Ожидаю тебя - Эверет Джесси (книги без регистрации бесплатно полностью txt, fb2) 📗
— Ты хочешь сказать, что те инструменты, которые мы используем, — даже такие безобидные, как прибор для прослушивания сердцебиения плода, — могут вызывать у них тяжелые воспоминания и усиливать боль?
— Да, именно так, — кивнула Джин, благодарная Майку за то, что он сразу ухватил ее неясную мысль.
— Давайте вынесем из палаты те приборы, которые могут внушать пациентке страх, — предложил он, поворачиваясь к Клер. Акушерка поспешно бросилась выполнять его распоряжение. Джин хотела последовать за ней, но Майк удержал ее. — Что еще? — спросил он.
Джин мысленно вспоминала, что из ее записей могло иметь отношение к этому случаю.
— В Никарагуа мужчины не присутствуют при родах, — сказала она. — Это исключительно женское дело.
— Тогда пусть ею занимаются акушерки, — согласился Майк. — Я скажу Стэну Роджерсу, чтобы он не вмешивался, если не возникнет осложнений. Ты сможешь остаться при ней, пока мы не отыщем переводчицу?
Он разговаривал с ней как с коллегой по работе, и Джин реагировала соответственно. Хотя ее сердце все еще тосковало по прошлому, но голова уже была полностью занята тем, что происходило в родильной палате.
— По крайней мере, доктор Брэдли сразу увидел наши проблемы, — заметила Клер, когда Джин вернулась к пациентке. — Возможно, это поможет нам протолкнуть идею насчет специального родильного блока.
Пока Джин объясняла испуганной женщине, что им нужно посмотреть, как расположен внутри ребенок, Клер измерила ей пульс и принялась осторожно ощупывать живот.
— После следующих схваток мне нужно прослушать сердцебиение плода, — тихо сказала Клер. — Можешь объяснить ей, что такое стетоскоп? Если она наблюдалась где-нибудь во время беременности, эта штука должна быть ей знакома.
Джин, запинаясь, начала переводить, помогая себе жестами. К ее облегчению, женщина дотронулась до инструмента и кивнула. Пока Клер передвигала его по животу роженицы, Джин ободряюще улыбалась.
— Скажи ей, что нам надо снова измерить кровяное давление, чтобы проверить работу сердца.
Джин снова перевела, показывая на манометр, который достала из шкафчика Клер. На лице женщины появилось отрешенное выражение, и она сжалась, пережидая очередную схватку. Когда боль отступила, Джин изобразила, как на руку надевают манжету и накачивают ее воздухом, и никарагуанка впервые заговорила сама.
— Она говорит, что ее доктор использовал такой же прибор, когда она приходила на консультации, — перевела Джин.
Она спросила, как зовут доктора, но его имя ничего не говорило ей.
— Это наш доктор, он лечит всех, кто недавно приехал в вашу страну, — пояснила женщина.
— Вы хотите, чтобы я пригласила его сюда? — спросила Джин.
Женщина смущенно хихикнула и отрицательно покачала головой.
— Он мужчина, — сказала она.
Дверь в палату открылась, и на пороге появилась Мерседес. Она кивнула своим коллегам, потом поздоровалась с пациенткой. Несколько минут они оживленно разговаривали, но Джин не могла уследить за беглой речью.
— Ты можешь остаться с ней, Джин? — спросила Мерседес. — Мне надо идти с новым заведующим на прием амбулаторных больных.
— Хорошо, я останусь, — пообещала та, стараясь не думать о горе бумаг, которая скопится за это время на ее столе.
Ребенок появился три часа спустя. Клер приняла его и поднесла к матери, так, чтобы та могла видеть, как вытирают от слизи нос и рот малыша. Акушерка из Венесуэлы, которая работала в отделении в прошлом году, объяснила им, что так делают во многих странах Латинской Америки для предотвращения астмы или эмфиземы.
Джин подождала, пока молодую мать не обтерли теплой водой, потом помогла ей одеться. Та натянула на себя несколько слоев одежды, обернула голову шарфом и надела теплые носки. Джин становилось не по себе при мысли о том, как жарко будет женщине во всем этом облачении, но она знала, что обычай требует прогреть тело после родов.
