Дезире - Зелинко Анна-Мария (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗

Минуту длилось молчание. Потом мама приказала:

— Немедленно иди в свою комнату, Эжени.

— Но я еще голодна, — запротестовала я. Мама позвонила.

— Мари, прошу вас, отнесите ужин м-ль Эжени в ее комнату. — И мне: — Иди, дитя мое, отдохни и подумай о своем поведении. Ты огорчаешь меня и Этьена. Спокойной ночи.

Мари отнесла ужин в комнату, которую мы занимали вместе с Жюли. Усевшись на кровать Жюли, она засыпала меня вопросами.

— Что произошло? Чего это они на тебя так рассердились?

Она говорит мне «ты», когда мы с ней вдвоем. Она — моя кормилица и любит меня, вероятно, не меньше, чем своего родного сына Пьера, которого отдала на воспитание в деревню.

Я пожала плечами.

— Я пригласила завтра к нам двух господ.

Мари покачала головой.

— Ты сделала правильно, Эжени. Уже пора. Я хочу сказать, для м-ль Жюли.

Мари всегда меня понимает.

— Сделать тебе чашку горячего шоколада? Из нашего запаса, — добавила она шепотом. У нас с Мари есть запас сладостей, о котором не знает мама. Мари потихоньку таскала их из кухни в хорошие времена.

Выпив шоколад, я осталась одна и взялась за свой дневник. Наконец Жюли входит и начинает раздеваться.

— Мама решила принять завтра этих двух господ, потому что трудно отменить твое приглашение, — сказала она с деланным равнодушием. — Но это будет их первый и последний визит в наш дом, должна тебе сказать.

Теперь Жюли стоит перед зеркалом и втирает в кожу лица крем, который называется «Розе-лилиаль». Она прочла, что Дюбарри [4] пользовалась этим кремом даже в тюрьме. Жюли, конечно, не станет Дюбарри…

Вдруг она спрашивает:

— Он красив?

Я придуриваюсь:

— Кто?

— Господин, который тебя провожал.

— Очень красив при свете луны и лампы. Но я не видела его при дневном свете.

Жюли больше не задает вопросов.

Глава 3

Марсель, начало прериаля

(Май, месяц любви, как говорит мама)

Его зовут Наполеон!

Когда я просыпаюсь по утрам, я думаю о нем и лежу с закрытыми глазами, чтобы Жюли верила, что я еще сплю, мое сердце сжимается в комок.

Я влюблена! Я так влюблена!

Я не знала, что любовь можно ощущать физически. Я же чувствую, что мое сердце чуть не разрывается на части.

Но лучше я опишу все по порядку и начну с того вечера, когда братья Буонапарт нанесли нам первый визит.

Они пришли, как мы и договорились с Жозефом, на другой день после моего неудачного посещения Альбита. И, как договорились, вечером.

Этьен, который обычно возвращается домой поздно, на этот раз закрыл магазин пораньше и сидел с мамой в гостиной. Он пожелал показать нашим гостям, что наш очаг находится под опекой мужчины.

Весь день со мной не разговаривали и давали понять, что на меня сердиты. Жюли сразу после завтрака спустилась в кухню и занялась приготовлением пирога. Мама, правда, говорила, что это вовсе не обязательно. Вероятно, она не хотела угощать пирогом «корсиканских авантюристов».

Я на минутку вышла в сад. Весна уже началась, и хоть листьев не было, на сирени уже набухли бутоны. Я взяла у Мари тряпку и вытерла диваны в беседке, на всякий случай… Возвращая тряпку, я увидела в кухне Жюли. Она украшала пирог сахарным кремом, лицо ее покрылось красными пятнами, на лбу блестели капельки пота и локоны, развившись, висели сосульками.

— У тебя неважный вид, Жюли, — не смогла я удержаться от замечания.

— Ну и что! Зато я сделала пирог по маминому рецепту и, надеюсь, он понравится нашим гостям.

— Я не о пироге говорю, а о тебе. Ты разлохматилась и вся в поту. Когда придут эти господа, ты будешь пахнуть кухней, и… — я умолкла. Вмешалась Мари:

— Господи, Боже мой! Оставьте в покое пирог, м-ль Жюли. Идите лучше в спальню и припудрите нос. Это нужнее, чем украшать пирог.

— Ах, как вы с девочкой спелись! И почему вам обеим хочется, чтобы я выглядела сегодня хорошо? — рассерженно повернулась Жюли.

