Награда для Регьярда (СИ) - Глинина Оксана (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Это лестно, конечно, если бы не тот факт, что близкие Регьярда мне не совсем рады.
‒ Не стесняйся, Вилия, ‒ молвил владетель, ‒ и не бойся. Теперь здесь твой дом.
Я чуть не поперхнулась от услышанного. Нет, он что, правда, серьезно?
‒ Я надеюсь, что Ошана и Кира после завтрака покажут тебе большую часть помещений в крепости, ‒ Регьярд серьезно посмотрел на сестру, которая в этот момент с усердием рассматривала собственную кашу.
‒ Конечно, Регьярд, ‒ подала голос молчаливая Кира, и робко улыбнулась мне.
Похоже сестра Кристофа мне понравится даже больше, чем сестра местного владетеля.
‒ Мы отведем тебя в соколиную башню, ‒ неожиданно оживилась Кира, ‒ и покажем птенцов!
Определенно, она мне симпатична.
‒ Кира, ‒ подал голос Кристоф, ‒ не докучай со своими птенцами. Может, госпожа, желает покоя и отдыха.
В его тоне звучала насмешка, а в глазах читалось презрение и издевка. Похоже, выбор Регьярда задел его куда больше, чем чувства сестры, которая молча уставилась на Ошану, та же, с присущей ей легкомысленностью, только пожала плечами, и посмотрела на брата.
В воздухе повисло напряжение.
‒ Нет, ну что вы, господин! ‒ вернула я тон Кристофу. ‒ У меня было достаточно времени на отдых при таком обхождении и заботе. И в лагере, и на коне путешествуя, и в спальне…
Затем, повернувшись к его сестре, улыбнулась и кивнула.
‒ Мне будет очень интересно побывать в соколиной башне и посмотреть на птенцов. Спасибо за предложение, Кира. Но прежде, чем пойти осматривать крепость, ‒ я в упор посмотрела на Регьрда, ‒ не уделит ли мне, владетель, немного своего бесценного времени.
Так мы и застыли, молча уставившись друг на друга ‒ я и Регьярд.
Не уж то он думал, что приведя в дом чужачку, все это примут с легкостью? Не похож ли он в своих скоропалительных решениях на моего отца?
Все это в одну секунду пронеслось в голове, и от чего-то стало муторно от глухой безвестности. Я его совсем не знаю, кто сказал, что Регьярд другой?
Годами я изнывала от любви к Илвару, который был подопечным Хельдога, его любимцем, хорошим воином, красавцем и балагуром. Но знала ли я его, как человека? Нет. Он ни разу не удостоил меня чести даже поговорить наедине, словом раскрыть свои намерения и порывы. С чего я решила, что человек, случайно отбивший меня от шайки негодяев ‒ лучше? Только из-за одной беседы у костра?
«Пора научиться жить в огромном мире, деточка, а не держаться за теткину юбку!» ‒ слова и тон Гилы так явно всплыли в голове. Ну и ну! Внутри от страха все сжалось, сейчас Регьярд разозлится за дерзость и прикажет запереть меня в тёмных застенках, чтоб образумилась, или… отвезти меня обратно. К степным пределам…
‒ Я услышал тебя, Вилия! ‒ произнес он, и от чего-то от сердца отлегла тревога. ‒ Нам нужно, и правда, кое что обсудить.
Глава 7
Вилия
Там, откуда я была родом, на мои просьбы даже не обратили бы внимания, в лучшем случае попросили закрыть рот и ждать, что решат мужчины. Правда, Гила была женщиной необычной и весьма грозной: после смерти мужа в одиночку она вела хозяйство и весьма неплохо. Тётка заставила всех мужчин в округе считаться с собой не только тем, что была единственной сестрой правителя, но и тем, что за общим столом могла на ровне с другими распить бочонок крепкой браги. Даже Хельдог побаивался её, не смотря на его пренебрежительное отношение к слабому полу. Но Гилу слабой было назвать трудно.
Тем обиднее стало при воспоминании о ее смерти, жестокой и ужасной. Такая сильная духом и все же нашлись те, кто взял числом и сломил этот дух.
В памяти возникло распластанное изувеченное тело, от чего я дернулась.
‒ Тебе плохо? ‒ озабоченное лицо Регьярда возникло перед моим взором.
‒ Нет, я… ‒ даже не знала, как объяснить ему свой порыв. ‒ Просто вспомнила свое пленение, извини.
