Подарок принцу химер (СИ) - Траум Катерина (список книг txt, fb2) 📗
— О чём задумался? — приглушённым голосом спросила вдруг она.
Надо же, не заметил, что Китти давно проснулась. Я повернул к ней голову, встречая внимательный взгляд. Глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы различать её лицо.
— О том, что, похоже, чудеса случаются, — как обычно, честно ответил, тут же переводя скользкую тему: — Я тебя разбудил?
— Наверное, ты слишком громко скрипел мозгами, — улыбнулась она и придвинулась ближе, сокращая расстояние между нами до критически минимального. — Я скучала, — не обвиняюще, просто констатируя факт сорванного свидания.
— Прости, котёнок. Были дела.
Я приобнял Китти за плечи, решительно прижимая к себе. Тепло её тела согревало до самого центра груди, а сладкий аромат от волос вновь закружил в водоворот навязчивых фантазий. Чёрт, я же дал себе обещание: быть терпеливым. Дать ей время. Не лететь вперёд разума, подчиняясь своим желаниям, потому что я не имел права так поступать с ней.
Но все так старательно внушаемые себе «правильные» мысли медленно плавились вслед за её тонкими пальцами, словно случайно прочертившими лёгкую дорожку из робких касаний по моему торсу. И зачем я только снял свитер… Прикрыв глаза от удовольствия, я старался лишь не вздрагивать, как пятнадцатилетний прыщавый мальчишка. Движение было невероятно нежным, становясь всё смелей, Китти выводила какие-то узоры на моей коже, очерчивая пресс. Её голова лежала на моём плече, и лица я видеть не мог, но был уверен, что она улыбалась.
— Жаль, что я в твои дела не вписываюсь, — с лёгким смешком выдохнула она, вызывая волну мурашек своим дыханием.
— Как раз ради тебя я завтра и уезжаю до самой ночи.
Китти приподнялась на локте, напряжённо всматриваясь в мои глаза. Я абсолютно явственно ощутил её беспокойство — читать эту девочку мне не составляло никакого труда. Словно сам делил с ней каждую эмоцию, когда встречал этот сверкающий в полутьме взгляд. Сглотнув тягучую слюну чуть сжавшимся горлом, вдруг понял, что этот момент — первое откровение глаза в глаза, а не в глупых сообщениях.
Впервые я сказал ей прямо, на что готов ради неё. Да, она не знала подтекста, но для меня это было настоящим шоком: признать вслух, что поеду завтра в логово зверей не ради банды, не ради отца, а ради девушки, которую знал чуть меньше недели.
— Почему у меня чувство, что ты прощаешься? — она прикусила губу, переключая всё моё внимание.
— Потому что скоро ты будешь абсолютно свободна и сможешь уехать из города, как того и хотела. Я не имею права держать тебя, — раз уж говорили начистоту, то до последнего.
Эта мысль не давала мне покоя: я считал Китти своей с того поцелуя несколько дней назад, но что же думала она сама? По-прежнему рвалась сбежать?
Она не ответила, лишь слабо улыбнулась и откинула назад волосы, обнажая шею. Что-то новое, смелое, мелькнуло в её глазах прежде, чем она перекинула ногу, садясь на меня верхом. Какое счастье, что на ней были джинсы — между нами два слоя плотной материи, и это то немногое, что способно заставить думать головой, а не нижней частью тела. Зато от следующего жеста я стиснул зубы от напряжения: её ладонь уверенно скользнула от груди, в которой всё быстрей колотилось в рёбра сердце, вниз, приближаясь к уходящей за пояс дорожке волос. Слегка царапнула ногтями, и воздух покинул лёгкие, а руки сами обхватили её стройные бёдра, сжимая непозволительно сильно.
— Если кому и можно держать меня в плену, то это тебе, Эйден Рид, — мурлыкающим тоном протянула Китти, взрывая внутри шипящий фонтан из бескрайнего облегчения.
Это не игра, не мимолётное влечение: она правда что-то чувствовала ко мне. Счастье затопило вены, кровь превратилась в плазму от слишком высокой температуры тел. Я рывком приподнялся, садясь на кровати, и притянул Китти к себе, впиваясь в её губы поцелуем.
