Лабиринты любви - Дейл Рут Джин (список книг TXT, FB2) 📗
— Не беспокойся, — проговорил Бад, — я тренировался и готов сразиться с ним честно и открыто.
У Риты округлились глаза.
— О чем мне беспокоиться? — Она повернулась к Гарри: — А как насчет тебя? Ты и Бад… — Ее голос замер, она нахмурилась. — Что сейчас, Гарри?
Гарри неуклюже задвигался в последнем ряду.
— Я не знаю, Рита. Я говорил, что не обижусь, если ты найдешь кого-нибудь другого. На днях я видел Буна Таггарта. Не мог бы он…
В зале раздался ропот. Рита уперла руки в бока.
— Гарри, Бун не будет играть. Я спрашивала его. Другие тоже спрашивали. Ты его спрашивал?
— Ну… да.
— И что он сказал?
— Нет. Но если мне удастся уговорить его и он изменит свое решение?..
— Гарри, когда тебе удастся уговорить Буна изменить свое решение, тогда и будем разговаривать, — произнесла Рита четко и ясно. — А пока, раз ты обещал, что будешь играть, так и занимайся ролью.
Челси пододвинулась и, прикрыв рот рукой, прошептала Кит на ухо:
— Они что, хотят, чтобы местный житель, которого зовут Бун, сыграл парня, которого в пьесе зовут Бун? Что-то я запуталась…
Запуталась не больше, чем я сама, думала Кит позже, когда возвращалась на ранчо. Празднование Дней Шоудауна сейчас не очень-то занимало девушку. С того времени, как Бун поцеловал ее, — сначала в загоне, а потом на чердаке, — она мало о чем думала. Она была все ближе и ближе к тому, чтобы признать, что, возможно, все еще любит Дэниела Буна Таггарта.
Было бы прекрасно, если бы он смягчился и решил поучаствовать в Днях Шоудауна. Бун мог бы быть Шерифом Джеком. Он играл эту роль раньше и был в ней великолепен. Или он мог бы сыграть злодея — любое, что выберет. В обоих случаях она, в роли Розы, играла бы вместе с ним.
И тогда он снова поцеловал бы ее, снова держал бы в своих объятиях.
Она вышла из машины и тихонько прошмыгнула в дом — на случай, если Томас Т. был уже в кровати. Свет струился из гостиной, но она прошла мимо, направляясь к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.
— Кит?
Она остановилась, волосы у нее на затылке слегка зашевелились. Это был голос Буна, ужасно серьезный. Она повернулась.
— В чем дело?
— Ты можешь войти сюда на минутку? — Бун указал на гостиную.
У нее замерло сердце.
— С Томасом Т. все в порядке? — прошептала она.
Серьезное выражение лица Буна не изменилось.
— Да, все в порядке. — Он жестом пригласил ее следовать за ним.
Кит с нежеланием вошла.
— Что случилось? — спросила она, отыскивая глазами Томаса Т… Он сидел в кресле-каталке, и его морщинистое лицо было так же серьезно, как и лицо внука.
— Сначала сядь, — Бун показал на старинную, викторианской эпохи софу с парчовой обивкой.
— Черт побери, что происходит? — Кит потеряла самообладание и топнула ногой. — Как вы меня напугали! Может быть, вы, двое, скажете мне, в чем дело?
— Я хотел подготовить тебя к этому постепенно, заранее, но ты слишком торопливая, — с укором проговорил Бун.
— Подготовить меня к чему? Если ты пытаешься сказать мне, что решил возвратиться в Нью-Йорк, то, поверь мне, я могу это перенести!
— Это не поможет, — вмешался Томас Т… Его голос был усталым, и он выглядел обескураженным.
Бун, все внимание которого сосредоточилось на Кит, казалось, не слышал своего деда.
— Ты пытаешься сказать, что хочешь, чтобы я уехал? — спросил он в техасской манере. — Если это так, то я точно не поверю этому.
Кит вскинула голову.
— А почему я должна хотеть, чтобы ты остался? Со своим заносчивым видом и высокомерными манерами…
— Какого черта ты несешь?! — Бун, видимо, тоже уже не мог больше сдерживаться. — Я могу заставить тебя взять свои слова обратно.
— Бун, Кит!..
Она не обратила внимания на попытку Томаса Т. обуздать вспышку гнева.
