Как спасти любовь - Эллиот Лора (полные книги .TXT) 📗
Исчезла, а вместо нее появилась женщина с холодными глазами, которая сидела теперь рядом с ним.
Может, он сделал ошибку, заставив ее лететь с ним? У нее теперь своя жизнь, свои интересы.
Еще не поздно развернуть самолет и сказать ей правду. Сказать, что с Джонасом все в порядке. Сказать, что ничего нет страшного в том, что она не хочет быть с ним. И если она хочет провести вечер в компании Ганса, это ее дело.
И даже если хочет провести с ним ночь…
— Коннор, ответь же, что с Джонасом?
Он посмотрел на нее.
— Что ты сказала?
— Я спрашиваю…
— Черт, что-то с микрофоном. Я не слышу ничего…
— Ты не слышишь меня?
— Не слышу. — Он постучал по своему шлему.
Натали нахмурилась, поправила микрофон и прокричала:
— Я спрашиваю, что с Джонасом?
— Ничего не слышу, — проорал он в ответ. — Ни слова.
Она долгим взглядом посмотрела на него.
— Ты лучше не ври мне, мистер Уорнер, потому что я просто убью тебя.
Коннор невинно улыбнулся.
— К сожалению, ничего не слышу.
Натали нахмурилась, потом откинулась на спинку кресла и уставилась в иллюминатор.
Они уже летели над заливом, а Натали все еще кипела от злости.
Почему она не расспросила его о Джонасе до того, как села в самолет?
Джонас при смерти? Что-то мало верится.
Джонас слишком зловредное существо, чтобы запросто умереть. Кроме того, если Коннор явился к ней для того, чтобы сказать об этом, стал бы он вместо этого загребать когтями землю и доказывать Гансу, что он все еще ее муж?
Вся эта ситуация явно пахнет керосином, в этом Натали не сомневалась. И с Джонасом все наверняка прекрасно, она чувствовала это всеми клетками своего существа.
Итак, она летит в Техас со своим почти бывшим мужем без всякой причины. Видимо, Коннор, увидев, что она умудрилась устроить свою жизнь без него, просто не смог этого перенести.
А что, если она скажет ему: ты мне не нужен больше, мистер Уорнер?
Но как она сможет сказать это, если это ложь?
Он нужен ей, иначе почему она просыпается каждое утро с невыносимой пустотой в сердце?
Со слезами на щеках и его именем на губах?
Привычка. Только и всего. Это как бросить курить, сказала ей Лиз Филдинг во время одной из долгих бесед. Ты знаешь, что бросить курить хорошо, но привычка умирает долго.
Привычка. Невозможно прожить с мужчиной десять лет, а потом за неделю научиться жить без него.
Но постепенно она привыкнет. Уже теперь она видела, сколько новых, приятных мелочей появилось в ее жизни. Например, на дверях ванной больше не висят мокрые полотенца, и, если ей хочется почитать посреди ночи, рядом с ней никто не начинает ворочаться и, накрыв голову подушкой, не говорит: «Все хорошо. Свет мне совсем не мешает».
Более того, ей никого теперь не нужно бессмысленно ждать в конце дня. Странно, зачем она делала это последние пару лет? Зачем было ждать человека, который почти всегда звонил ей в семь вечера, чтобы сказать, что не придет к ужину? Зачем ей вообще нужно было находиться рядом, когда он являлся в девять или десять, посылал ей по воздуху поцелуй и объявлял, что дико устал? Если он вообще приходил домой, а не проводил ночь где-нибудь в Вермонте, или в Калифорнии, или на Бали, но только не в своей постели и со своей женой.
Жгучие слезы застелили глаза Натали. Гневные слезы. Нет, ее чувства к этому мужчине умерли. Ничего, кроме гнева, от ее чувств не осталось. Она злится на него за то, что он вычеркнул ее из своей жизни за исключением тех моментов, когда нуждался в физическом облегчении или когда хотел выставить напоказ элегантно одетую куклу.
Самолет наклонился вправо.
— «Эспада». Прилетели, — сказал Коннор и повернул голову к своему иллюминатору.
Натали тоже посмотрела, но из-за слез ничего не увидела. Но она и без того прекрасно знает это место. Пыльная взлетная полоса, бесконечные акры бурой земли, покатые зеленые холмы, гора, где они с Коннором впервые занимались любовью…
Здесь началась история их любви. Теперь они возвращаются сюда, когда между ними все кончено.
