Спецкор. Любовь и тигры (СИ) - Аади Ал (лучшие книги TXT) 📗
Не стала его бить, ругать, даже плакать. Просто накрыла такая безнадега, что ни словами, ни действиями не поможешь. Легла, свернувшись калачиком, так — чтобы не видеть своего глупого капитана. Я почти ненавидела его в этот момент. Так и пролежала часа три, не шевелясь, совершенно наплевав на свои обязанности рулевого, да на всё, что происходит вокруг. Давно мне не было так погано на душе. Зачем вот стараться, зачем плыть дальше, если Кроха мне просто не даст возможности связаться с людьми?
Как уж он справлялся без моей помощи, не знаю, но мы продолжали плыть. И кадавр не пытался успокоить или подбодрить меня. Вообще не трогал. Видно чувствовал, что если сделает это — убью! Просто пристрелю придурка! И пусть меня здесь сожрут, все равно, другой альтернативы не будет!
Жутко жалела себя. Страдала, а потом поняла, что Кроха даже не смотрит на меня. Спокойно управляет парусом, летящим впереди, да еще мурлычет под нос какую-то мелодию.
Его даже совесть не мучила! Посмотрела на кое-как закрепленное весло, дрогнувшее и сместившееся в этот момент. Кроха не заметил, пришлось мне вскакивать и держать его. Но глядя в спину бесчувственного капитана ненавидящим взглядом, я все еще не смирилась с упущенной им возможностью.
А ему, похоже, совершенно наплевать на мое настроение. Даже уши в мою сторону не поворачивал, гад!
Решила с ним не разговаривать вообще. Пусть знает!
Однако кому от этого хуже было, даже затруднялась ответить. В принципе, я ведь даже понимала Кроху — после того коптера с бандитами из охраны ГОКа, он мог вполне справедливо полагать, что от людей ждать добра в этих диких местах не приходится. И так ли он был не прав проверить трудно. Кто его знает, остановились бы эти женщины возле нас, особенно при виде моего телохранителя? А если и остановились, кто знает, чем бы это закончилось.
После таких выводов, со вздохами и сопением признала свою неправоту, но мириться с кадавром не спешила. Вот еще!
В результате не стала просить об остановке из гордости, отчего плыли и плыли до самого вечера. Когда я почти заснула, едва не свалившись в воду, хотя трудно было поверить, что сосущее чувство голода даст заснуть, Кроха, наконец, повернул к каменистому пристанищу. Только вблизи разглядела, что кроме камней, тут есть и песчаный пляж, и полянка, заросшая невысокой жесткой травой.
Спрыгнув с катамарана, Кроха привязал его прочно к дереву и исчез среди зелени, так и не взглянув на меня. Ему-то чего обижаться? Полянку окружала практически живая изгородь из плотно сплетенных кустов и деревьев. Даже странно, как кадавр умудрился пройти сквозь зеленую заслонку.
И что оставалось делать? С трудом разогнувшись — все затекло, оттого что сидела последний час абсолютно неподвижно — встала на шатком помосте и сошла на песчаный берег. Впрочем, на этой стоянке песка — совсем неширокая полоса, а дальше и выше на полметра — расстилался травянистый берег. Да и то — мокрый песок был липкий, больше похожий на глину, особенно возле кучи камней в стороне от полянки. Меня привлек розоватый цвет песка. Пройдя к камням, нагнулась и отковыряла кусок глины размером с кулак. Приятно было ее мять одной рукой, собирая между делом сушняк по округе. Еды нет, куда делся капитан — непонятно, но костер решила все равно подготовить. Никогда еще он не оказывался лишним.
На песке, слишком близко к воде, разводить не стала, пришлось опять вырезать лопаткой дерн. А потом увидела гнездо. Полянка была окружена широколистными высоченными деревьями, но сбоку стояло несколько толстеньких но совсем коротких стволов, покрытых иголками, длинными и мягкими на вид. А вот на вершине одного из них имелось большое гнездо.
Опустив на землю свой рюкзак возле приготовленной ямки с будущим костром, подобралась поближе и убедилась в своей догадке. Гнездышко находилось высоко, но если встать на камень, вполне можно достать. А там могут быть яйца!
