Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Он понимает, что сходит с ума, в ужасе вскакивает и бежит вдоль проспекта к автобусной остановке. Ему надо бежать отсюда, как можно дальше. Он торопится, постоянно натыкается на что-то на своем пути и от этого ему кажется, что не доберется до цели никогда, хотя не понимает куда его несет, где эта цель, но осознание того, что может опоздать гонит его вперед. Лишь в трамвае он начинает находить какие-то ориентиры в пространстве…
У гаражного городка он уже окончательно приходит в себя, но силы покидают его. Он уже не может заставить себя повернуть за угол, от которого начинается седьмой ряд. Наконец собирается с силами, идет вперед, видит строение, которое они с женой пытались возвести - теперь ему одному с достройкой не справиться. Да и к чему? Добравшись до гаража, он опирается рукой о стену и заглядывает внутрь…
Ему кажется, что она похожа на ворону. Она висит к нему спиной, и он не видит ее лица. Плащ задрался и топорщится, словно стал ей большим по размеру, а сама она как будто съежилась, потом он замечает, что веревка захватила край воротника. Стальная перекладина, которой стянуты стены, почти не прогнулась от веса ее тела. Один туфель свалился с ноги и торчит между ножками опрокинутого табурета. Каблук немного стоптан сбоку, но это не беда - его еще можно отремонтировать. Он подходит к ней на цыпочках, чтобы утешить, гладит шершавую ткань плаща, потом обхватывает ее всю и прижимается изо всех сил, пытаясь согреть остывающее тело, но холод проникает в него самого и он слышит знакомый, нарастающий звон в ушах.
- Подожди меня, - шепчет он немеющими губами.
Она согласна его подождать.
1980 г.
ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО…
Она уже не спала, когда прозвенел будильник, и наблюдала, как рассвет робко проникает сквозь штору, почему-то фиолетовыми оттенками. В спальне посветлело, и она уже начала различать знакомые предметы обстановки – старинный шкаф, который она помнит еще с раннего детства, бельевую тумбу, которую приобрела уже в период сознательной жизни, торшер в углу, с выцветшими китайскими узорами, уже давно не радовавший своим магическим уютом. Она много раз собиралась поменять сгоревшую лам-почку, но так и не собралась. Хотя, может быть, дело и не в лампочке…
Еще раз посмотрела на потолок, где вырисовывалась тень от цветка. Она никак не могла запомнить названия этого растения, которое ей подарили дети на один из юбилеев, но оно ей очень понравилось. своей неприхотливостью и лаконичностью. Листья у него жестковатые с глянцевым налетом, с заостренными кончиками.
Тень создавала какой-то магический рисунок напоминающий то ли проекцию крыла, простертого куда-то в неведомое, то ли рисунок из космоса… Наверное она снова за-была выключить ночник, но это уже не важно, все равно, пора вставать. День предстоит суетным. Она посмотрела на часы, хотя и без того знала, сколько сейчас времени, протянула руку и включила общий свет, который показался ей слишком ярким, и снова выключила его. Теперь комната погрузилась в полумрак. Посидев на кровати пару минут, она поднялась, раздвинула на окнах шторы и снова включила люстру, выглянула в окно, посмотрела на перекресток, где уже суетился рой автомобилей. Эти машины достают ее уже давно. От этих монстров нет никакого покоя. Словно в городе нет других маршрутов. Хотя все можно и объяснить – здесь и центральная больница, напротив супермаркет а, если налево - выезд в соседний микрорайон, с целым кварталам новых высотных домов, а дальше вологодское шоссе… Квартал этот вырос как грибы, но до сих пор не заселен. Ипотека не всем по карману, да и желающим влезать в многолетнюю кабалу охотников немного. Жилье сейчас и в Питере дорого. Дети ее уже не первый год скитаются по съемным квартирам. Точнее скитались. Только нынче она смогла, наконец, им помочь, вероятно, к новому году справят новоселье. У нее их двое. Девочки. Двойняшки. Уехали учиться и, похоже, больше не вернутся, хотя и их город не маленький, но, конечно, не сравнить с Питером. Что поделаешь, молодежь! В таком возрасте многолюдье притягивает. Она и сама по молодости рвалась в тот мегаполис, да как-то не сложилось, а теперь вся эта суета, которая манила, нагружает и больше трех дней она там не может выдержать… И непонятно уже, что привлекало ее в этом муравейнике пару десятков лет назад. Театры, рестораны, магазины. Так этого добра и здесь с избытком. Особенно магазинов. Самый популярный бизнес перепродавать. Ценники меняются по нескольку раз на дню. Натуральная спекуляция. Раньше за это сажали, сейчас оказывают помощь и называют предпринимательством.