Ничего общего с теми робкими, полными сомнений касаниями последних дней: только открытая жажда друг друга, вырывающаяся на свободу. Сладость её вкуса пестрила на языке, а в висках стучали победные барабаны. Ничего не мог поделать со своим животным голодом, погружаясь всё глубже, до неприличия, но Китти не сопротивлялась и не останавливала это безумие, что придало мне смелости на следующий откровенный шаг.
Руки поднялись к вороту её тонкой кофточки, нащупали молнию застёжки и одним резким движением распахнули одежду. Какая лёгкая, практически символическая преграда — а не намеренно ли она надела именно это…? Чтобы дать мне эту возможность, чтобы я мог без тени сомнения спуститься рваными, влажными поцелуями к её выступающим ключицам, пробуя бархатистую кожу и упиваясь новым ощущением. Аромат ягод — понятия не имел, почему она всегда пахла так сладко! — прописался острым пером на самом уязвимом органе в груди, подчиняя себе каждый следующий удар пульса.
Это не я её владелец, это она — то единственное создание, которому хотелось поклоняться, как языческий шаман своим наркотическим бредням. Пальцы Китти вплелись в мои волосы, приятно оттягивая пряди, словно поощряя на дальнейшие действия. Мои руки крепче сжали её талию, а губы неизбежно приближались к всё чаще вздымающейся груди в чёрном красивом кружеве.
Она точно это планировала, моя коварная девочка.
Её дыхание у меня над головой было чуть хриплое, свистящее, когда я осторожно опустил Китти на кровать, нависая сверху. Освободил её от верхней части белья и болтающейся на плечах кофты. Не торопиться было просто невозможно. Небольшая, аккуратная грудь молодой девушки, словно умоляющая о касаниях — слишком большой соблазн. Напряжение в джинсах и разумные доводы уже вовсю надрывались в голове, крича, что это для неё слишком, но я отмахнулся от них максимально небрежно: чёрт, ещё минута, я только узнаю, насколько она чувствительна, только попробую совсем немного…
Как съесть вишенку с шикарного торта, оставленного на праздник. Нельзя, но кому до этого есть дело?
Накрыл ртом ареолу соска, прошёлся по нему языком, и Китти выгнулась мне навстречу со сдавленным стоном, вцепляясь ногтями в плечи. Звук рассыпался бриллиантовой сверкающей крошкой под рёбрами, и я сам едва сдерживал рычание голодного зверя. Она не просто чувствительна — словно туго натянутая струна, дрожащая от каждого касания. Не прерывая своих ласк, я мягко сжал ладонью вторую грудь, краем уплывающего сознания отмечая, как идеально она вписалась в мою руку.
— Эйден… Эй…
Она как-то совершенно иначе выдыхала моё имя, будоража этим потрясающим звуком. Я не спешил откликаться, выводя языком узоры в ложбинке груди и медленно поднимаясь за новым поцелуем её губ, таким отчаянным и страстным, что у меня не осталось и малейших сомнений в том, что Китти никто ещё не касался так, как сегодня она позволила мне. Она вжалась в меня так сильно, что контакт кожа к коже плавил нервы, превращая их в тягучую карамель.
Чёрт возьми, как сильно я хотел её. Казалось, что взорвусь на пёстрое конфетти, если не окажусь внутри, если не почувствую того жара, что накалял воздух между нами. Ещё мгновение, и я уже не остановлюсь ни за что на свете.
Слабый стон Китти прямо в поцелуй заставил меня вспомнить, что так быть не должно. Если я хотел большего, чем одна или несколько ночей, то надо немедленно прекратить. Собирая по кускам крупицы воли, я оторвался от её губ, едва дыша от возбуждения. Голос отказывается подчиняться, но Китти выдохнула сама:
— Достаточно, да?
— Определённо.
И сам опроверг эти слова, не удержавшись от собственнического жеста: втянул в себя нежную кожу на изгибе тонкой шеи, оставляя своё клеймо. Китти громко ахнула, но не сделала попытки меня остановить. Пусть пока не вся, но она уже моя.
— Боже, Эйден, пожалуйста!
Мольба в её голосе всё-таки вынудила меня слегка отстраниться, вспомнив о своих обещаниях. Я должен заслужить её безоговорочное доверие, прежде чем идти дальше. Если бы она не была невинной, я бы, возможно, и плюнул на все условности. Но моя цель — стать не просто её первым мужчиной, а единственным.