Правда, едва успела увернуться от налетевшей на меня мамаши-птицы и от неожиданности, отмахиваясь, ударила ее прямо по голове зажатым в руке комком глины. Пташка бездыханным комком упала на землю, а у меня рот тут же наполнился слюной. Сжав зубы, подавила в себе жалость, сбегала за лопаткой и сильным ударом отсекла ей голову, пока та не очнулась.
Была она раза в два крупнее голубя, и мяса в ней, вероятно не так и много, но это же мясо! Костер запалила не с первой попытки, но быстро. Вся в предвкушении, как удивится Кроха, недолго думая, ощипала пташку, удалила внутренности своим несуразным режиком, совсем не испытывая отвращения к этому делу. Жаль, не было соли. Зато имелась глина, а я слышала когда-то от Александры, что в ней можно запекать на костре, просто обмазав.
Алекс вообще всяким хитростям меня учила, когда меня оставили на ее ферме в неполные десять лет. К сожалению, многое уже забылось…
Как бы то ни было, обмазала глиной тельце птички и положила в костер, следя за тем, чтобы жар был со всех сторон.
В гнезде обнаружилось еще четыре яйца. Это тоже порадовало — можно было бы сделать омлет на завтрак, будь у нас сковородка. Насчет того, стоит ли это делать на лопатке, уверена не была.
Или еще могла бы сварить яйца вкрутую, будь у нас кастрюлька. Эх, и почему Кроха не прихватил посуду, отправляясь меня искать?
Капитан явился как раз вовремя — по моим представлениям неизвестная птичка уже запеклась. Но кадавр тоже пришел не с пустыми руками. Положил прямо передо мной кусок сот с медом на широком листочке.
— Давай уже мириться, что ли, — обалдев от такого угощения, пробормотала я, только после этого заметив, как припух у моего телохранителя нос и правый глаз. Сразу стало ужасно его жалко. Ради угощения для меня подвергся атаке пчел? — Дай посмотрю!
Кроха послушно приблизил ко мне свой нос, и я увидела торчащее из него жало. Страшно растерялась, понимая только, что надо выдернуть. Аккуратно ухватила щипчиками, найденными в сумочке, и извлекла. Проделала это же и с опухолью у глаза — там тоже торчало жало. А вот из чего сделать примочки, не представляла. Глину, что ли приложить? Чем вообще это лечат? Кроха мотнул головой на костер, погладил живот и облизнулся, поэтому решила отложить этот вопрос на время ужина.
С горячей и вкусной запечённой птичкой мы разобрались в два счета, обглодав все косточки, а потом принялись за мед, запивая его отваром с кофейным ароматом. Заодно вспомнила, пока лакомилась, облизывая пальцы от сладкого нектара, что мне как-то маленькой от укуса осы прикладывали подорожник. Побродив по бережку, быстро обнаружила нужные листочки и велела Крохе приложить их к укусам. Листочки не держались, так что, немного подумав, переживала несколько листков в кашицу, и это приложила к многострадальному носу и глазу своего друга. А сверху прилепила еще пару маленьких листков.
Кроха в благодарность лизнул меня в нос и отправился устраивать нам на ночь гнездышко, как я поняла. Обрадованная, что на этот раз можно расслабиться, я залила костер, прикрыв пепел дерном, наковыряла еще комок розовой глины и задумчиво мяла ее в руках, глядя на заходящее солнце. Задумавшись, вылепила из нее сначала какую-то лягушку, потом переделала в лошадку. Кособокая и смешная получилась, но нравилась мне ужасно. Не стала ее сминать. Завернула в носовой платок и сунула в сумочку. Если спасемся, поставлю ее на прикроватную тумбочку и буду вспоминать этот вечер.
Этот поход…
Глава 25
Непонятный стук разбудил меня на рассвете. Очень не хотелось выбираться из мягкой постели. Но любопытство пересилило. Кроха разбивал камнем орехи, складывая ядрышки на лощёный овальный листик. Не успела осведомиться, откуда, как кадавр подлетел ко мне и запихнул в открывшийся для приветствия рот горсть этих самых орешков.
М-м, вкусно.
— Где ты их разыскал? — спросила, прожевав.
Кадавр хмыкнул и неопределенно махнул рукой.
— Хочу еще! — топнула ногой для убедительности. Кроха в ответ упер руки в боки, мол, не на того напала!
— Пожалуйста! — я умоляюще улыбнулась, даже сложила ручки, как в молитве.
