Закон счастья - Фенн Хелена (книги без сокращений txt) 📗
Патрик Эггертон был очень сдержанным и терпимым человеком, и просто не верилось, чтобы он мог открыто высказаться в поддержку мнения бабушки. Правда, налаживать отношения со сводной сестрой и ее мужем Шарлем старый судья тоже не спешил...
Впрочем, присланное из Франции приглашение на крестины, казалось, сдвинуло дело с мертвой точки, отец даже настоял на поездке Мейбл к дальней родне.
— У меня есть предложение, — нарушил молчание Виктор. — Надо отложить разговоры о прошлом и извлечь как можно больше пользы из твоего пребывания здесь. Ведь должны же мы когда-нибудь поближе узнать друг друга.
— Интересно, каким образом? — насторожилась Мейбл.
— Давай отправимся в Париж на целый день, — улыбнулся Виктор очаровательной улыбкой. — Посмотрим город, посетим известные ресторанчики, где подают самые вкусные и знаменитые блюда французской кухни.
— А как же твои гости? Ведь ты же не можешь бросить их.
— Это гости моей матери и Рози с мужем, я же всего лишь предоставил для праздника свой дом. Кроме того, почти все родственники после завтрака собираются разъехаться по домам. Так что нашего отсутствия никто и не заметит. Соглашайся!
Неожиданно Мейбл так сильно захотелось провести с Виктором этот день, что она отбросила все сомнения ирешительно произнесла:
— Идет! Только дай мне десять минут на сборы.
Мейбл была в восторге от вылазки в Париж. Сначала Виктор повел ее в Лувр, где они провели три часа, переходя из зала в зал и любуясь величайшими творениями живописи. В конце концов, от обилия впечатлений голова у Мейбл пошла кругом, и Виктор предложил отправиться куда-нибудь перекусить. Вскоре они уже сидели за столиком, защищенным от солнца пестрым зонтом, и ожидали заказанные блюда, непринужденно беседуя о том о сем.
— А ты, оказывается, прекрасно разбираешься в живописи, — заметила Мейбл.
— Видишь ли, как ни странно, но я интересовался не только учебниками по юриспруденции.
— Это заметно. Не скрою, твои познания в области искусства производят впечатление и даже вызывают зависть.
Она умолкла, потому что у столика появился официант с бутылкой шабли. Потом он подал страсбургский паштет, телячью грудинку под соусом «бешамель», спаржу с шампиньонами, сыр и ананас. За обедом Мейбл рассказывала о своей жизни, о сыне.
— Похоже, у тебя не так уж много развлечений, — заметил Виктор. — Прогулки с сынишкой по полям и рощицам в окрестностях Бирмингема и все? Не густо.
— Я вполне счастлива, — живо возразила Мейбл.
Он посмотрел на нее с сочувствующим выражением на лице.
— Ну что ж, наверное, ты предпочитаешь простой деревенский образ жизни.
Мейбл рассмеялась.
— Да не миндальничай, называй вещи своими именами. Похоже, ты считаешь меня деревенской простушкой, этаким несмышленышем...
Виктор смущенно улыбнулся в ответ, и для Мейбл осталось тайной, помнит ли он, как посмеивалась над ней Лорна пять лет назад, когда они гостили на Корсике. Сестра при каждом удобном случае поддевала ее, называя несмышленышем и подчеркивая, что та еще совсем ребенок по сравнению с ней. Дело же было в том, что обе они влюбились тогда в Виктора и Лорна старалась оттереть младшую сестру в сторонку от предмета своего обожания. А позже Мейбл застала ее в объятиях Виктора. Это случилось вечером в одном из уютных уголков на заднем дворе дома. Влюбленная парочка слилась в жарком поцелуе, страстно прижимаясь друг к другу и не скрывая желания...
— Я лишь хотел сказать, что человек, которому приходится крутиться в светской суете, легко забывает истинные ценности. На самом деле я завидую твоему образу жизни, — пояснил Виктор.
— Выходит, собственное существование не устраивает тебя?
Он залпом осушил бокал, в котором еще оставалось немного вина.
— Большую часть времени мне приходится проводить в судах. Иногда по долгу службы я выступаю в роли адвоката субъектов, к которым не испытываю ни малейшей симпатии. Поэтому мне больше по душе обязанности обвинителя.
