Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Проспект обдает свежей прохладой. Несмотря на позднее время, улица стонет от потока машин.
- Банкет, вероятно в связи с освобождением?- вставляет шпильку в больное место темноволосая. Горин кивает, не вникая в ее слова. Его голова занята заботой найти такси. Он перешагивает поребрик и принимается размахивать руками.
- Перестаньте, у нас машина заказана, - останавливает его предводительница и уходит куда-то за угол.
Сероглазая стоит немного в стороне с видом абсолютной непричастности. Она без шапки и длинные прямые волосы ее в свете уличных фонарей кажутся неестественно светлыми. Горину кажется, что она похожа на приведение, его тянет заглянуть ей в глаза еще раз, но ему становится страшно.
В подкатившем такси Горину отводится место на заднем сидении, между женщинами. Он не возражает, хотя ощущение женских тел немного напрягает его.
Когда машина, похрустывая ледком, выкатывает на полосу движения до него доходит, что он не знает, куда они едут.
- Пока никуда. Выпьем шампанского, потом определимся, - отвечает на его вопросительный взгляд темноволосая. – На ходу не получится. Отъедем подальше, а то мужчина у нас ненадежный, еще сбежит раньше времени.
- Бежать надо было намного раньше. Ей надо устраиваться в этой жизни, а я не перспектива, - не справившись с расшифровкой услышанного, бормочет Горин.
Шофер, видимо по собственной инициативе сворачивает в один из темных переулков и останавливает машину.
- А в чем проблема? – оборачивается к нему светловолосая.
Горин от блеска ее глаз теряется окончательно и принимается бормотать, что он не молод, а она только начинает жить…
Девчонка прерывает его бормотания:
- Не кажется вам, что глупо выиграть такую лотерею, появиться на свет и стать ра-бом предрассудков! Лучше уж было не рождаться.
Горин не в состоянии возразить ей. Конечно, лучше было не рождаться.
- Разница в возрасте это просто чушь,- вклинивается темноволосая. – Ее всегда можно сгладить материальной обеспеченностью.
- Ну это вообще бред! - фыркает светловолосая и отворачивается к окну.
- Человек смотрит на жизнь реально и незачем сбивать его с толку всякими иллю-зиями, - голос темноволосой звучит как выговор с предупреждением.
- А она еще не понимает жизни, - добавляет наставница, уже для Горина.
Николай Павлович даже не пытается распутать словесные кружева спутниц и
предлагает все разногласия залить шампанским.
- Может быть лучше поедем к нам? – заглядывает ему в лицо темноволосая.
Тот отрицательно качает головой, открывает бутылку, наливает вино в откуда-то появившийся стакан и протягивает его руководительнице.
- Тосты про себя, - бормочет Горин.
Возможно, он имеет в виду «молча», но никто не запрашивает пояснения.
Второй стакан он наполняет для светловолосой, но та по прежнему сидит, отвернувшись к окну, за которым полный мрак.
- Обиделась, - определяет Горин. – Ты такая молодая и твои протесты замечательны. Мы-то уже растеряли эту ценность, - поплел Горин.
- Кто это мы? – прерывает его дифирамбы предводительница. – Я почти на год моложе этой девственницы. Выпей Светка! Не тяни резину. Человек торопится.
Светлана неохотно поворачивается, берет стакан и, глядя во тьму медленно выпивает шипучку.
- Можно представить ее мысли. Как только от них сияние не возникнет, - острит темная.
- Сейчас возникнет, - негромко сообщает Света и все невольно уставляются в непроглядные стекла автомобиля.
Горин пытается что-то сказать, как все вокруг внезапно освещается. Перед ними предстает мрачный двор-колодец с обшарпанными кирпичными стенами, обломанными скелетами деревцев, остатками штакетника торчащего из груды грязного колотого льда.
- Было лучше, - шепчет Николай Павлович, затем выпивает вино.
- А за что вы? – любопытствует Татьяна.
- За упокой, конечно, - бормочет Горин и поворачивается к Светлане: - Выключи свет, пожалуйста.
Та улыбается.
- Я не могу… А, сколько сейчас времени?
Горин долго всматривается в циферблат.
- Уже полночь… пора на метлу,- бормочет он.
- Успеется, - отвечает Светлана.
Женщины еще о чем-то говорят, но Горин уже не вникает в смысл их слов.
Приходит он в себя оттого, что машина останавливается и слышит чье-то сообщение, что они дома.
Горин открывает глаза, но не может понять, где находятся.
- Я думал, мы ждем зеленого…, - бормочет он.