Крошечного мальчика взвесили, обмерили, запеленали и поднесли к матери. Женщина втянула носом запах, исходивший от кожи ребенка, и улыбнулась. Клер подмигнула Джин и подняла вверх большой палец. В родильном отделении уже давно ввели в практику добавление перуанского бальзама в ванну для купания младенцев. Это была коричневатая маслянистая жидкость с невыразимо тонким и нежным ароматом. Легенда гласила, что она затягивает свежие раны, избавляет кожу от нарывов и экземы, облегчает хронические заболевания желудка, а при простудах и удушье освобождает дыхательные пути.
— Мы можем пока оставить ее здесь? — спросила Джин у Клер.
Акушерка кивнула.
— На время — да. У нас есть еще две свободных палаты для вновь поступающих. Спроси ее, хочет ли она поесть, и если да, то что именно.
Джин снова переговорила с женщиной.
— Ей очень хочется чего-нибудь из национальной кухни, — сказала она. — У наших поваров есть несколько рецептов наиболее популярных у иммигрантов блюд. Но если ничего такого сейчас не найдется, то ее устроит отварная кукуруза.
Клер вышла, а Джин объяснила женщине, что ей тоже надо уходить. Она придвинула детскую колыбельку ближе к кровати.
— Если вам что-нибудь понадобится, зовите сестру. Хотите, я позвоню вашему мужу или другу?
— Мой муж ждет внизу, в холле, — сказала женщина. — Он привез меня сюда и остался ждать.
3
Джин легко отыскала молодого отца. Мужчина нервно мерил шагами вестибюль. Он был одет в светло-серый костюм и держал в руке черный складной зонт. Джин поразило внешнее несходство этой пары — муж был одет в традиционный европейский костюм, а его жена была закутана в одежду, которую носили ее прабабушки.
Джин представилась и сообщила новость. Темные глаза молодого человека заблестели, а уголки губ поднялись в улыбке. Он назвал свою фамилию — Санчес, пожалуй, столь же часто встречающуюся среди латиноамериканцев, как Смит среди англичан. Джин предложила ему подняться на пятый этаж и посмотреть на жену и ребенка. Она была удивлена его правильным, даже без акцента, английским.
— Я вырос здесь, — пояснил он, пока они ждали лифт. — А моя супруга родилась в Никарагуа. Она бежала из страны, не вынеся лишений. Мы познакомились уже здесь. Она учит английский, но ей это дается нелегко.
Двери открылись, Джин снова столкнулась с Майком. Сердце у нее подпрыгнуло, но она сумела сохранить самообладание. Девушка представила Майку мистера Санчеса и пояснила, что он стал отцом прелестного сына.
Майк принес тому свои поздравления, но выражение его лица было отрешенным. Может быть, возникли какие-то проблемы на амбулаторном приеме?
Джин старалась не обращать внимания на стоящего рядом Майка, но в тесном лифте ей было трудно справиться с реакцией своего тела.
— Вы можете остаться со своей женой до конца дня? — обратилась она к Санчесу.
Джин знала, что большинство иммигрантов неохотно отпрашивались с работы даже по случаю рождения ребенка.
— Да, — гордо заявил он. — Мне разрешили уйти в неоплачиваемый отпуск на месяц. Я должен помогать жене, пока не пройдет этот срок. Это сейчас даже важнее, чем деньги.
— Очень хорошо, — сказала Джин, выходя вместе с ним на пятом этаже. — Если вы будете рядом с ней, пока она в больнице, то с вашей помощью ей будет легче объясняться с сестрами и докторами. В таком случае нам не нужно будет искать переводчика всякий раз, когда нужно ее осмотреть.
Она проводила молодого отца в палату, с беспокойством отметив, что Майк идет следом.
— Что означает «месячный срок»? — спросил он, шагая рядом с ней по коридору.
— Это есть в моих записях, — сказала Джин. — В большинстве стран срок послеродового уединения составляет месяц, хотя у их предков-индейцев он был гораздо дольше. Традиционно по истечении ста дней приглашают гостей и показывают ребенка родным и друзьям.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сердито сказал Майк. — У меня не было времени читать твои записи. Я все утро принимал амбулаторных больных, и это был просто кошмар. Как можно обследовать беременных, если они не позволяют дотронуться до себя! Некоторые даже отказываются сдавать мочу на анализ, не говоря уж о крови! И зачем мне переводчик, если они не задают никаких вопросов, делая вид, что сами все знают, и при этом смотрят на меня с таким страхом, словно я дьявол во плоти…
