Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Гараж они возводят уже третий день и, если поднапрягутся, не сегодня-завтра повесят замок. От нее, правда, мало что зависит – она здесь на подхвате и вся тяжесть стройки на плечах мужа. И в прямом и в переносном… Наконец он добирается до места, осторожно ставит панель к стене, которую они только что собрали, выпрямляется и перестает быть похожим на гнома. В общем-то он нормального роста и сложен не худшим образом…Просто ему не идет, когда он на полусогнутых…Да он никогда и не перед кем не сгибал колени. Такой человек. Она всегда знала его таким. Заметив, что жена смотрит в его сторону, едва заметно улыбается.
- Ну вот, последняя, не считая ворот, - говорит он подбадривающим голосом, слов-но это она принесла громоздкую деталь и это ее ноги зависали над жалящими гвоздями, выбирая безопасное место.
Она кивает и пытается улыбнуться в ответ.
В седьмом ряду сборных гаражей пустовала только их площадка. До сегодняшнего дня. Теперь возводимое ими сооружение час за часом тает в однообразии городка. Однообразие не только в конструкциях гаражей - все строения даже окрашены одной краской. Серой. Наверное, практичнее.
Солнце клонится к закату и от леса наползает тень. Лес здесь совсем неподалеку, сразу за пустырем, на котором уже торчат какие-то деревянные колышки. Что они означают трудно понять, может быть разметка такого же гаражного городка. В стране автомобильный бум. А может быть задумано что-то иное… Это поле ей кажется чем то знакомым, но не может сосредоточиться и вспомнить – чем именно.
Близится середина июня, а ветер еще по-весеннему прохладный. Наверное, все лето будет таким, слишком уж теплой, почти бесснежной была зима. Аномалия. В последние годы такие явления происходят все чаще и аномалией скоро будет настоящая погода с крутыми морозами, дружной теплой весной… Каких уж и не вспомнить. Зато новогодние праздники под зонтами обыденное явление. То ли полюса меняются, то ли еще что…
Муж снова поднимает панель, задвигает ее наверх и, придерживая, чтобы она не соскользнула, забирается на тщедушную подставку - деревянный ящик. Ящик стоит на боку, слегка покосился от веса его тела и выдержит ли еще вопрос, он, вероятно, это чувствует, но другой опоры поблизости нет а совместить отверстия с земли, чтобы скрепить детали крыши вряд ли получится, и муж молча продолжает свою работу. Она представляет, как он загремит вместе с железякой, если рухлядь развалится, думает предупредить его, но замечает, что покосившаяся боковина ящика уперлась в небольшой пень, который он собирался выкорчевать, да так и не собрался. Значит, не упадет. Иногда то, что не делается, тоже бывает к лучшему… Она переводит взгляд на стенку соседнего гаража видит отражение своего лица освещенного закатным солнцем, подходит ближе и пытается отыскать первые морщинки, которые обнаружила сегодня утром в зеркале ванной комнаты. Краска недостаточно глянцевая и рассмотреть ничего не удается. Зато очертания фигуры просматриваются хорошо. Здесь четкости изображения можно не опасаться – мало что изменилось в ее фигуре с тех лет, когда мужики сворачивали шеи, проходя мимо. Особой диеты она никогда не соблюдала, никакой соблазн не угрожал ей катастрофическими последствиями. Наверное, подарок на генетическом уровне. А может, потому что не рожала… Потому хорошо сохранилась грудь … Она пытается рассмотреть себя в профиль более пристально, но чувствует взгляд мужа, оборачивается и понимает, что панель ему в одиночку не удержать и торопится на помощь. Он не укоряет ее за невнимательность а, наоборот, улыбается так, словно сам виноват в этой заминке. Она становится рядом и вытянутыми руками снизу поддерживает железное полотно. Это не так тяжело как можно было себе представить, но муж вставляет болты в нижние отверстия торопливо и, как только справляется с делом, поспешно кивает ей. Можно отпустить. На его лице извиняющаяся улыбка. Теперь ей следует войти в гараж и изнутри наживить гайки, так же как они делали до сих пор с прежними деталями. Нижние болты расположены не очень высоко и гайки не сложно накрутить прямо с пола, лишь слегка приподнявшись на цыпочках.