— При всем моем уважении к вам, м-ль Жюли, должна сказать, что девочка права, — сказала Мари, беря из рук Жюли форму с пирогом.

Пока Жюли причесывалась в нашей комнате, слегка румянила щеки и пудрилась, я легла животом на подоконник и смотрела на улицу.

— Разве ты не переменишь платье? — спросила Жюли.

Я подумала, что Жозеф мне понравился, даже очень понравился, но я уже его предназначила в женихи Жюли. Что касается его брата — генерала, то я просто не могла себе представить, чтобы он обратил хоть какое-нибудь внимание на мою персону. Кроме того, я не могла вообразить, о чем я могла бы говорить с генералом. Меня, в сущности, интересовала его военная форма. И еще я надеялась, что он расскажет нам о битвах под Вальми и Ватиньи.

«Будем надеяться, что Этьен будет любезен и приветлив с ними, — думала я. — Будем надеяться, что все кончится хорошо».

И все-таки, пока я торчала в окне, я чувствовала волнение, как дебютантка перед выходом на сцену.

Потом я увидела их: поглощенные беседой, они шли по нашей улице. И вдруг я почувствовала огромное разочарование.

Нет! Не таким я ожидала увидеть его. Он был маленького роста, ниже м-сье Жозефа, а тот тоже не очень высок. Так, средний рост. И никаких блестящих украшений! Только когда они подошли совсем близко, я разглядела узкие золоченые эполеты. На нем была синяя форма, а его высокие сапоги были плохо вычищены и далеко не новы. Лица его не было видно из-за громадной шляпы, украшенной трехцветной кокардой. Я не могла себе представить, что у генерала может быть столь плачевный вид!

О, как я была разочарована!

— У него вид нищего, — прошептала я. Жюли подошла ко мне и смотрела, спрятавшись за шторой. Она не хотела, чтобы наши гости заметили, что мы интересуемся ими.

— Ну что ты! Он очень интересен, — заметила она. — Не рассчитываешь ли ты, что секретарь из Дома Коммуны будет разряжен в пух и прах…

— Ах, ты говоришь о м-сье Жозефе. Он действительно вполне элегантен. Во всяком случае ему кто-то регулярно чистит ботинки. Но его маленький брат, генерал… — я со вздохом покачала головой. — Я разочарована!..

Я не представляла себе, что в армии могут быть офицеры маленького роста.

— А как ты его себе представляла? — поинтересовалась Жюли.

Я пожала плечами.

— Как… как генерала. Как человека, который может командовать.

Просто удивительно! Прошло только два месяца, а кажется, что протекла целая вечность с того момента, как я увидела Жозефа и Наполеона в нашей гостиной. Когда мы с Жюли вошли, наши гости встали и отвесили галантнейший поклон, предназначавшийся не только Жюли, но и мне.

Затем мы все уселись, натянуто и смущенно, возле овального стола красного дерева. Мама — на диване, Жозеф Буонапарт — рядом с ней. С другой стороны — Этьен и Наполеон, между Жюли и мной.

— Я только что благодарила гражданина Жозефа Буонапарта за то, что он был так любезен вчера и проводил тебя домой, — сказала мама.

Вошла Мария с графином ликера и пирогом. Пока мама резала пирог и наполняла рюмки, Этьен пытался завязать разговор:

— Не будет ли нескромно спросить, находитесь ли вы в нашем городе по делам службы, господин генерал, или приехали проведать семью?

За Наполеона ответил Жозеф:

— О, нет! Армия Республики — это народная армия, и она содержится на налоги, получаемые с населения! Все граждане имеют право знать все о нашей армии и о нас. Правда, Наполеон?

Наполеон… Это имя звучало странно! Мы все посмотрели на генерала.

— Можете спрашивать о чем угодно, гражданин Клари, — сказал генерал. — Я, во всяком случае, не держу в секрете свои планы. Я считаю, что Республика растрачивает свои силы в бесконечной оборонительной войне. Война ради обороны не дает славы и не обогащает государство. Благодарю вас, м-м Клари… — Это мама протянула ему тарелку с пирогом.

Тотчас он продолжал:

— Мы, безусловно, должны перейти в наступление. Наступательной войной мы быстро поправим финансы Франции, а также противопоставим Европе национальную армию, не знающую поражений.