— Ты… ты тщеславный и испорченный, Дэниел Бун Таггарт! Ты приезжаешь сюда в кои-то веки раз, как будто оказываешь всем одолжение, и начинаешь развязно себя вести. Ты думаешь, что если скомандуешь нам всем: «Прыгай!», то мы должны спросить: «Как высоко?» Я этого делать не буду.
Лицо Буна потемнело, он угрожающе шагнул по направлению к ней. Правильно или неправильно, но она видела, что сильно задела его, и получила удовольствие от этого.
— Ты думаешь, что если ты больше и сильнее, то можешь все делать по-своему?
— Замолчи! — произнес Бун сдавленным голосом.
— Не замолчу! И ты не заставишь меня! — Она гордо подняла подбородок.
— Я не заставлю?!
Его злой взгляд встретился с ее взглядом, потом медленно опустился на ее дрожащие губы. Она перевела дыхание, бессознательно коснувшись кончиком языка нижней губы. Осознав, что она делает, Кит быстро закрыла рот и отвернулась.
Бун положил руки ей на плечи и притянул ее спиной к себе, пока лопатки Кит не коснулись его груди. Она почувствовала, как его дыхание шевелит завитки ее волос.
— Я не хочу быть ни от кого зависимой, — пробормотала она. — И мы оба знаем это. Я даже готова сейчас же это доказать, но на одном человеке мое поведение плохо отразится — на Томасе Т. Таггарте…
— Девочка, брось это. Успокойтесь вы оба!
Она почувствовала, как у Буна судорожно сжались пальцы. Затем он опустил руки. Быстро повернувшись, она увидела сердитого старика в кресле-каталке, и у нее комок подступил к горлу. Он не смотрел на нее — он испепелял взглядом своего внука.
— Скажи ей! — приказал Томас Т. — Скажи ей то, что ты говорил мне. И скажи это сейчас!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Есть хорошее предложение по поводу покупки ранчо. Я думаю, что Томасу Т. следует его принять, — решительным тоном заявил Бун, обращаясь к Кит.
Вот оно! Воплощается в жизнь самый худший из ее ночных кошмаров! Она надеялась по глупости, что чем больше времени Бун проведет на ранчо, тем сильнее окрепнет в нем вера в неразрывную связь с ним. Нельзя предавать свои корни! Она думала, что Бун наконец поймет это. Однако, как выяснилось, чихать ему на эти корни — он нашел уже покупателей!
— Но… что? Как? — Рассерженная и загнанная в тупик, Кит, с трудом подбирая слова, с умоляющим взором обратилась к старику, сидящему в своем кресле-каталке: — Томас Т., не позволяй ему так поступать с нами!
Томас Т. Таггарт выглядел постаревшим лет на сто за те несколько часов, пока ее не было дома. Девушка опустилась на колени рядом с ним. Сжав его руки, она взглянула в его усталое лицо, и ее сердце наполнилось новой тревогой:
— С тобой все в порядке?
Он вздохнул.
— Было лучше, — признался старик и крепко сжал ее руки, затем отпустил их. — Я очень устал. Хотел ложиться спать, но не мог же я лечь в кровать, пока ты не узнаешь всего. Мне не хотелось бы, чтобы ты, Кит, думала, что мы скрываем от тебя что-то важное.
Все еще стоя перед ним на коленях, она с надеждой спросила:
— Но это, конечно, не значит, что ты согласился продавать ранчо?
— Это значит… — он с отвращением фыркнул, — это значит, что я должен подумать над этим. Вот то единственное, что мне позволено.
Кит бросила на Буна укоризненный взгляд, который перехватил Томас Т.
— Теперь не вздумайте снова вцепляться друг другу в глотки, — предупредил он. — Я знаю, что каждый из вас думает, что он прав. Но всякая вещь имеет две стороны. — Он покачал седой головой. — Кит, на протяжении многих поколений в роду Таггартов женщин всегда недоставало… Вот и ты приехала к нам издалека, но сразу же стала мне и дочерью, и внучкой. Я дам на отсечение свою правую руку, если брошу тебя в беде.
— Я… — Кит была не в состоянии продолжить фразу, так как на глаза навернулись слезы.
Он неловко похлопал ее по плечу.
— Я знаю, что ты пытаешься защитить прежде всего мои интересы, но я хочу тебе напомнить, что я прожил долгую жизнь и знаю, как позаботиться о себе. — Он повернулся к внуку: — Я знаю, что и ты, Дэниел Бун, делаешь все исключительно из любви ко мне…