Десять лет назад они вместе сбежали отсюда, потому что безумно любили друг друга…
Нет, она не останется здесь на выходные.
Если Джонас на смертном одре, она нанесет ему прощальный визит, а потом попросит кого-нибудь отвезти ее в аэропорт.
Если только он на смертном одре…
— Это не правда? — резко повернувшись к Коннору, спросила она.
— Что не правда?
— Прекрати! — Она стукнула его кулачком в плечо. — Лучше признайся.
— Нат, ты с ума сошла? Перестань драться.
Ты хочешь, чтобы мы разбились?
— Разбились обо что? Мы на земле, а вокруг на мили — ничего. — Она снова стукнула его в плечо, когда он заглушил мотор. — Ты все мне наврал!
— Натали…
— Не надо песен, Коннор. Или ты решил, что, похитив меня, ты сможешь заставить меня…
— Только послушай, что ты говоришь, — сказал он. — По-твоему, я лжец и похититель. Может, я еще и серийный убийца? И только потому, что мы не смогли разобраться в своей мелкой проблеме?
— Ты называешь развод мелкой проблемой?
— Если сравнить с причиной нашего приезда сюда, то да.
— Какой причиной? — Натали бросила на него гневный взгляд. — Или ты продолжаешь врать, что Джонас при смерти?
Коннор прокашлялся.
— Я, хм… я этого не говорил…
Натали открыла дверь самолета.
— В таком случае молись, чтобы это оказалось правдой, — бросила она. — Пусть лучше Джонас будет при смерти, иначе…
— Иначе что? И почему тебе так хочется, чтобы я был при смерти? — спросил жесткий голос.
Натали обернулась. Ее свекор стоял рядом с крылом самолета и выглядел таким же неуязвимым, как прежде.
— Джонас… — Натали залилась краской. — Ты меня не так понял…
— Надеюсь. Или, может, ты знаешь то, чего не знаю я? Но, насколько мне известно, я еще далек от того, чтобы испустить дух. — Джонас Уорнер протянул к ней руки. — Сначала я помогу тебе спуститься, а потом ты расскажешь мне, почему решила поскорее отправить меня в могилу.
Но этого она рассказать ему не могла.
Разве могла она сказать: «Джонас, твой сын заманил меня сюда обманом, мы разводимся»?
Разве она могла сказать это, когда за свекром стояли Тревис, Слейд и Кэтлин? Весь клан Уорнеров собрался, чтобы встретить ее, обнять и поцеловать.
И поэтому Натали блеснула улыбкой и принялась лгать. Она сказала Джонасу, что он просто не расслышал ее слов. Она сказала не «при смерти», а «присмотрен», потому что они решили, что теперь вся семья должна заботиться о нем. И чем больше она врала, тем озадаченнее становились лица родственников ее мужа, пока Коннор сам не решил вмешаться. Он сказал, что был в отъезде и оставил на автоответчике послание для Натали, но проклятая машина зажевала пленку.
Джонас нахмурился.
— Ерунда какая-то. Ты получил приглашение, мой мальчик, десять дней назад, как и, твои братья.
— Да, — подтвердил Тревис. — Помнишь? Мы звонили тебе.
— О, ради бога, хватит, — быстро вставила Кэтлин. — Нат, поехали домой. Пусть мужики разбираются хоть до посинения.
Натали бросила ей благодарный взгляд.
— Да хранит тебя Бог, Кэти, — прошептала она, когда они с Кэтлин, обнявшись, шли к ее грузовику.
— Да хранит меня мой язык, — прошептала в ответ Кэтлин, поглядывая на нее из-за выбившегося локона. — И что это за чертова блажь нашла на тебя и на моего пришибленного братца?
— Так, ничего особенного, — ответила Натали и вдруг разразилась слезами.
Коннор понял, что его дела плохи, еще тогда, когда Натали несло по волнам несуразного бреда. И как у нее язык поворачивается так врать? — думал он и ловил на себе подозрительные взгляды братьев.
Потом Джонас отдал команду, они уселись в джип и на дробящей кости скорости помчались к дому, поднимая за собой столько пыли, что ее хватило бы, чтобы засыпать всех Уорнеров с головы до ног. Теперь они собрались в библиотеке, и изо всех сил старались не испачкать кожаные кресла.
