Притяжение сердец (Сборник) - Гордон Люси (читать книги полностью .txt, .fb2) 📗
— А почему бы нам тоже не потанцевать? — спросил Дэниел.
— Я полагала, что нам следует серьезно поговорить.
— Одно другому не мешает. Сначала потанцуем, потом поговорим.
Дэниел потянул ее в круг танцующих, и Ли не сопротивлялась. Тела их соприкоснулись, она ощутила исходящее от него тепло, и у нее перехватило дыхание. Именно этого мига она и боялась. Но вот он настал — и сладостный, и мучительный. Всеми силами старалась она его избежать, но Дэниел, оказавшись хитрее, обвел ее вокруг пальца.
Бросив мимолетный взгляд на его лицо, Ли поняла, что Дэниел чувствует то же, что и она. Глаза его сияли.
— Знаете что, пойдемте-ка в бар, — решительно сказал он. — Обнимать вас и не поцеловать — слишком большое для меня испытание.
В баре они облюбовали маленький столик в углу. Когда принесли напитки, Ли заговорила:
— Вы, несомненно, человек не слишком щепетильный…
— И коварный? — подсказал он с легкой улыбкой.
— Да, и коварный. Ни дать ни взять Макиавелли.
— Назовите меня, если вам угодно, хоть самонадеянным болваном, но я полагал, что лишь при взаимном влечении может возникнуть столь сильное чувство. Я и сейчас так думаю. Или я заблуждаюсь?
— Нет, я тоже не осталась равнодушной к вам, — покачала она головой. — Но… — И она тяжко вздохнула.
— Чувство к вам нахлынуло на меня с такой внезапной силой, что я даже пытался себя уговорить, будто оно всего лишь игра моего воображения. Но это все равно что не верить в существование грома и молнии. Веришь ты или не веришь, но молния сверкает, гремит гром, и все тут.
Ли ощущала себя веточкой, уносимой бурей.
— Мы не дети, чтобы верить в такие романтические бредни, как любовь с первого взгляда… — начала она.
— Вот дети-то чаще всего и не верят в любовь с первого взгляда, — перебил он ее. — Узнай эти юнцы, что я влюбился в вас в первые пять минут знакомства, да они попадают наземь со смеху. Знаете, кто верит в любовь с первого взгляда? Ученые. По их мнению, она объясняется какими-то химическими процессами, происходящими внутри нас.
— Вот уж действительно не хотелось бы быть химическим веществом в пробирке, — возразила Ли.
— Да и мне тоже. То, что с нами происходит, таинственно и никакому объяснению не поддается. Разве что это предначертание самой судьбы.
— Предначертание судьбы? Вы верите в судьбу? Вы?!
— А почему бы и нет? Случается, что это единственно возможное объяснение.
Но тут, подняв глаза, Дэниел увидел группу молодых людей, которые смотрели на него и подталкивали друг друга в бок. Один из них робко приблизился и попросил у Дэниела автограф. Тот расписался.
— Здесь слишком людно, — сказал он, освободившись от своих почитателей. — Неподалеку есть маленький ресторанчик, там уж нам никто не помешает.
— А как же ребята?
— Я им скажу, где нас искать.
Покинув ресторан через черный ход, они попали на обсаженную деревьями улочку. Оказавшись в тени ветвей, Дэниел остановился и притянул Ли к себе.
— Нас увидят! — слабо запротестовала она.
— Ну и пусть! Вот уже столько времени я думаю о вас, а не целовал ни разу.
Ей тоже страстно хотелось поцеловаться с ним. Чуть поколебавшись, Ли ответила на его горячие объятия. И как она могла столько дней обходиться без него?!
— Мне бы следовало знать, что целовать вас — занятие весьма опасное! — услышала она его хриплый голос.
Медленно, неохотно он вывел ее на освещенное место. И Ли пришла в себя. Свежий ветерок, дувший в лицо, охладил ее пыл. А вдруг все это сон, подумалось ей, от которого она сейчас пробудится и вернется к своей обычной размеренной жизни?
Но, взглянув искоса на шагавшего рядом Дэниела, она поняла, что возврата к прошлой жизни уже не будет.
В переполненном ресторане метрдотель нашел для них столик в углу, освещенный только тремя свечами.
Дэниел, пристально взглянув на Ли, сказал ласково:
— Вы похожи на маленькую девочку, заблудившуюся в пещере Аладдина. Сколько вам лет? Шесть? Пять?
