Нарушенное обещание - Лондон Стефани (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Я наблюдала за другими балеринами, за Мисси и Жасмин, и видела, что из них буквально хлещут эти любовь, душевные муки и возвышенные чувства. Все эмоции ясно отражались у них на лицах. Я пыталась разобраться, как заставить свое лицо делать то же самое, но потом, занимаясь у зеркала, вдруг осознала, что пытаюсь вытащить из себя то, чего нет. Если я не чувствовала чего-то по-настоящему, я не могла притвориться, сыграть. И этот существенный недостаток означал, что я никогда не стану хороша, как другие балерины. Преподаватели видели это — вот почему мне так и не удалось выбраться из кордебалета. Они знали, что это не компенсируешь даже самой безупречной техникой.
В груди у Кола заныло — даже сейчас в голосе Элис не сквозило и тени эмоций. Но Кол знал, что они существовали, скрытые в недоступных глубинах ее души, под внешним строгим контролем. Его неудержимо тянуло коснуться губ Элис, прогнать ее боль поцелуем…
— За неделю до папиной смерти руководитель труппы вызвал меня к себе и предупредил: если не научусь добавлять в свой танец эмоции, никогда не выберусь из кордебалета. Но у меня ничего не получалось, мне никак не удавалось найти эти эмоции в ущерб технике, совершенству. Поэтому после смерти папы я решила, что не стоит и продолжать, раз никогда не смогу достичь желаемого уровня. Иногда я задаюсь вопросом, правильно ли поступила, но в конечном счете я рада, что открыла балетную студию. Мне доставляет огромную радость видеть, как эти маленькие балерины находят в танце удовольствие, которого так не хватало мне самой.
Он должен был держать себя в руках, но настойчивое желание защитить, утешить охватило Кола, угрожая взять верх над всеми доводами разума. Он жаждал сжать Элис в объятиях и никогда больше не отпускать. Кому-то эта история, возможно, и показалась бы незначительной, но для Кола слова Элис были на вес золота.
— Ты была прекрасной балериной. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Но ты росла с двумя рациональными, трезвомыслящими людьми, у которых была серьезная, трудная, суровая работа. Ты научилась подавлять эмоции, но это вовсе не означает, что их у тебя нет. Прятать эмоции и совсем их не иметь — совершенно разные вещи.
Глава 8
Элис знала, что не показывает виду, но внутри ее все дрожало. Она никогда, ни одной живой душе не раскрывала истинную причину, по которой покинула балетную труппу Австралии. Все вокруг считали, что это произошло из-за смерти ее отца, и соглашаться с таким объяснением было легче, чем признавать собственный изъян.
Теперь же она выпалила Колу всю правду, и он не сбежал. Не счел ее никчемной, глупой или легкомысленной. В сущности, Кол смотрел на нее с такой пылающей глубиной, что Элис терялась, не зная, что делать дальше. Ее признание лишь усилило взрывоопасную напряженность, искрами трещавшую между ними.
Кожа его мускулистого торса вдруг обожгла ей ладони. Оказывается, размышления о прошлом отвлекли ее от созерцания физического совершенства Кола. Лето уже коснулось его светлой кожи легким золотом загара. Тонкие темные волосы покрывали его предплечья, окружали соски и сбегали от пупка вниз, к столь удачно скрывающему остальное узлу из полотенца. У Элис перехватило дыхание, и она отдернула руки:
— Ну вот, теперь ты все знаешь.
— Теперь знаю, — эхом отозвался Кол. Его руки скользнули с лица Элис к ее плечам, будто не в силах ее отпустить. — Нечто подлинное.
Никогда еще Элис не чувствовала себя более незащищенной и выставленной напоказ, включая тот момент, когда бретелька на ее леотарде треснула в самый разгар генеральной репетиции и даже когда мадам Бершов строго отчитала ее перед всеми за опоздание на занятие. Открывшись Колу, Элис ощущала себя даже более уязвимой, чем тогда, когда стояла на похоронах отца и не могла пролить ни слезинки.
— Тебе нечего стыдиться, Элис. Ты — замечательный человек, отзывчивая, невероятно красивая…
Его дыхание участилось, мышцы рук напряженно сжались. Капелька воды сбежала по его крепкой шее к основанию горла. Повинуясь инстинкту, Элис подалась вперед, собирая языком эту каплю с его кожи. На вкус Кол был чистым и свежим, от него исходил аромат сандалового мыла. Элис прижалась губами к телу Кола, посасывая его кожу, а потом резко отпрянула и, затаив дыхание, подняла на него глаза.