Ему никто не отвечает, но по суете он понимает, что ему надо выйти чтобы выпустить кого-то - замок двери, с одной стороны, не работает.
Когда все выбрались из салона, Татьяна берет его за локоть.
- Вам надо немного отдохнуть. Выпить чашечку кофе. К тому же останавливаться на тосте за упокой не по-христиански. Последним должен быть тост за здравие…
- Нет, нет. Уже поздно, бормочет Горин – И меня ждут…
- Ну, конечно, если ждут…, - вмешивается Света.
Николай Павлович поворачивает голову на ее голос, напряженно всматривается в ее лицо.
- Вы, наверное, чего-то опасаетесь? – наезжает Татьяна. – Женщина что была с ва
ми ушла с другим, но мы же не хуже.
- Наверное вам надо на вокзал, но вы хотите остаться. - задумчиво тянет Светлана, глядя куда-то вглубь квартала.
- Читать чужие мысли нехорошо,- ворчит Николай Павлович, старательно избегая встречи с ее глазами.
- Вы забываете, что я проницательная и вижу дальше, чем вы можете представить.
- И что там? – мычит Горин. - пытаясь забраться обратно в машину…
- Словами не объяснить. Я должна была вас туда проводить, но получается, зря похитила.
- Как это?
- Это же я вас заставила уйти из ресторана. Но вы еще вернетесь.
Она еще продолжает что-то говорить, но Горин уже не в состоянии понять, чего от него хотят, пробирается на заднее сидение и закрывает дверь.
Автомобиль трогается, и Горин вновь закрывает глаза.
- Зря обидел девочек, дорогой, - доходит до него некоторое время спустя.
Горин вздрагивает и не сразу понимает, что куда-то едет и пытается напрячь память.
- Это все шампанское, - бормочет он, нащупав ногой пустую бутылку, и безуспешно разглядывая в зеркале лицо водителя.
- В нашем возрасте удачу надо ценить. Она бывает редко. Это был шанс.
- Не понял, - сознается Горин. – Вы что, сексопатолог или тоже ясновидящий?
- Ясновидящий сексопатолог… Ваша Вера ушла с засранцем не потому, что он молодой, а потому что не мямлит о своих проблемах, а прет, как танк. Женщины любят уверенных.
- Какая может быть уверенность в моем возрасте, - бормочет Горин. - Где ее набраться?
- На стороне. Мужчина перестает быть мужиком от пассивности, а не от возраста. Справиться с ней можно только у таких вот целительниц. Приходишь как на прием к специалисту. Надо просто расслабиться и отдаться ей. У нее все для этого есть. Это как санаторий, в котором каждому мужику надо время от времени поправлять свое здоровье,
- Вы где-то читаете лекции? – бормочет Горин, удивляясь аргументам лектора.
- Жизнь заставила сменить профессию. Теперь вот просвещаю пассажиров, оказываю практи- ческую помощь.
- Какую? – не понимает Горин.
- Адрес я помню, - уклоняется от конкретности просветитель.
- Что, отвезти обратно?- угадывает Николай Павлович.
Мужик за рулем кивает.
- Поздно, наверное, да и я чувствую себя … голова раскалывается. Нет ли у вас чего-нибудь от
головной боли?
Тот, не оборачиваясь, закидывает руку за голову. В ладони две белые таблетки.
- Светлана сказала правильно – появиться на свет сложная лотерея и если уж ты ее выиграл нельзя удачу бросать коту под хвост. Удачи не каждый день,- продолжает наставник.
Николай Павлович шарит под ногами, находит бутылку и остатками вина запивает таблетки. Одновременно он пытается разглядеть лицо водителя. Похоже, что он уже где-то видел этого мужика. Очень похоже, что это тот самый южанин, который гарцевал перед столиком девочек. Он пытается вспомнить чем все это кончилось, но память сбивается с темы и, как озарение всплывает вдруг притягательно-парализующие глаза, светлые локоны из прошлого, когда он впервые испытал невероятный, отрывающий от земли восторг от прикосновения к женщине. Ее тоже звали Светланой. Это было только прикосновение, которое не означало прелюдию физиологического процесса, но уже несло умопомрачительное ощущение. И он вдруг понимает, что всю жизнь подсознательно искал повторения этого безумного восторга. Пусть даже последнего. Как свет в конце тоннеля. И не находил. Может быть, такие возможности и были, но он не узнавал их, а скорее обманывал себя, что не узнает. Может быть, и понимал, только когда уже ничего нельзя было изменить.
