Помоги мне влюбиться! - Нестерина Елена (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
И никому об этом уже не рассказывали. Или рассказывали – но изредка.
Охотно же рассказывали те, у кого почти сбылось, почти получилось – но в конечном счёте сорвалось. Потому что недомоталось. Недослышалось. Недодалось. Недоубедилось…
Им можно было верить, надеяться – и начинать сначала. Приходить к разложенной на маленьком прилавке зелени, улучать момент, смотреть, слушать, платить, хватать, бежать, есть, загадывать – и ждать…
Глава 2. Реклама чудес
Сегодня утром по дороге в школу (дорога эта от дома до школьного порога была всего метров восемьсот дворами) Надя Стоеросова снова села на автобус и сделала огромный крюк – таинственная зеленщица торговала в соседнем районе города.
Постояла возле прилавка с зеленью. Именно просто постояла, ничего не предприняв. Редко, но косо накрапывал дождь, затекал как раз под навес, под которым прятались старая торговка и её салатный ассортимент. Прилавок был накрыт полиэтиленом, и зеленщица не занималась формированием новых пучков. Просто сидела, глядя на проезжую часть. Покупателей возле неё не наблюдалось.
Но, когда Надя поравнялась с прилавком, из-за угла выскочил молодой человек с большим зонтом, подлетел, обогнав Надю, к торговке, протянул зажатые в кулаке деньги. Зеленщица сунула руку под полиэтилен, вытащила кудрявый пук петрушки. Молодой человек с добычей отлетел в сторону, как показалось Наде, стараясь поскорее слиться с движущейся по улице толпой.
Это ему удалось. Вполне можно было подумать, что просто идёт себе молодой клерк, просто с зонтом в одной руке и просто с букетом петрушки в другой. Но лицо взволнованное, одухотворённое такое лицо. Сколько было возможно, Надя за лицом его наблюдала. Считаные секунды – и вот уже ей было видно только спину в пальто и чёрный зонт, скрывающий голову.
Но вдруг удалившийся уже было молодой человек остановился, заметался, задев при этом двух людей и нарушив тем самым стройность общего потока. Надя спешно устремилась за ним – ну интересно же!
Забыл! Дяденька точно забыл, что надо было процесс обмотки зафиксировать, слова услышать, правильный пучок из рук продавщицы взять! А он что: хвать! – и бежать! Эх…
Без сомнения, молодой человек это с запозданием тоже понял. Очень, видно, волновался перед покупкой, боялся, что его заметят, в чём-то постыдном уличат – вот всего и не учёл.
А очень, видимо, хотел, чтобы исполнилось его желание! В этом не было никаких сомнений. Надя специально забежала вперёд и посмотрела ему в лицо. Взрослый парень лет двадцати пяти был расстроен. Деморализован даже. Получая то зонтиком по зонтику, то гневной попой любительниц строевого уличного порядка по бедру, то углом сумки куда попало, он стоял, не в силах двинуться ни в одну сторону. Переступал с ноги на ногу, вертел перед собой пучком петрушки. Надя видела, как растерянно он озирался, не зная, куда этот пучок девать. Его размышления словно написаны были у него на мокром и побледневшем лице: куда теперь эту траву девать? Волшебным считается пучок или нет? Что случится, если его выбросить, – ничего страшного? Или ещё хуже станет? А если не выбрасывать, то что тогда с ним делать? Есть или не есть? Загадывать желание или не загадывать?
Вот бедолага сунул пучок в карман – но тут же вытащил. Вот в портфель, висящий на длинной ручке, попытался его пристроить. Снова не решился. Зонт тем временем скользнул в его расслабившейся руке, ударил пружинистыми спицами донышка по голове. Незадачливый гадальщик вылез из-под зонта и, тут же забыв о нём, опустил. Огляделся. Увидел урну, зашагал к ней. Но, не доходя двух метров, остановился, горестно выдохнул «А-ай!!!» С размаху бросил злосчастный пук на асфальт и принялся топтать, рыча, вскрикивая и всхлипывая. Как будто топтал свои надежды. Мечты, которым не судьба сбыться.
