Ребенок от подонка (СИ) - Гауф Юлия (электронные книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
Боже, хоть бы с Марком все было хорошо! Пусть со мной самое плохое случится, но не с ним, только не с ним…
— Соня, – меня обняли сильные руки, прижали к себе. — Я здесь, все будет хорошо.
Мне не нужно смотреть ему в лицо, глаза пелена слез застилает. По голосу, по легкому парфюму узнала Камиля, и со стоном уткнулась в его плечо лицом. Он обнимает крепко, он здесь, со мной.
— Дети часто капризничают. Думаю, Марк простыл, а ты панику подняла, – прошептал Камиль, поглаживая меня по плечам. — Я тебя у клиники ждал, звонил тебе раз тридцать. Результаты сам забрал, посмотрел, а потом Лера позвонила. Ну, тише, тише, все хорошо будет, вот увидишь!
— Правда?
— Простуда. Может, ангина. Все это лечится, – Кам легко поцеловал меня в висок, и я смогла выдохнуть – и правда, чего это я панику такую развела?
Все хорошо будет! Иначе и быть не может.
— А результаты? – хрипло спросила я.
— Потом, – отмахнулся Кам. — Позже поговорим, тем более, есть о чем. Сейчас главное – ребенок.
— Снова отрицательный результат, да? – мне нужно было за что-то уцепиться, отвлечься, пусть и на этот чертов результат теста, явно проплаченный.
Кам не ответил. Посмотрел мне за спину, и нахмурился, а я обернулась, и похолодела – очень уж мрачное и сочувственное выражение лица у подошедшего к нам врача.
Только не это! Марк же не мог… нет, не мог! Или…
— Что с моим ребенком? – прохрипела я, прижимая к себе Лёву. — Марк…
— Он жив. Я не уверен, но предполагаю легочный муковисцидоз, недиагностированный. Это наследственное заболевание. Мне нужно, чтобы вы и, – врач взглянул на Камиля, — отец ребенка ответили на мои вопросы как можно более подробно.
— Это не может быть муковисцидоз, – я покачала головой. — Я про эту болезнь передачу смотрела. Мы с Камилем здоровы. У наших родителей нет этой болячки. Это что-то другое, вам точно говорю!
— Вот черт, – выругался Камиль, обнял меня крепче, и прошептал:
— Сядь, Сонь. И прости, что мне приходится тебе рассказывать все в такой момент.
— Что рассказывать? – я и растерялась, и разозлилась, а еще я в панике – какой к черту муковисцидоз?! Что вообще происходит?!
— Говорите, – поторопил врач. — Ради здоровья и жизни ребенка я советую вам не утаивать ничего.
Камиль поморщился и кивнул. А затем заговорил.
ГЛАВА 12
— Марк – не мой сын…
— Да хватит уже! – закричала я. — Замолчи! Нашел удачное время ударить!
Лёва захныкал, и я опомнилась – Боже мой, стою, кричу, ребенка пугаю. У этого мальчишки итак жизнь с самого начала не такая, какая должна быть, а тут я еще истерики устраиваю.
Но как же обидно и горько! Я много раз слышала эти слова. Думала, нарастила броню, чувствительность потеряла, ан нет – больно до сих пор. А сейчас больно до такой степени, что не будь у меня на руках Лёва – упала бы, и криком зашлась.
— Сонь…
— Вам нужно с педиатром связаться, – хрипло произнесла я, обращаясь к врачу. — Марка я дома рожала, но потом нас в роддом отвезли. Сына осматривали. Я знаю про муковисцидоз. Только не смейтесь, но в сериале видела, а как забеременела, я читала про все эти заболевания. И знаю, что новорожденных проверяют. Свяжитесь с педиатром, еще раз осмотрите Марика. Может, это из-за дыма? Я же говорила про пожар.
— Говорили. И я не утверждаю про муковисцидоз, но симптоматика очень похожа. И не всегда его диагностируют вовремя. Но эта болезнь – наследственная. Старшая медсестра уже связывается с поликлиникой, не беспокойтесь, работу мы знаем, и педиатра опросим. Сейчас у меня разговор с вами.
Муковисцидоз… нет, ну не может же это меня коснуться! Я знаю, сколько живут с этой болезнью. У нас в стране в среднем до двадцати пяти лет. Даже в Штатах до сорока пяти лет.
Я не могу… не готова…
— Марк и не твой сын тоже, – Камиль надавил на мои плечи, и заставил опуститься на лавку.