Шутка рассмешила Ли, она покачала головой.
— Нет, правда, скажите, сколько вам? Я пытался догадаться, но безуспешно. Даже в ярком свете дня вы никак не походите на Сонину мать. А уж при этом освещении вам больше двадцати никак не дашь.
— Мне двадцать девять.
— А как же Соня?
— Я вышла замуж через две недели после своего шестнадцатилетия. Расписались мы в Гретна-Грине.
— И венчались над кузнечным горном? Но почему именно в Гретна-Грине? Это всегда было для меня загадкой. Почему не где-нибудь в другом месте?
— Юные пары всегда искали себе пристанища в Шотландии — там можно заключать браки без разрешения родителей в более раннем возрасте, чем в Англии. А Гретна-Грин просто первый городок, в который они попадают после пересечения границы. Так и получилось, что за Гретна-Грином закрепилась репутация чрезвычайно романтического городка, где любящие могут спастись от своих тиранов родителей. Остальное вы легко домыслите сами. Мои родители тиранами не были. Они видели Джимми насквозь и предупреждали меня. Но я и слышать ничего не хотела. Мне казалось, что я от него без ума. Мама с папой помчались за нами в Шотландию, но отыскали нас уже в кузнице. Мы успели зарегистрироваться, и Джимми помахал перед ними свидетельством о браке. Мама разрыдалась, а Джимми расхохотался. Именно в этот момент я поняла, какую совершила ошибку. Но было поздно. Джимми предложил «забавы ради» проделать полагающуюся церемонию в кузнице, мы соединили руки над наковальней, заявили, что хотим быть мужем и женой, кузнец объявил нас супругами, стукнул молотом по наковальне и возопил: «Да будет так!» Я убеждала себя, что все образуется, но Джимми, потешающийся над моей плачущей мамой, не шел у меня из головы.
Ли замолчала. Она и так рассказала Дэниелу то, чего не доверяла никакому другому человеческому существу, но есть вещи, о которых язык не повернется говорить даже с ним. О том, какие скандалы он ей закатывал, убедившись, что вопреки его ожиданиям отец Ли не дает им столько денег, сколько бы ему хотелось; как горько было сознавать, что Джимми никогда и не любил ее по-настоящему, а еще горше — что и ее любовь к нему угасла. Эти тайны умрут вместе с ней.
— Теперь мне ясно, что выражало ваше лицо в начале вечера, когда вы наблюдали за Марком и Фиби, — сказал Дэниел. — Мне Марка чуть ли не жаль. Видите ли, Фиби еще не определилась в своих вкусах и пристрастиях. Удивительно, что Марк удержался около нее целых два месяца. Обычный срок — две недели. С годами она угомонится, но прежде ей надо столько успеть, что мне даже нравится, когда она меняет мальчиков как перчатки.
— Мне она сказала, что мечтает стать моделью, и, по-моему, у нее для этого есть все данные, — сказала Ли.
— А сколько девочек в ее возрасте сообщали вам о том же?
— Порядочно, но…
— Вот видите! Это преходящие увлечения! Тех возможностей, которые моей дочери преподносятся на блюдечке с голубой каемочкой, многим женщинам приходится добиваться потом и кровью. В их числе, к примеру, мои родные сестры.
— Расскажите! — Ли почувствовала, что, быть может, это позволит ей понять Дэниела.
— У меня две сестры, обе старше меня. Отец наш, человек старой закалки, считал, что сыну хорошее образование необходимо, а о карьере дочерей у него голова не болела. После смерти отца его состояние, завещанное мне, перешло в распоряжение опекуна. Старшая сестра Джин получила стипендию в университете, а вторая — Сара — пошла работать секретарем. Позднее она успешно окончила вечерний университет, а сейчас — студентка Оксфорда. Содержу ее я. И Джин я также помогаю получить следующую ученую степень. Мне в жизни посчастливилось вытащить выигрышный билет, а им — нет, следовательно, мой долг — помогать им.
— А на днях вы заявили с телевизионного экрана, что женщинам следует остерегаться мужчин.
— Это было просто эффектное завершение передачи.
— Как жаль, что вы так умны! — со вздохом проговорила Ли. — Я заглянула в «Кто есть кто», так от одного перечисления всех ваших степеней и званий у меня дух захватило. Вам, наверное, скучно со мной, неученой дурочкой.
