Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗
— Я сама не знаю, в чем дело, серьезно. Мне страшно, Фенрис. Утром я убила ни в чем не повинную девочку, а теперь, я практически главная обвиняемая в убийстве сына наместника! И мне жутко от того, что я слышу их голоса у себя в голове! — она повысила тон в конце тирады и тут же замолкла, словно вовсе не собиралась ему этого сообщать.
— Так вот что с тобой происходит…
Хоук поднялась на ноги и сделала несколько нерешительных шагов взад-вперед, будто ей хотелось потянуть время или отвлечься и сменить тему их разговора.
— Едва речь заходит о магии, ты отказываешься мне что-либо говорить! Слушай, я же не идиот и знаю, что это значит для тебя, — Фенрис начал неуверенно, но мысли, вертевшиеся в голове в этот момент, настроили на нужный лад, — если это может каким-то образом навредить тебе или всем нам, не лучше ли рассказать мне об этом?
— Ждешь, когда я стану одержимой? — сухо бросила Мариан и черты ее лица вдруг будто заострились.
— Нет, я просто…
— Готовишься в нужный момент вырвать мне сердце? Боишься?!
— Хоук, прекрати, я тебя не боюсь! — Фенрис почувствовал, что начинает злиться. Мариан будто нарочно переводила их разговор в это русло! Нельзя же сейчас ругаться, фаста васс, совершенно не вовремя!
— Бессмысленно! Все это бессмысленно… Смерть Шеймуса, кунари… при чем здесь я?! — Хоук раздраженно мерила шагами палисадник, — я нужна этому городу, Авелин не устает твердить мне это днем и ночью, Варрик подсовывает дельце, и вот опять, я вновь и вновь вытаскиваю чью-нибудь жирную задницу из передряги! Под самым носом у храмовников! И даже наместник знает, что просит помощи у отступника! И с его молчаливого согласия все закрывают глаза на мое существование!!! — Хоук перешла на крик, Фенрис подскочил, в момент оказавшись рядом с ней и стиснув за плечи, отчего девушка вскрикнула.
— Замолчи! Сейчас не время! — твердо начал он, поймав на себе ее разъяренный взгляд. Эльф знал это выражение лица. Еще немного, и Мариан разрыдается.
— Я боюсь, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.
— Успокойся, глубоко вдохни. Здесь все за тебя горой, и я не жду, что ты станешь одержимой. Я волнуюсь за тебя, Мариан. Просто волнуюсь. Знаешь, люди волнуются за своих родных или, когда знают друг друга достаточно давно и многое пережили вместе, — эльф не выдержал и сам последовал собственному совету, глубоко вдохнув, — поверить не могу, что это я тебе такое говорю. Здесь должен быть Варрик или какой-нибудь другой поборник морали, вроде Себастьяна.
Хоук шмыгнула носом и по ее щеке скатились две большие слезинки.
— Давай заканчивай лить слезы, мы разберемся с этим, что бы там ни было, — Фенрис улыбнулся, видя, как Хоук пытается растянуть губы в ответной ухмылке.
— Ты прямо как… слушай, у вас это бывает, у девушек, я прав? Раз в месяц или около того? — эльф подавил смешок, когда Мариан оттолкнула его от себя, всхлипнув, а затем рассмеялась.
— Иди в задницу, Фенрис, — вытирая слезы, пробормотала она.
— Как у тебя все просто, может, пойдем и скажем это Аришоку?
— Хоук!!! — из здания Церкви показался Варрик, — скорее сюда! Наместник уже здесь.
Мариан придала лицу серьезное выражение, заправила волосы за уши, затем отряхнула одежду и твердым шагом направилась к гному. Фенрис поспешил следом.
Думар сидел на коленях, обнимая тело Шеймуса. Кажется, горе вмиг заставило его плечи безвольно поникнуть, и он лишь бормотал что-то, едва слышно. Может быть, молился или проклинал кунари.
Хоук замерла за его спиной, не решаясь начать разговор. Фенрис увидел Эльтину, тихо переговаривающуюся о чем-то с Себастьяном. Варрик так и стоял у дверей, не приближаясь ни на шаг. Они были свидетелями чужого горя, внезапного, словно разряд молнии. В этот момент было необходимо сохранять спокойствие и действовать твердо, но когда наместник повернул голову на звук шагов, Фенрис понял, что надежды на это нет. Лицо Думара не выражало абсолютно никаких эмоций, словно это была тень от человека, уничтоженного в один миг трагическим известием, лишившим жизни его единственного сына.