— Не твой, не мой. А чей? Аист принес? – устало пробормотала я, вспоминая наследственные болячки.
Маме операцию на желчном пузыре делали, но это не наследственное. А вот у папы частенько белки глаз желтели… что-то с билирубином, с печенью было. Но тоже не смертельно. Он просто из-за работы не хотел лечиться, считал все ерундой. Бабуля диабетом страдала, инсулин вкалывала.
— Диабет – это наследственное? – подняла я на врача глаза.
— Да, но он исключен в данном случае.
— Сонь, да послушай ты! Марк – сын Дарины и, я так понимаю, Руслана. Не наш с тобой! – повысил голос Камиль. — Эта духовная акушерка, или кто там у тебя роды принимал – идиотка и психопатка, и я до нее еще доберусь. Сонь…
Я потрясла головой, закрыв глаза.
Что Камиль говорит? Марк не его – обидно, больно, но пора бы привыкнуть. Еще и эти идиотские тесты его все сильнее убеждают в собственном заблуждении. Но говорить мне, что мой сын – не мой? Это вообще как?
Это… это чтобы я не занималась лечением Марка? Особенно, если у него эта страшная болезнь, так?
— Ты в своем уме? – прошипела я. — Я дома рожала. Я глаза открыла, и Марика увидела. Если бы его перепутали, если бы мне другого малыша принесли – я бы заметила. Что ты такое говоришь, Кам? Можешь продолжать считать Марика чужим, можешь не помогать с его лечением, но от меня того же не проси!
Разочарование еще сильнее проросло во мне. Я помню, Кам говорил, что хочет наладить все со мной. Наверное, хочет сделать это без Марка – свидетельства моей «измены». С глаз долой, как говорится?
Нет, нет, Кам не может быть настолько жестоким, у меня просто бред! Не такой он человек, который будет в такую горькую минуту пытаться меня убедить, что Марик – не наш только для того, чтобы я больного ребенка оставила, и вернулась к Камилю. Это слишком для любого человека. Мужчины бывают подонками, но не до такой степени!
— Я расскажу все, что смог узнать, – Камиль заговорил сухо, и сейчас он не ко мне обращается, а к врачу: — У Марка родимое пятно необычной формы. Такое же, как у моего приятеля – наследственное. У моего приятеля, у Руслана, была любовница, и жила она в доме Сони. Я уверен был, что она мне изменила, и родила Марка от Руслана, но это не так. Обе девушки рожали дома, причины объяснять не буду, это не важно. Не запутались?
— Нет, продолжайте.
— Акушерка была одна, хотя роды были в разных квартирах, и даже на разных этажах. Сначала родила Дарина, а затем Соня, – хриплым голосом продолжил рассказывать Камиль, и мне хотелось уши зажать, чтобы не слушать. — Я только недавно сопоставил все. Мы делали тест с Марком. Дважды. В расшифровке результата указано, что отцовство исключено. И…
— Это твоя мать! – не выдержала я.
Что он говорит? Я не хочу все это слышать? Это просто невозможно, и все тут!
— Она не ангел, но результаты не подкупала, – мягко произнес Кам. — Помнишь, как я расспрашивал тебя насчет этой акушерки? Меня до всей этой беготни с анализами вообще не волновало, кто роды принял. Ребенок здоров, ты жива – остальное не важно. Было не важно. Но я задумался. Ты так яростно утверждала, что не изменяла, готова была на суд, на тест ДНК… сначала я думал, что ты не в себе, а потом начал догадываться. Хотя, все это тоже казалось бредом, но я ухватился за эту соломинку. Взял Лёву, и поехал в клинику, сдал анализы. Сегодня два результата пришло, – Камиль обнял меня за задеревеневшие плечи, — Марк – не мой, а Лёва – мой. Значит, он твой тоже. С Дариной я не спал. Детей перепутали.
Марк… Лёва… нет, глупости!
Или нет?
Я хватала воздух, глядя на задремавшего малыша у меня на коленях. Я бы хотела, чтобы он был моим. Но и Марк… он мой сын! Не может он чужим быть! Я с ним с самого начала, я его кормила, укачивала, ночами не спала. Смеялась вместе с ним, и плакала. Я за него жизнь отдам, и не мой?
Но Камиль говорит так уверенно! И родимое пятно, и тесты…
Я застонала, Камиль плотнее прижал меня к себе, но не помогает. Вообще ничего не помогает – больно, внутри меня огонь и хаос, непринятие. Я не могу это принять! Но и не верить… как не верить-то?!