— Ты сейчас ведешь какие-нибудь дела в английских судах?
— Нет, — покачал Виктор головой. — В последнее время я занят в Париже.
— Вот как? Но Лорна... — Мейбл осеклась.
Ей меньше всего хотелось заводить разговор о сестре, которая утверждала, что Виктор уехал по делам из Парижа и на крестинах племянниц не будет.
— Что ты хотела сказать о Лорне? — поинтересовался он.
— Ничего особенного, забудь. Я слыхала, что ты не сможешь появиться на крестинах, так как будешь выступать на процессе. Как обвинитель или как адвокат?
— Как обвинитель. Но процесс уже завершился.
— Может, расскажешь, в чем заключалось дело?
— Секрета здесь нет, но я не уверен, что тебе интересно будет выслушивать подробности некой неприглядной истории, — усмехнулся он. — Кофе будем заказывать? Или продолжим осматривать парижские достопримечательности? В кафе можем заглянуть перед возвращением домой...
— По-моему, лучше побродить по старым кварталам...
Когда на Париж опустились легкие сумерки, Виктор и Мейбл, довольные прогулкой по городу, двинулись домой. За один день, словно наверстывая упущенные годы, они успели сблизиться, узнать друг о друге много нового, хотя некоторые подробности и не представляли софой ничего особенного. К примеру, Мейбл стало известно, какое вино предпочитает Виктор — красное или белое, пьет ли кофе с сахаром или без. Оказалось, что он любит мексиканскую кухню так же, как и французскую, но предпочтение отдает блюдам своей матери, приготовленным по английским рецептам.
Попутно выяснилось, что обоим нравятся одни и те же фильмы и режиссеры. Виктор рассказал об увлечении теннисом, плаванием и парусным спортом. На Корсике он частенько выходил в море на яхте. В юности научился вкусно готовить, помогая во время школьных каникул отцу в ресторане. Из легкого литературного жанра он предпочитал детективы, а из музыки — классическую. Однако эстрада нравилась ему не меньше, но в основном французская. Впрочем, он не преминул похвастаться, что владеет полной коллекцией записей с выступлениями Эллы Фитцджеральд.
— Мне она тоже нравится, — радостно воскликнула Мейбл.
— Прекрасно! — мгновенно подхватил Виктор. — У нас с тобой много общего...
Поначалу Мейбл весело смеялась, но потом несколько поостыла. Ей нужно было соблюдать осторожность и не распускать язык. Она слишком расслабилась в обществе Виктора, завороженная его обаянием, и едва не открыла ему правду о сыне. А как приятно было бы сказать с улыбкой:
— Знаешь, ведь Гэри твой сын!
Однако в подобном признании таилась большая опасность. Кто знает, как поведет себя человек, неожиданно объявленный отцом.
Она гадала об этом, прикрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья элегантного «мерседеса». Из раздумий ее вывел голос Виктора:
— Как ты считаешь, нам лучше поужинать в ресторане или дома? Гости уже давно разъехались, так что мы будем одни.
— Оставляю решение за тобой, — улыбнулась Мейбл. — Если хочешь, пойдем в ресторан, я не стану возражать. Но и у тебя поужинаю с не меньшим удовольствием.
— Тогда давай остановимся на втором варианте. Я приготовлю какое-нибудь немудреное блюдо. Например, говядину с грибами. И, конечно, что-нибудь на десерт. А ты расположишься на диване с бокалом вина и будешь слушать Эллу Фитцджеральд. Как тебе мое предложение? Согласна? — Виктор остановил автомобиль прямо у входа в дом и заглушил двигатель.
Мейбл утвердительно кивнула, наслаждаясь окружавшей их тишиной. В окнах дома отражались малиновые блики великолепного летнего заката. Каменные стены тоже, казалось, приобрели красноватый оттенок. Все вместе очень естественно сочеталось с темным насыщенным цветом фруктовых деревьев и с более светлой зеленью полей, которые простирались до самого горизонта. У Мейбл возникло ощущение, будто она вернулась к себе домой.
— Виктор, почему ты не женишься и не заживешь здесь деревенской жизнью, о которой, кажется, мечтаешь? — спросила она, поддавшись внезапному душевному порыву.