— Мой сын... Убит в самих стенах Церкви, убит теми, кто хранит нашу веру... — начал он.
Хоук открыла было рот, чтобы что-то сказать, но резко передумала.
— Что ждет этот город, если мы не в состоянии уберечь своих близких?
— Аришок еще здесь, ваше превосходительство. Приготовьтесь встретить его достойно, — Мариан постаралась придать уверенности своему голосу.
— Не могу. Я уже потерпел самое страшное поражение, — плечи Думара вздрогнули, он снова посмотрел на умиротворенное лицо сына, — прошу вас, Хоук… уйдите.
Мариан молча развернулась и кивнула головой на дверь. Фенрис был только рад покинуть это место, впрочем, как и Варрик. В голове все спуталось, сильно хотелось спать, и на него навалилась какая-то жуткая усталость.
Солнце уже давно перевалило зенит, постепенно склоняясь к закату. В городе было тихо, так как большая часть ярмарки располагалась за его пределами. Одинокий дозор из трех стражников и немногочисленные прохожие были единственным людом на большой площади.
— Они разберутся с похоронами и со всем остальным… — вздохнул Варрик, — Хоук, ищи меня в Висельнике. Пока не началась заварушка, я, пожалуй, промочу горло, — с этими словами гном поспешил вниз по лестнице.
Фенрис с Хоук остались одни. Мариан неуверенно спускалась по ступеням, словно в ожидании очередного ненастья. На небе над Киркволлом не было ни единого облачка, но эльфа все равно не покидало чувство, что собирается буря.
— Проводить тебя домой? — спросил он.
— Я бы не отказалась, только… ты не мог бы не уходить? — спросила она, и Фенрис уловил в ее голосе нотки отчаяния. Как будто произошедший только что нервный срыв до сих пор не отпускал ее.
Эльф понятия не имел, как ему это удается – успокаивать ее, шутить, при этом переживая не меньше… но он взял ее за руку, сжал крепко, стараясь вложить в этот жест сколько мог уверенности. И Мариан дрожала, но шла за ним. Впечатление создавалось такое, будто они вдруг поменялись ролями. Фенрис видел ее неуверенность и слабости, но сейчас почему-то отчетливо знал, как ему поступить.
Нужно просто быть рядом, что бы ни случилось. Она помогала ему ни единожды, собирать по частям осколки его сознания, давать надежду на свет в конце длинного тоннеля. Запрещала ему упиваться собственным бессилием, прерывая его времяпрепровождение за бутылками вина. Вмешивалась в его жизнь, не спрашивая разрешения, но он не был против!
Сейчас она плелась за ним, не проронив ни слова, но Фенрис знал, что, держа ее за руку, он делится с ней уверенностью, дает такую же надежду, что она давала ему. Надежду, что рядом кто-то есть. И он не мог не протянуть ей руки в этой ситуации.
В имении Хоук царила суета. Орана встретила их на пороге, объявив, что в поместье недавно ввалилась капитан стражи, напугав эльфийку до полусмерти и прогромыхав доспехами в гостиную. Встревоженный Бодан подтвердил ее слова и добавил, что там также находится ривенийская женщина, которая, не стесняясь в выражениях, спорит с капитаном стражи.
Мариан потрепала по загривку подбежавшего к ней мабари, покачала головой, и, не проронив ни единого комментария, шагнула в комнату.
— Это важно, перестань думать только о себе! — пылко говорила Авелин.
— Эй, осади коней, у меня тоже есть проблемы, знаешь ли! — едко отвечала ей Изабелла.
— Ну-ну! “Чего бы выпить?” и “Кто же папа?” — усмехнулась капитан стражи. В ее голосе проскочил неприкрытый сарказм, готовый вмиг превратиться в пощечину.
— Ах ты мелкая...
— Что на этот раз вы не поделили?! — Хоук вовремя прервала конфликт, грозившийся перейти в драку.
— Хоук... Аришок укрывает у себя двух беглецов, которые, понимаешь ли, “обратились” в Кун. Надо уговорить его отпустить их. Его и так уже стараниями Петрис все боятся. Если люди решат, что ему плевать на законы... Словом, мне нужна твоя помощь, пока все не вышло из-под контроля, — Авелин потянула Хоук за рукав, увлекая за собой.
