Подарок принцу химер (СИ) - Траум Катерина (список книг txt, fb2) 📗
— Мм, безусловно. Только обязательно при этом… — я многозначительно кивнула на его пальцы, словно случайно скользящие всё выше, к бедру.
Думать головой вообще сложно, когда сердце стучало в горле, а в животе что-то отчаянно пульсировало от одного на первый взгляд невинного касания. Эйден торопливо убрал руку и сосредоточился на дороге, попутно начиная свой рассказ.
— Кхм, да. Дело в том, что в тот вечер в отеле Амадеус принимал довольно влиятельного человека, главаря одной крупной банды. Собирался нанять его, чтобы создать численный перевес и уничтожить химер раз и навсегда. Но так как денег у него на это нет, он разыграл спектакль, якобы их стащила ты, — я не удержалась и закатила глаза: какая глупость. — Эллиот поверил, что ему заплатят позже, после дела. И нападение уже готовилось, сразу после праздников…
— Но ты сделал что-то, что заставило их передумать? — начав понимать суть, я невольно восхитилась смелостью Эйдена.
— Можно сказать и так, — невозмутимо кивнул он, не отрываясь от дороги: начался снегопад, значительно ухудшающий видимость, что требовало сосредоточиться. — Приехал к Эллиоту сам, поговорил откровенно. Что его обманули, и у меня есть свидетель, способный это подтвердить. Ну и, для убедительности, сказал, что ты его помнишь и можешь узнать, рвёшься обратиться в полицию. А я могу решить эту проблему совершенно безвозмездно, — он широко улыбнулся, на долю секунды поворачивая ко мне голову и встречая мой потрясённый взгляд.
И не успел заметить, как нас резко подрезал большой внедорожник, вынуждая Эйдена с громким нецензурным шипением выкрутить руль. Но машину занесло на обледеневшей дороге, и я даже не успела ничего понять, слыша только визг шин и ругательства. Зажмурилась, вцепляясь в ручку дверцы, пытаясь удержаться.
Мир вокруг завертелся, и в салоне вдруг раздался панический визг — мой. От ужаса я прикусила щёку изнутри до крови, противной влагой проступившей во рту, но боль в ушибленном плече была сильней, когда автомобиль, наконец, остановился, воткнувшись в придорожный сугроб.
— Китти! — неподдельный страх в мужском голосе заставил меня распахнуть глаза, но слов на ответ не находилось: приоткрыв рот, я ловила исчезающий воздух, пытаясь совладать с дрожью во всём теле: — Эй, ты цела?
Судорожно кивнув, поняла, что соврала: боль в плече нарастала, становясь всё острей. Попытавшись пошевелить рукой, я простонала сквозь стиснутые зубы. Чёрт, что вообще произошло?
— Дай мне минуту, иначе этот ублюдок уйдёт, — прошипел Эйден, и его глаза медленно наполнились тьмой, вынуждая меня нервно сглотнуть. — Минуту, потерпи, моя девочка, — он резко выскочил из машины, не закрыв за собой дверь, и в салон ворвался холодный воздух вместе с пушистыми снежинками.
Лобовое стекло, заброшенное снегом по самую крышу, служить для обзора теперь не могло. Но и в открытую дверь я прекрасно видела удаляющуюся спину Рида, его дёрганную походку. Таким взбешённым принца мне ещё наблюдать не приходилось. Его цель, тот самый внедорожник, остановился всего в паре футов впереди, а водитель явно ожидал, прислонившись к капоту.
И эти чёрные глаза я узнаю из сотен других: Амадеус, собственной персоной.
— Ублюдок! — Эйден не стал церемониться и с размаху двинул ему кулаком по челюсти, повалив в снег. — Скотина!
— Остынь, Рид, я просто хотел поговорить!
— Ты хотел меня убить, тварь! Из-за тебя пострадала она! — ещё один удар и сдавленный стон, свидетельствующий, что силы принцу было не занимать. — Лживый, трусливый… кусок… дерьма, — пинок по рёбрам, и Амадеус, скрючившись, сплюнул кровь, окрасившую снег в красные пятна.
Это была чистая, неприкрытая ярость, ярко кричащая о том, что Эйден не зря носил свою фамилию, и что даже всегда такого спокойного и невозмутимого человека можно довести до срыва.
