Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ) - Гром Александра (список книг .txt) 📗
В чём профессор Обели видел их важность? Судя по порядку, царящему в каждом уголке квартиры, где нет ничего лишнего, и всё лежит на своих местах, ради каких-то сантиментальных чувств он не стал бы копить гору макулатуры…
Все его труды на видных местах. Воруй — не хочу! А писем нет. Неужели, они были важнее? Если да, то почему?
Информация? Прочитал, оказалась ненужной — выбросил письмо. Оказалась нужной — переписал куда-нибудь. Так ведь искать потом проще.
Люди? Возвращаемся к записной книжке… Множество фамилий и адресов тех, с кем свела его жизнь… Его жизнь. Его собственная жизнь. Жизнь без помощи отца. Химик — это то, на кого он выучился благодаря родителю, а известный учёный — то, кем он стал сам. Благодаря своим связям. И профессор эти связи расширял… они стали для него важнее исследований.
— Рен! — мой голос заполняет всю спальню. Ох, я думала, получится тише!
Слышится тяжёлый топот, немного заглушаемый старинными ковровыми дорожками.
— Мелина! — молодой человек останавливается в дверях и опирается на косяк. — Ты почему кричишь?
— Профессор Обели обращался с просьбами к тем студентам, которым помог? После того, как он их устраивал на новые места.
— Да, — всё ещё обеспокоенный сокурсник склоняет голову, подтверждая свои слова, — обращался. Но ничего невыполнимого он не требовал.
Я улыбаюсь, довольная собой. Перемена в моём настроении Рена бодрит:
— Так ты придумала, где искать письма?
— В тайнике. Это его трофеи! Он как паук плёл паутину, а потом в нужный момент дёргал за ниточки!
— Мелина, мне кажется… — в тоне молодого человека угадывается недоверие и лёгкое опасение, но он замолкает, заметив мой взгляд. — Ищем тайник? — вопрос произносится уже без эмоций.
— Да. Сейчас только соображу, где он должен быть…
Едва я настраиваюсь, как меня перебивают.
— Так просто?! — басит Рен, тоже позабыв про конспирацию. Однако раз мой крик не потревожил покой соседей, и в дверь до сих пор не ворвался наряд дозорных или полицейских, пусть себе голосит!
— Проще, чем ты думаешь, — с удовольствием радую своего незаменимого помощника. — Во всех домах этого квартала предусмотрены тайные ходы для того, чтобы в случае необходимости незаметно покинуть здание. Вспомни, в какое время они строились.
Рен послушно напрягает память:
— Во времена, когда только-только осадили храмовников, пытавшихся настроить простых граждан против аристократии, и истерия среди обеих сторон ещё не улеглась до конца.
— Вот именно, — произношу со значением и поднимаю правую руку, прося тишины.
Мысленно представляю план здания. Ход должен находиться между квартирами, чтобы все жильцы могли им воспользоваться. Выходит он…
— Он здесь, — я киваю на стену за кроватью.
— А как он открывается, и где конкретно находиться, ты не знаешь?
Я не обращаю внимания на сарказм в голосе молодого человека. Понимаю: он очень устал.
Вместо того чтобы обидеться, рассматриваю деревянные резные панели, так удачно разделённые на секции. На первый взгляд, кажется, будто они ни чем не отличаются — сплошной ковёр из изящного растительного орнамента. Вся штука лишь в том, что рисунок не повторяется!
— Рен, мне нужна твоя помощь.
Сокурсник по-прежнему скептически смотрит на стену.
— Сомневаюсь, что смогу тебе чем-то помочь. Извини, но я зверски устал!
— Охотно верю, — соглашаюсь медовым голосом. — Именно поэтому тайную дверь найдёшь именно ты. У тебя сейчас мозг работает самым нужным образом.
— Сомневаюсь, что он вообще работает, — бубнит Рен, но всё же подходит к стене и оборачивается. — И каких действий ты от меня ждёшь?
— Внимательно посмотри на орнамент и скажи, не видишь ли ты чего-нибудь необычного, — выдаю указание.
— Например? Фразу 'Вход здесь'?
— Остроумно! А сейчас займись делом, будь любезен.
Рен приступает к выполнению поручения. Он внимательно осматривает панели. Дойдя до предпоследней, расположенной почти в углу возле окна, послушный, казалось бы, помощник резко разворачивается ко мне.
