Ублюдок, притворись моим парнем... (СИ) - Юдина Екатерина (читать книги полностью .TXT) 📗
Я думала, что такими темпами меня скоро уволят, но хозяин «Лете», месье Барно, вообще не возражал, ведь в те смены, когда я не работала, в кофейне было затишье, а друзья Флавье всегда делали недельную выручку. Он даже предложил мне взять больше смен, а я, естественно, отказалась. Почему-то у меня было дурное предчувствие.
Прошло четыре чертовски бурных дня и до конца месяца оставалось всего лишь полторы недели.
В тот вечер я сидела в своей комнате и изучала новый телефон, который мне купил Леон-Гонтран. Этот смартфон был отдан мне на следующий день, после того случая на Сен-Мартен и сразу я подумала отказаться от него, но, черт возьми, Флавье разбил мой телефон, так что плохого в том, что он купил мне новый?
Мне нравился этот телефон. Он удобный и даже лучше, чем мой старый. Поэтому я просидела с ним чуть ли не до ночи. Я установила почти все нужные приложения и зашла в соцсеть, где еще долго переписывалась с подругами. Ближе к полуночи мне там пришло сообщение от неизвестного пользователя, которое я сразу хотела проигнорировать, но любопытство взяло верх и я кликнула на значок оповещения, сразу увидев ссылку на какое-то видео.
— Извращенец, что ли? — предположила я, подумав, что это какой-то эксгибиционист, рассылает запись своих старательный игр с тем, что болтается между ног. К сожалению, подобные видео мне уже приходили и я, наученная горьким опытом, собиралась проигнорировать эту ссылку. Я бы так и сделала, если бы не сообщение, которое пришло следом: «Не боишься встречаться с Флавье? Однажды и ты ему попадешься под горячую руку. Ты никто для Флавье». После этого, я, естественно, нажала на ссылку, хоть и предчувствовала, что мне лучше этого не делать.
Видео было не четким и очень коротким. Буквально десять секунд. Естественно, там было сложно что-либо рассмотреть, из-за чего я толком не поняла где оно было снято и лишь мельком заметила каких-то людей на заднем плане. Зато, то, что происходило на переднем плане, я рассмотрела более-менее хорошо.
Там был Леон-Гонтран и он раз за разом бил какого-то парня головой о нечто такое, что отдаленно было похоже на край бильярдного стола. Удар. Второй. Третий. Кровь и крик. Что-то с приглушенным стуком посыпалось на пол. Монетки? Да, конечно. Монетки выпадающие изо рта. Просто мой мозг не хотел признавать того, что Флавье бил парня с огромной силой, отчего даже зубы выпадали и лицо превращалось в кровавое месиво. Жуткое зрелище, от которого мне мгновенно стало плохо.
Да, я знала, что Флавье способен на такое, но слышать об его жестокости и видеть ее — две разные вещи.
Я отбросила телефон на край кровати, словно он обжег мне руки, и широко раскрытыми глазами посмотрела впереди себя. Сердце стучало так быстро, словно было готово выпрыгнуть из груди и в голове, раз за разом, что-то щелкало. Сам вид изувеченного парня меня напугал, но хуже было выражение лица Флавье, при котором он калечил свою жертву. Я же думала, что он страшен в тот момент, когда в глазах Леон-Гонтрана горели бесы, но, нет, более жутким зрелищем было то, когда он с полным безразличием уродовал того парня. На его лице вообще не было никаких эмоций и в глазах скука. Словно для Флавье не являлось чем-то странным или необычным причинить непоправимый вред другому человеку. Прочитать книгу, или превратить лицо другого парня в кровавое месиво — для Леон-Гонтрана это почти одно и тоже. Лишь повседневные действия.
Еще раз смотреть то видео я не хотела, но собиралась его скачать, ведь понимала, что оно могло стать козырем в моих руках. Другого компромата на Флавье у меня не было. Но, к моему удивлению, когда я вновь взяла телефон в руки, поняла, что видео было удалено, точно так же, тот пользователь сразу удалил свою страницу.
Естественно мне стало интересно, кем был этот человек, скинувший мне ссылку, но еще больше меня тревожил другой вопрос. Кем был тот парень, которого изувечил Леон-Гонтран? Немного позже, против собственной воли, раз за разом, прокручивая у себя в голове то видео, я поняла некую странность. Мне показалось, что тот парень был мне знаком, но я сразу не поняла, кто он. На том видео он был в уже плохо узнаваемом состоянии и вообще из-за шока я больше свое внимание заостряла на Флавье. Но, черт, кем все же был тот парень? Мне казалось, что это очень важно, но ответа на подобный вопрос я найти не смогла найти. Если бы я еще бы хотя бы раз посмотрела то видео, я бы узнала того парня, но такого шанса у меня больше не было.