— Элис… — Ее имя сорвалось с его губ долгим низким рычанием.
— Заткнись, Кол. — Она обвила руками его шею и потянула его голову вниз, пока их лбы не соприкоснулись. — По-моему, мы уже достаточно наговорились.
Он грубо притянул ее к себе, и узел из полотенца со скрываемой под ним эрекцией зарылся ей в живот. Его рот отыскал ее губы, горячие, безрассудные, приоткрывшиеся в предвкушении. Кол запустил пальцы в ее волосы и откинул ее голову, целуя Элис так глубоко, как только мог. Мир вокруг них опрокинулся, и перед глазами все поплыло…
— Я хочу тебя, Элли. И не могу остановиться.
— Пожалуйста… — выдохнула она. — Не останавливайся.
Элис и не осознавала, что они двигались в этой любовной горячке, пока ее спина не уперлась в обеденный стол. Приподняв Элис, Кол усадил ее на стол и встал между ее разведенными ногами. Теперь узел из полотенца терся о ее изнывавшее от желания лоно. В этот миг Элис пожалела о том, что не надела платье — ее джинсовые шорты были слишком плотными и будто барьером отделяли ее от Кола.
Его рот скользил по ее шее. Осыпав поцелуями подбородок Элис, Кол снова припал к ее губам. От него исходил привкус мяты, свежести и чего-то грубовато-телесного, порочного. Щетина на его подбородке царапала ее щеку, и Элис смутно подумалось, что завтра на коже останутся следы его ласк.
Кол нащупал нижний край ее топа и скользнул под него ладонью. Элис не носила бюстгальтер, и теперь Кол медленно поглаживал ее грудь, отчего она, казалось, вот-вот взорвется от нетерпения. Элис скользнула рукой к узлу из полотенца и стала изо всех сил дергать, пытаясь его развязать.
— Ты что, суперклеем эту штуку склеил? — бросила Элис, задыхаясь, когда его ловкие пальцы отыскали ее сосок.
— Я — мастер по узлам из полотенец, — пошутил Кол. — Помочь?
Она кивнула, и он отошел назад, медленно развязав узел. Полотенце упало на пол, и Элис уставилась на Кола, не в силах отвести взгляд. Он был великолепен в полотенце, но без него это тело ничем не уступало лучшим музейным скульптурам. Узкий таз и твердые мускулистые бедра были бесконечно далеки от тощих мальчишеских ног, которые помнила Элис. А затвердевший член был большим и тяжелым на вид.
— А ты подрос, — прерывисто выдохнула она, чувствуя нестерпимое желание обхватить ладонью его плоть.
— С течением лет это случается, — хищно усмехнулся он. — Твоя очередь.
Элис легла спиной на стол, и ее руки скользнули вниз, нащупав застежку джинсовых шорт. Расстегнув молнию, она принялась стаскивать их с бедер.
— Давай немного помогу?
Кол просунул руки под пояс и потянул шорты на себя, джинсовая ткань соскользнула и мягко упала на пол. Извиваясь на столе, Элис освободилась от розово-желтых трусиков и с наслаждением ощутила разгоряченной кожей прикосновение холодного воздуха.
— Поласкай себя, — приказал Кол.
Элис закусила губу — ей еще никогда не доводилось мастурбировать перед кем-то. По правде говоря, достичь оргазма от чего-либо, кроме мужского рта, она смогла лишь однажды — в объятиях Кола, в ту их первую ночь. Она любила оральные ласки — зарывшись головой между ее ног, мужчина не мог видеть ее лица, не мог наблюдать за ней, ожидая какого-то «правильного» выражения.
— Все в порядке, Элли. Это всего лишь я. Покажи мне, что тебе нравится.
Она рассказала ему, почему ушла из балета, и он не умчался прочь. Может быть, в таком случае и бояться-то нечего? Помедлив, Элис погладила ладонями свой упругий живот, пробежала пальцами по косточкам таза и резко скользнула руками вдоль внешней поверхности бедер. Потом очень медленно провела ладонями вверх, нырнула внутрь и ощутила, как напряглись мышцы, когда кончики пальцев легонько коснулись ее женского естества. Вспышка наслаждения пронзила тело, и Элис, сдерживая эмоции, прикусила нижнюю губу.