— Всё! — отрезает он. — Я больше не могу.
— Почему? — осталось же совсем немного!
— Потому что мне мерещится всякое непотребство, — смущённо признаётся сокурсник.
— А подробнее? — я подхожу ближе, предчувствуя скорое окончание поисков.
Рен смотрит на меня обиженно.
— Обнаженные по пояс дамы, — выдавливает он, стиснув зубы. И как только что-то произнести смог?!
— О! Покажи! — прошу, едва сдерживая нетерпение.
Вздохнув, Рен опять разворачивается к панели и неохотно обрисовывает некий контур, предлагая внимательнее всмотреться в изображение на этом участке. Постепенно витиеватый узор из растений складывается в женский образ. У незнакомки три примечательных черты. Первую из них заметил сокурсник. Вторая — широкая, немного таинственная и вместе с тем злая улыбка. Третья — невообразимый головной убор, по которому я устанавливаю личность дамы. Если можно так выразиться.
— Лехская богиня тайны и обмана, — я хлопаю по плечу растерянного Рена. — Ты нашёл вход. Дело за малым — открыть его.
Единый доволен нашими успехами и проявляет милость: на поиски секретного замка у нас уходит всего три минуты.
— Дамы вперёд? — насмешливо спрашиваю я у Рена, замершего в нерешительности перед открывшимся входом. Оттуда веет холодом и сырость. В неярком зеленоватом свете вспыхнувшего огонька видны живописные занавеси из паучьих сетей. Они свисают с потолка и колышутся в потоках воздуха. Подсветка придаёт им особое очарование. Полагаю, по расчетам проектировщиков зелёный цвет стекла магического фонаря должен был ассоциироваться у жильцов, попавших в беду, с надеждой. На деле же он похож на огонёк сказочной болотной нечисти, заманивающей путника в топь.
Сокурсник берёт себя в руки и шагает в неизвестность. Смелый поступок, учитывая его страх перед пауками!
Я проскальзываю следом. Тут так тесно, что мне приходится прижаться к спине молодого человека почти вплотную. Позади меня раздаются уже знакомые звуки: камни трутся друг о друга, а после щёлкает замок.
— Почему проход закрылся? — Рен пробует обернуться, но в итоге отказывается от этой затеи.
— Наверное, время вышло, — отвечаю равнодушно. — Я не очень интересовалась подробностями конструкций этих проходов.
— Нам повезло, что ты о них вообще знаешь.
— Благодарю за комплимент! Я тоже восхищена твоей смелостью, но предлагаю отложить обмен любезностями на некоторое время. Скажи лучше, что ты видишь перед собой.
— Паутину, — слышно, как молодой человек нервно сглатывает.
С трудом подавляю желание вздохнуть полной грудью. Из-за близости наших с Реном тел, впечатление от этого поступка будет, мягко говоря, неоднозначным. С моего благородного помощника вполне достаточно на сегодня сцены из книги и того факта, что я не удосужилась надеть корсет.
— Жаль растаивать, но розельские пауки даже ради тебя не станут менять ни свои особенности, включающие размер и степень ядовитости, ни гастрономические пристрастия. Они так и останутся совершенно безопасными для человека тварями, размером не больше ногтя. А шикарная паутина выглядит таковой в большей степени благодаря пыли, поэтому ты можешь спокойно отодвинуть её в сторону и посмотреть, что же она скрывает.
Рен молчит и шумно дышит. Долгое время ничего не происходит, я уже начинаю опасаться, что перегнула палку, но молодой человек наконец оживает. Одна белая завеса беззвучно падает на каменный пол.
— Тут дверь, — тихим голосом докладывает Рен. — Точнее, была когда-то. Сейчас ход замурован.
— Отлично! — мысленно я потираю ладони. — Всё, как и предполагалось. Сделай, пожалуйста, хотя бы шаг вперёд — хочу развернуться и осмотреть боковую стену, — я слегка надавливаю ладонью на плечо сокурсника, вынуждая двинуться с места.
Получив немного свободного пространства для манёвра, я оборачиваюсь к стене. Стараний маленького фонарика для её освещения не хватает, кроме того, от наших с Реном фигур на кирпичную кладку ложатся густые тени. Но всё это пустое! Средних размеров коробка белеет во мраке. Кто-то, я даже догадываюсь, кто именно, пристроил её в самом углу.