Меня уже не на шутку трясло от страха и холода, пробирающегося под расстёгнутую куртку, но я не могла оторвать взгляда от продолжающего выплёскивать свою злость принца. Он был как чистое торнадо, сметающее всё на своём пути. Оставив распластанного постанывающего врага харкать кровью, Эйден метнулся к своей машине и достал из багажника тяжёлую железную монтировку. Я закусила губу, боясь одного: стать сейчас свидетельницей убийства. Но Рид обрушил своё оружие на лобовое стекло внедорожника, треснувшее словно яичная скорлупа.
Он превращал в груду металлолома машину Амадеуса быстро, чётко и методично, вышибая стёкла и сминая корпус как пластилин. Его лицо становилось всё более довольным, а тяжёлые, резкие выдохи я слышала и отсюда.
Знаю, что должна была испугаться принца в этот момент, но я… любовалась? Любовалась, потому что была заворожена, и потому, что он был прекрасен в своей ярости.
Наконец, монтировка оказалась откинута в сторону, а Эйден развернулся, ловя мой внимательный взгляд.
— И радуйся, что я не прошиб твою тупую башку, мудила, — бросил он напоследок Амадеусу, направляясь к своей машине.
— Ты труп, Рид! И твоя шлюха тоже! — последняя злая фраза главаря латиносов утонула, когда Эйден плюхнулся на водительское сиденье и захлопнул дверь.
— Нет, тварь, это тебе осталось жить совсем недолго, — пробормотал он, заводя двигатель и со всей силы выжимая газ, не без труда выруливая из сугроба. — Прости, Китти, что видела это, но он вконец оборзел. В больницу?
— Не стоит, — наконец, обрела я дар речи. Впервые в жизни ощутила себя настолько защищённой, в полной безопасности рядом с ним. — Это просто ушиб.
Интересно, если Эйден чуть не убил Амадеуса за простой синяк, что будет с тем, кто посмеет причинить мне вред, подобный тому, что планировали латиносы в отеле? Выяснять как-то не очень хотелось.
11. Прощание
Несмотря на то, что последний год я провёл в Далласе, помогая маме наладить бизнес и тренируя Дженни, в моей квартире это было не первое Рождество. Я жил отдельно от отца лет с шестнадцати: просто потому что выносить его вечные ночные приходы-уходы, толпы химер, приходящих по поводу и без него, да ещё и убирать потом за ними бутылки — удовольствие сомнительное.
Но впервые в углу гостиной стояла маленькая, украшенная в спешке закупленными шарами ель, а по периметру комнаты висела яркая гирлянда, переливающаяся цветными огоньками. Было странно, было до ужаса непривычно, но невероятно красиво. А лучше всего среди этого праздничного безумия смотрелась она: в милом серебристом платье с открытой спиной, с рассыпавшимися по плечам волнами пепельных прядей. Китти задумчиво смотрела в окно, наблюдая за падающими снежинками и обнимая себя за плечи: на правом красовался живописный синяк после вчерашней аварии, за который я до сих пор чувствовал себя виноватым.
Я подошёл к ней вплотную, глубоко вдохнул чарующий аромат её кожи, пытаясь найти выход из всего этого. Но под каким бы ракурсом не смотрел, видел только один способ не нарушить обещание: отпустить эту ни в чём не повинную девочку, не портить ей жизнь окончательно, завтра же посадить на самолёт и отправить как можно дальше из этого грёбаного города, от химер, от латиносов, от себя… Пусть я не заметил в мятно-зелёных глазах ужаса после того, что она увидела вчера — угроза Амадеуса была вполне реальна. И да, ему осталось ходить на своих двоих недолго, ведь Эллиот обещал спустить с лжеца шкуру и повесить на рождественскую ель.
Но у принца, который вот-вот станет королём, всегда будут враги. И такая слабость как любовь совершенно непозволительна.
Моя жизнь — болото из дерьма, и засасывать в него Китти не просто эгоистично, а до ужаса мерзко. Но как объяснить это ей? А главное, как заставить себя отпустить её? Я решил позволить себе встретить с ней Рождество. Чтобы попрощаться. Чтобы запомнить навсегда это мерцание бледной кожи в свете гирлянд, эту хрупкую фигурку в шёлковом платье и этот аромат малины и земляники, пробивающийся даже через царящий в гостиной запах хвои.
— Прости меня, — выдохом на её шею, тут же замечая мурашки.