Следующим утром, я как никогда сторонилась Флавье. В машине я сидела около самой двери, будто меня к ней приклеили, и в университете старалась идти на пару шагов впереди. Леон-Гонтран вел себя, как обычно, но, стоило мне посмотреть на парня, как я тут же вспоминала то видео и его безразличное лицо, с которым Флавье выбивал тому несчастному зубы, из-за чего у меня мурашки бежали по коже. Нет, Леон-Гонтран точно чудовище скрывающееся за обликом обычного человека.
— Куница, ты почему такая дерганная сегодня? — спросил Флавье, смотря на меня прищуренным взглядом своих жутких серых глаз.
— Я переживаю. Заказала в интернете новую кофту, а она все не приходит. Мне кажется, что продавец меня обманул, — пролепетала я, первое, что пришло в голову.
— И там кофта такая классная была. С Куницей из страз. Я и для тебя думала заказать с Песцом… — договаривать я не стала, ведь по взгляду Флавье поняла, что лучше мне этого не делать, иначе этот самый «песец» наступит мне.
На перемене, когда Леон-Гонтран отвел меня в ту аудиторию, я оторопела и даже как-то не пыталась сопротивляться. На его прикосновения я реагировала совершенно иначе и, скользя взглядом по массивным ладоням Флавье, которыми он опять забирался под мою одежду, принося мне неоднозначные ощущения, я все думала о том, сколько жестокости и боли эти руки причинили другим людям.
Все больше и больше я убеждалась в том, что Леон-Гонтран не человек. Человек не может в один день, с полным безразличием уродовать других, во второй день вести себя, как брутальный ублюдок, а в третий — целовать, так, что голова шла кругом и от грубости начинали жечь губы.
Черт, то самое безразличие, залегшее на лице Флавье, в то мгновение, когда он калечил парня, так невыносимо сильно разнилось с тем жаром, который исходил от парня, когда мы оказывались в пустой аудитории.
Вечером Флавье заехал за мной, чтобы отвезти в «Лете» и, сев в машину, я сразу удивленно распахнула глаза, тут же уставившись на парня. Я так привыкла к тому, что он носил джинсы и футболки, что увидев его в классических брюках и в идеально выглаженной рубашке темного цвета, замерла от удивления. Конечно, даже одетый в классику, он предавал своему виду небрежность, ведь галстук отсутствовал, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а рукава подкатанные, благодаря чему была видна его татуировка. Но, все равно он выглядел, словно другой человек. Во-первых, я поняла, что одетый в классику, Леон-Гонтран становился похожим на аристократа. Вернее, на ублюдка-аристократа, ведь, как ни крути и, в какую одежду его не одень, ублюдочность Флавье никуда не денется. А, во-вторых, черт, Леон-Гонтрану даже эта одежда шла и в тот вечер я поняла, что, скорее всего, он даже в мешке от картошки, одернутом вокруг бедер, будет выглядеть идеально. Везучий ублюдок. Оденьте на меня мешок и я буду готова стоять на кукурузном поле, ведь иначе, как «пугало», меня в таком случае не назвать.
Я поинтересовалась у Флавье почему это он в новом имидже, на что получила полный игнор. В итоге, Леон-Гонтран отвез меня к «Лете» после чего уехал, чтобы переодеться, но, буквально через полчаса он вновь вернулся в кофейню в уже привычной для себя одежде. Как раз в «Лете» начали собираться его друзья.
Вечер проходил в привычном темпе, пока месье Барно, владелец «Лете», не собрал весь персонал в своем кабинете, после чего не сообщил нам страшную новость. Камиль две недели пролежал в коме и утром того дня умер.
Естественно, эта новость стала для нас тяжелой и ошарашивающей. Наверное, больше всего она повлияла именно на меня, ведь я считала себя виноватой в том, что случилось с парнем. Больше двух часов я просидела в пустующей кухне, смотря впереди себя немигающим взглядом и думала о Камиле. Возможно, он был мерзким подонком, но даже он не заслуживал умереть в таком молодом возрасте. Поэтому я себя корила. Думала о том, что мне нужно было что-то сделать. Не подходить к нему тогда в университете…