Теперь молодому респектабельному клерку было совсем не до имиджа (который он так боялся утратить во время покупки магической травки). Растоптав петрушку в зелёную массу и размазав её по мокрому асфальту, клерк бросился бежать.
Надежда Стоеросова не стала его догонять. Хоть в последний момент в уме девушки проскочила мысль о том, что вот он – стопроцентный клиент! Надо было брать тёпленьким в момент расстройства чувств и утраты надежд.
Брать – и тащить.
Потому что бабушка Надежды была колдуньей. Ведуньей, гадалкой и пророчицей. И пусть знал об этом далеко не весь город, даже не весь район и его окрестности, а пока только очень небольшой круг лиц, бабушка Мария Ксенофонтовна не унывала. Она нарабатывала клиентуру и грамотно выстраивала имидж. Чтобы слава о ней передавалась посредством сарафанного радио – бесплатной рекламы, которой из века в век люди доверяли, доверяют и будут доверять больше всего.
Мария Стоеросова учла опыт предшественников, утративших доверие именно из-за слишком громкого и лживого самопиара («Приворожу без греха и вреда!», «Привлекаю денежные потоки НАВСЕГДА!», «Заговор на удачу с гарантией!», «Моментальный и мощный возврат мужа в семью!», «Стопроцентное наказание соперницы!», «Изменю судьбу за час!», «Отворот и поворот в сторону жены!»), – ничего подобного в её рекламных слоганах не было.
Она никогда не сообщала, что является потомственной ясновидящей в девятом поколении. «Я получила удар – и мне открылся дар!» – с поэтическим выражением на лице говорила Мария Ксенофонтовна. Нужно сказать, что Надина бабушка действительно в недавнем прошлом упала – на глазах изумлённой публики. Удар был (об лёд удар, о-го-го!), погрузка в «Скорую помощь» силами той же дворовой публики была, долгое домашнее лечение тоже было…
Магический дар совпал с выходом на пенсию, освобождением большого количества времени и уменьшением финансирования. И когда нужда уже из всех углов показывала привыкшему хорошо жить государственному служащему Марии Ксенофонтовне Стоеросовой свой костлявый кукиш, судьбоносный удар об лёд и произошёл.
…И теперь Ксенофонтовна отливала будущее на воске, подробно его комментируя и давая психологические комментарии. Она охотно консультировала к дальнейшим действиям стопроцентные гарантии качества исполнения именно того, что она напророчила.
Гадала на кофейной гуще. Даже чаще, чем на воске. Перед этим читала молитвы, брызгала по углам святой водой, расставляла по столу церковные свечки. «Всё с божьей помощью, всё с молитвочкой, я маг очень белый…» – повторяла она, истово и подолгу крестясь и кланяясь на все стороны света.
Надя бабушке не верила. В смысле не верила тому, что у неё вдруг прорезался этот самый дар.
Но люди шли к её бабушке за магической помощью. По одному, по двое, в основном тётеньки, взрослые девушки, несколько раз Надя видела взрослых дядек, выскакивавших из дверей бабушкиной квартиры.
– Своим не гадаю! – категорически отрезала она ещё на заре своей карьеры. И не гадала ни Наде, ни её матери. Ни тем более своему сыну, их отцу и мужу (который, кстати, этого и не просил).
Но лучшей Надюшкиной подруге и однокласснице Марьяне Хвастович погадала. Бесплатно, конечно, по причине её детского возраста. И восковую плюху в крещенскую воду отлила, и кофейную чашечку в блюдце опрокинула. Восковую плюху с горами успеха и пиками взаимной любви велела спрятать под подушку и никому не показывать. Амулет потому что! Любовный! А не игрушка…
Марьяна принялась готовиться к пришествию любви. Любви, как следовало из гадания Ксенофонтовны, в её будущем планировалось очень много.
Ждать любовь и готовиться её встретить с достоинством, вооружённой красотой и обаянием Марьяне пришлось недолго.
Влюбилась она сразу же.
Сразу же – как увидела брата парня своей старшей сестры. И пусть брат этот проживал с семейством в их же районе, так что они если не были знакомы, то уж виделись неоднократно, это точно. Пусть – «тогда» не считалось.
Теперь она увидела его по-новому.
Брат был хорош, взросл (семнадцать лет!), быстро ответил взаимностью.
