оказалось гораздо ценнее любого опыта.
Рей была невинна до всего этого, но выросла она отнюдь не в тепличных условиях. В той среде, где она жила, понятия о приличии были довольно размытыми, как это и должно быть на дне общества. Девушка поневоле была вынуждена ориентироваться не на поведение окружавших, а на собственные внутренние границы — только так она и сохранила чистоту своего тела и своей души. Когда-то она, например, вдоволь наслушалась рассказов болтушки Деви о том, чем и как та занимается со своим приятелем Струнком, когда остается с ним наедине. Тогда от этих рассказов у Рей краснели щеки; сама мысль о том, чтобы лечь с мужчиной в одну постель, позволить ему трогать себя, вызывала у нее тошноту. Тогда, но не теперь. Теперь все эти детские страхи, эти былые стыд и отвращение казались ей попросту смешными.
Она уже не думала, насколько прилично то, что они делают с Беном. Когда позволяла ему ласкать свои груди, или когда сама ублажала его языком, или когда, сидя на нем, совершала алчные движения — странное дело, — она не стеснялась быть смелой и бесстыдной. Вернее, она вообще не оценивала и не собиралась оценивать происходящее между ними с точки зрения приличного и неприличного, нравственного или безнравственного. Да и к чему? Ведь тем-то и хорош брак, что муж и жена получают полное право наплевать на эти понятия хотя бы в пределах собственной спальни.
«В конце концов, — рассуждала она, как будто оправдывалась сама перед собой, — когда и с кем еще я смогла бы быть такой…»
Глуповато-беспечной. Развратной. Влюбленной.
Да, она, Рей, вышла замуж за человека, которого любит — за того, кого Сила выбрала ей в спутники жизни. За мужчину, ради которого она, сама еще толком не понимая почему, готова была лгать и даже убить — и действительно лгала и убивала. Она стала его женой и, если подумать, нисколько не жалела о своем выборе. И все же…
И все же, была в этом какая-то пустота. Не для разума, но для сердца, которое отзывалось странной, необъяснимой обидой — нет, не на Бена (обижаться на Бена было бы глупо, ведь, в конце концов, его молодая жена сама сделала выбор), скорее уж на саму их свадебную церемонию, скорую настолько, что та почти казалась фальшивой. Ни трепетного ожидания, присущего жениху и невесте, ни колец, ни проникновенных клятв перед алтарем, ни праздника… ничего, о чем мечтает любая девушка. Ничего, о чем она могла бы с удовольствием вспомнить в старости. Иной раз и нищие на Джакку, рабы и мусорщики, эти ходячие полутрупы, сжигаемые заживо солнцем пустыни, и те приносили друг другу нежные обеты.
В глубине души Рей с немилосердной ясностью сознавала, что смешно было бы ждать сейчас исполнения ее девичьих капризов, которые и она сама-то не воспринимала всерьез. Бен и так дал ей все, что мог, по крайней мере, в том положении, в котором сейчас находились они оба. О каком празднике может идти речь, когда они вынуждены скрываться, как преступники, вновь сниматься с места и лететь, очертя голову, куда-то в звездную даль? И когда юноша, ее муж, едва узнал, что его мать в руках врагов, в плену?
Рей понимала это. Но только ли отсутствие колец и праздничных нарядов, клятв и торжества так задевало ее за живое? Увы, не только. Была другая, более глубинная причина ее смятения. Кольца, наряды — это все, конечно, не главное; это безделицы, служащие лишь для удовлетворения тщеславия не в меру требовательных невест. Но отсутствовало и нечто другое; нечто, не требующее никакой помпезности, однако куда более важное…
Рей сердито заворочалась и перевернулась на другой бок.
Нет, если и был кто-то, на кого ей следовало бы злиться, так это она сама. Малолетняя дуреха! Да если бы не волшебная Сила, пробудившаяся в ней, и не маленький шарообразный дроид, которого она однажды отбила у тидо, Рей с Джакку до сих пор гнила бы на своей помойке. Рано или поздно она подохла бы с голоду — прямо на улице, жалобно хрипя пересохшим горлом, как подыхает большинство мусорщиков. Или смирила бы свое отвращение и пошла путем многих других девушек на Джакку; путем, который, однако, еще никому не помог выбраться из ямы, ведь проституция — иное название рабства, не больше и не меньше. И тогда они с Беном, с принцем ее детства, никогда не встретились бы. И вот сейчас, пока мир бесповоротно рушится вокруг; пока последние остатки демократии, остатки праведных идей, свободы и гуманности исчезают с лица галактики, быть может, навсегда; пока ее друзья страдают и гибнут, а за нею самой охотятся, чтобы убить, она лежит тут, на мягкой постели посреди роскошной яхты и рассуждает — подумать только! — о том, что молодой муж не оправдал каких-то сказочных ее ожиданий… О Сила! Да ей ли — ей, уже получившей от судьбы больше, чем она могла бы надеяться, — сейчас роптать?