Сами они приехали в этот город с другой стороны от вологодского направления, из Нарвы. Молодой энтузиазм привел их на стройку по комсомольской путевке. Несколько лет они с мужем трудились, отдавая свою молодость и силы. Потом оказалось, что они в чужой стране и их энтузиазм там никому не нужен. Но, об этом лучше не вспоминать…
Она оглянулась. Комнатка конечно тесная – годится только для спальни. В ней едва разместились кровать, шкаф, тумба… И небольшой проход. Ковер на стене, оставшийся ей от родителей, занимает стену напротив окна. Она помнит, как с мужем долго не могли пристроить этот ковер, хотели постелить на пол, но пожалели. На полу он бы долго не прослужил. И муж прибил его на стену, пока она была на работе. Вначале ей это не понравилось, тем, что решение было принято без ее согласия, но потом согласилась, что это было лучшее решение. Потом муж внезапно умер. И тогда она почувствовала уют ковра, наверное потому, что он сохранил тепло его рук, и когда было слишком тоскливо, она касалась своими руками его ворса, повторяла пальцами рисунок. Его ласковое полотно, в зеленоватых тонах действовало на нее успокаивающе. В такие минуты ей казалось, что она общается с ним, ушедшим из этого мира, родным человеком.
Сегодня ей не до ритуала. Она еще раз смотрит на часы. Питерский автобус от хлебозавода отходит ровно в 12. В пути к ее дому, где у него промежуточная остановка, минут двадцать. Следовательно, у нее на уборку и сборы четыре часа. За это время надо привести квартиру в порядок, вымыть полы, прогладить выстиранное и высохшее белье, уложить его на полки, да и саму себя привести в божеский вид – принять душ, подкрасить волосы, сделать небольшой макияж, а то лицо-то уже не молоденькой девочки, стыдно в зеркало смотреть.
Какое она наденет платье, она уже знает. В нем она когда-то расписывалась с мужем во дворце бракосочетания. Денег на роскошное, по заказу, у них не было, и она подо-брала в лавке китайского ширпотреба легкое крепдешиновое, розового цвета с белыми розочками. С тех пор она одевала его только в исключительных случаях. Последний раз примеряла на банкет, по случаю десятилетия их свадьбы. А через год мужа не стало. Не выдержало сердце. Последнее, что она услышала от него - «Помоги дочерям!» С тех пор для нее это стало смыслом жизни. Работать приходилось днем и ночью, чтобы дети ни в чем не нуждались, но все равно жили нелегко. Только вот в последние годы удалось ей устроится на должность, с материальной ответственностью, где платят неплохие деньги, но все равно это копейки и сознание, что их дочери не получают даже доли того, что может позволить себе дети того же никчемного депутата местной администрации остается горьким осадком. Уж не говоря о тех, кто пристроился у нефтяной или газовой трубы. Ресурсы как будто бы народные, только доходы оседают в карманы мордатых. Цифры доходов этих «небожителей» кажутся из какой-то нереальности, соответственно и дети их не вылезают из-за границ и позволяют себе такую роскошь, какая не снилась труженику. Им не надо напрягаться, чтобы приобрести себе жилье, вся задача ткнуть пальцем в район, который приглянулся. «У воды да не напиться»! – это их девиз, их ориентир. А она, считай всю жизнь, прожила честно. Так была воспитана. Однажды, еще в детстве, когда тоже жили трудно,в поезде нашла в проходе деньги. Ходила по всему вагону спрашивала, кто потерял. Потерявших нашлось сразу несколько … Такой вот и осталась на долгие годы.