‒ Тебе не за что извиняться, то, что ты пережила ‒ ужасно. Они убили твоих родичей? На твоих глазах?
Странно, что мы заговорили об этом только сейчас, казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как я попала в плен к кочевникам. Всего несколько дней, а кажется целая жизнь промелькнула с тех пор, как я попала к сугурам. Ещё непривычнее говорить об этом ему ‒ незнакомцу, присвоившему, по сути, чужую добычу. Меня…
‒ Они… ‒ озвучить на словах, произошедшее с Гилой, было не легче, чем проглотить пригоршню колких булавок. ‒ Убили мою тётю, которая вырастила меня.
И еще массу народу, на наших глазах с Силен. В тот момент нас накрыло непреодолимой пеленой, в невероятном оцепенении не получалось даже кричать. Сестра тихо плакала, а я так и не смогла проронить ни слезинки. До сих пор…
‒ Она была тебе дорога? ‒ вопрос Регьярда вывел из задумчивости.
‒ Гила была непростая женщина, но очень сильная. Мне она казалась несокрушимой, тем обиднее было увидеть, как над ней издеваются и истязают, а я ничего не смогла сделать.
О! Я сказала это! Так вот, что больше всего меня беспокоило ‒ мое бессилие перед яростью сугуров, тем более неприятно было осознавать бессилие сейчас, когда моей судьбой могли распорядиться совсем чужие люди.
‒ Ты ни в чем не виновата, Вилия, ‒ Регьярд старался говорить спокойно, с долей участия, но легче от этого не становилось. Наоборот, внутри все как будто сжималось, в ожидании тяжелого удара, после мгновения милостивого обращения.
‒ Где мы? ‒ оглядевшись, наконец, спросила я. ‒ Это сад?
Но я точно помнила, что из помещения я не выходила.
‒ Да, это сад моей матери.
За спиной остался проход, затерявшийся среди резных каменных колон, перед нами же на открытой скальной площадке раскинулись цветочные кусты и деревья, цеплявшиеся за скудные островки почвы меж поросших мхом каменных столбов и мощёных дорожек. Большинство колышущихся ветвей и стеблей были голы, растеряв нежные лепестки на горном ветру, но кое-где ещё только распустились трепетные бутоны, радуя мир своей недолговечным светом. У Гилы такой красоты не было, она считала глупостью тратить время на «благовонную» траву, выращивая только самое необходимое. Жене моего отца возиться с землёй и ростками тоже было не интересно. От того и удивительно было видеть такую красоту в столь суровом краю.
‒ Моя мать была южанкой, ‒ полынная горечь в голосе словно пыталась укрыться за тёплом медового блеска глаз, ‒ она очень скучала по своей стране, в которой было много удивительных растений. У нас много леса, но из-за климата редко приживаются южные растения. Вот отец и приказал приспособить для её причуд это место. Нравится?
Еще бы не нравилось? Я розы видела только по праздникам ‒ все они были привозными, стоили будто из самоцветов сделанные. А здесь они просто росли ‒ только руку протяни, радуя глаз и душу случайному свидетелю этого чуда.
‒ Красиво! ‒ восхищенно прошептала я. ‒ Твой отец любил твою маму, раз устроил для нее такое.
‒ Любил… ‒ голос Регьярда напрягся, а улыбка сошла с лица. ‒ Ты хотела поговорить Вилия.
Если он и родился в любви, то от чего-то радостью воспоминания владетеля о родителях не отличались.
‒ Да, конечно, ‒ очарование моментом немного спало, холодный порыв закрыл лицо прядями волос, которые я поспешила убрать. Время обсудить уготованное мне грядущее.
‒ Регьярд, ‒ начала я, посмотрев в глаза мужчине, ‒ умоляю, отошли меня домой! Это самое правильное, что ты можешь сделать со мной.
‒ Почему ты так рвешься туда? ‒ владетель нахмурился, но не выглядел грозно.
‒ Я же тебе уже говорила! На родине остался мой жених, там мой дом, ‒ от чего-то я отвела взгляд от пристальных черных омутов, всматривающихся мне в самую душу.
‒ Иногда наша судьба сама выбирает горную тропу. Знаешь, почему я выбрал именно тебя?
И что-то в его тоне мне показалось странным. Голос Регьярда сделался низким, он наклонился ко мне так близко, что его дыхание согрела мою щеку.
‒ Ты одна единственная среди других пленников шла на смерть.