Все это она проделывает голыми руками, хотя муж всегда настаивал, чтобы жена надевала перчатки. Она попробовала было, но ей не понравилось – в перчатках не чувствуется предмета которым нужно попасть в нужное место. К тому же она привыкла все ощущать собственной кожей. Предохраняться вообще не в ее привычке.
Сложнее приходится с теми болтами, что под коньком крыши. Здесь с пола не до-стать и надо забираться на старую шаткую табуретку. Хотя табуретка и невысокая балансировать под крышей не доставляет радости - высоты она боится с детства, однако выбора нет. В том, что табуретка невысокая есть и отрицательный момент - она с трудом дотягивается до крыши. Все прошлые крепления по этому ряду ей тоже давались в полуобморочном состоянии, так будет и в этот раз, но она ни разу не пожаловалась мужу, ему и без того нелегко. Она слышит как он пробирается к гребню крыши, сопит и бормочет что-то неразборчивое. Наверное, уговаривает себя, он всегда делает так, когда рассчитывать не на кого. …Потом раздается противный звук скобления и отверстие в которое нужно вставить болт перестает светиться и из него высовывается кончик той самой штуки, под которую ей надо подставить свою гайку…Если замешкаться может ничего и не получиться. Как было у них в первое время. Правда она не считает себя виноватой. Ведущим в таком деле должен быть всегда мужчина. Хотя он и был постарше, но на горе тоже оказался начинающим. Таким же недотепой, как и она сама и весь процесс познания для нее стал невыносимой пыткой. На самом деле не так уж было и больно, но от его неопытности стало казаться, что он все делает не так и все куда-то не туда. Как и когда все случилось, она тогда так и не поняла. Даже обидно. Все-таки такой момент раз в жизни… Она потом подумала, что таких парней прежде чем подпускать к девочкам следует отправлять на какие-нибудь курсы если уж сами не могут сориентироваться – хотя по молодости-то только свисни, правда и ей тоже свистели, только напрасно, сорвалась то она уже потом… Может быть и зря упиралась, все был бы какой-то ориентир…
Она слышит, как он окликает ее и, спохватившись, принимается торопливо навинчивать гайку. Проклятая железяка идет вперекосяк - явно сделана в их любимой стране. Уж в чем явный талант наших, так это погубить самую удачную идею, что уж там болты… С большим трудом ей все же удается зацепить гайку на самом кончике резьбы. Конечно, она преувеличивает, по поводу бестолковости соплеменников, но иногда терпения не хватает… Гайка вроде бы держится, но расслабляться рановато - наживить шестигранник только полдела, теперь надо умудриться удержать его ключом, который к тому времени кажется невероятно тяжелым, но она собирается с остатками сил и каким-то чудом ловит ненавистное крепление. Ветер забирается под задравшийся плащ и ощущение такое, будто она совсем голая и тело вот-вот начнет обрастать льдом. Она слышит прерывистое дыхание мужа, которое тот явно пытается сдерживать, хотя и без того понятно, как он напрягается там, на кромке крыши. Высота хоть и небольшая, но если свалиться в том положении, в каком он там лежит вполне можно свернуть себе шею…
Наконец крепление установлено. Она с облегчением переводит дух, спускается с табуретки и, все еще сжимая онемевшими пальцами ключ, выходит наружу. Муж сползает еще ближе к краю, и, ухватившись за карниз, спрыгивает на землю. Лицо у него розовое, наверное, от напряжения, но, похоже, довольное. Таким оно бывало в первые месяцы их совместной жизни, когда у него уже все получалось… В тот период казалось, что так будет всегда. Она едва не брякает, что сегодняшний секс ей запомнится надолго…, но вовремя спохватывается. Они избегают таких слов и даже намеков на отношения, которыми их означают, хотя сами эти отношения изредка у них все же случаются, правда, при полном молчании, в темноте, без вольностей и воспоминаний о происшедшем по утрам. Независимо от результата. Словно ничего и не происходило.
