Мальтийское эхо (СИ) - Саврасов Игорь Фёдорович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
…Вера Яновна с решительным видом победительницы и загадочным видом волшебницы вошла в гостиную. С огромным букетом цветов, с подарками и сияющим лицом.
— Ты чего, Верунчик, такая счастливая? Тебе сделал предложение какой-нибудь принц? — прищурила глаза Мария Родиславовна.
— Пока нет, — рассмеялась молодая женщина. — Жду!
Расцеловалась с бабулей, сестрой, Андреем.
— А от тебя, сестренка, жду рассказа о Венеции и фотки о… Что такое? — старшая сестра посмотрела на младшую добрыми и мудрыми глазами опытной женщины. — Потом расскажешь.
Перевела взгляд на Андрея.
— А ты, Андрей Петрович, чем занимаешься? Не скучаешь?
— Только по тебе! — галантно ответил рыцарь. — А все оставшееся время зарабатываю трудодни у Дмитрия Платоновича.
— И много заработал? — улыбаясь, спросила Верочка.
— Поставили на постой и кормят на убой, — вдруг стихами ответил мужчина и посмотрел в сторону пани Марии.
— Я тоже буду выдавать зарплату, — значительно сказала Верна Яновна.
— Пойдемте в столовую, друзья! Я так люблю деньги, что у меня жутко разыгрался аппетит. И выпить пора. Не забывайте: я в запое, — скомандовала, хохоча, бабуля.
— А где Анна Никитична и Дмитрий Платонович? — спросила Вера, войдя в столовую.
— Они будут ждать вечером у себя на ужин, — сказала Ирина.
Все сели к столу. Андрей наполнил бокалы.
— За ветку, на которой сидят птицы удачи, — молодая женщина на ходу сочиняла тост, — И за ветер удачи!
Когда все выпили, Мария Родиславовна не приминула отметить:
— Для экспромта… начало неплохое, но потом… излишний пафос, штампы. Я бы сказала так: за пиратские паруса удачи, на которые не смогли покакать черные птицы. Налей, сынок!
— Сынок? — удивилась Вера, посмотрев на Андрея.
— Да, представь себе. Я дала Андрюше титул. А ты если будешь еще затягивать с нашей зарплатой, лишишься… Хм… Королева… Хи-хи…
— Вот, пожалуйста.
Вера Яновна достала пачки евро, разделила на четыре равные части и положила напротив каждого.
— По 40 тысяч евро. Это гонорар за работу. И только за работу в этой командировке. Александр Владимирович с нашего разрешения покажет Пергамент в Риме великому магистру и Папе. Скажет, что это из частной коллекции одной российской аристократической семьи. Потребуется проверка подлинности. И вероятнее всего Рим захочет выкупить этот Пергамент. Деев снова будет в Москве через месяц. По мере необходимости он за это время будет звонить мне, но ответ наш, точнее готовность к вариантам развития событий я должна дать завтра до полудня.
— Каковы же варианты? — спросила пани Мария.
— Первый: забираем Пергамент обратно себе и храним далее; второй: передаем официально Пергамент в Министерство иностранных дел России и… тут есть масса сложностей… тут чиновничество и бюрократия и…рты… А третий мне нравится более всего: сами назначаем достойную цену за Пергамент и продаем его как свою собственность Риму через нашего представителя Деева. Своему министру он, возможно, пока не доложит в полной мере… впрочем, там свои игры, — доложила Вера Яновна.
Все четверо медленно потягивали вино, рассеяно закусывая и пребывая в некоторой счастливой задумчивости.
Молчание нарушила Иришка:
— А можно я потрачу часть своей доли по своему усмотрению? Я очень хочу автомобиль!
Её глаза сияли.
— Да, конечно, родная моя. Вот и Андрей Петрович хочет автомобиль, — подтвердила старшая сестра.
Мужчина вскинул глаза на Веру и проговорил нерешительно:
— Да, возможно, — и посмотрел на Марию Родиславовну.
Та кивнула утвердительно и сказала:
— Я хочу, чтобы ты, Андрей Петрович, не оставлял нас надолго. Еще больше была бы рада твоему переезду сюда или в Петербург. Автомобиль в определенной степени будет давать нам надежду. И еще: прошу тебя купить авто посолидней.
— Let it be! — уже уверенней сказал Андрей.
— Моя доля пойдет на завершения строительства нового флигеля. И еще добавлю… позже, — сказала Верочка.
— И моя доля тоже, — задумчиво сказала пани Мария — Но…
— Что? — спросили обе внучки одновременно.
— Давайте сначала спокойно пообедаем. О проблемах чуть позже. А вот десятину, то есть по 4 тысячи евро, нужно передать Дмитрию Платоновичу и Анне Никитичне. Его «Ласточка» совершенно негодная. А ведь он по реке возит лес, готовит бревна, доски, дрова на зиму…
— Молодец, бабуля! Правильно, — подтвердила Иришка.
Когда обед уже подходил к концу и сестры сервировали чайный стол, бабуля ушла к себе в комнату и, вернувшись, принесла папку с бумагами.
— Это документы по усадьбе… по музею. Тут есть новое письмо из мэрии. Получила два дня назад? — она достала дрожащей рукой листок. — Вы знаете, что теперешний мэр считает музей не рентабельным и, следовательно, ненужным. Об этом он уже написал и ранее. Я без вашего ведома отписала ему еще полгода назад, что это усадьба наших предков, и спросила разрешения выкупить её по кредиту в собственность семьи Богданóвичей. Предлагала и другие варианты. Твой, Верочка, тоже: база отдыха творческой интеллигенции Петербурга. Отказ!
Вера Яновна быстро, опытным взглядом пробежала документы.
— Вот и я думаю, — сдерживаясь, продолжила бабушка, — следует ли вкладывать деньги в новый флигель. Ведь, если мы будем вынуждены отсюда…Правда, мэр хочет здесь обустроить, как это… м… спа-отель и village. Даже может предложить Иришке, Дмитрию и Анне работу. Жить во флигелях и им, и мне можно будет… Опять…опять не дают умереть в своем доме.
— Этого не будет! — закричала Ирина Яновна. — Мы найдем спонсоров, мы… — она споткнулась о «тугой кошелек» администрации.
— Успокойся, Ирина. — Вера подсела к бабуле и обняла её за плечи. — Самое плохое для нас, что у мэрии на нашу усадьбу есть виды, — она сделала паузу — по бумагам 1997 года кадастровая стоимость земли и строений 45,6 миллионов рублей. Рыночная на сегодняшний день примерно 140–150 миллионов рублей. Плюс взятки в мэрию еще 10–15 миллионов. Да, сложно.
— Вот еще бумага, — глаза Марии Родиславовны совсем потускнели и руки одеревенели. — Постановление о том, что музей ликвидируется. Срок — 15 января будущего года. Работники музея со своими личными вещами должны к этому времени освободить территорию.
— Нет! Мы можем продать Пергамент! Вера, ты же знакома с ценами на древние артефакты… — выкрикнула Ирина.
— Это сложные торги. Но 150 миллионов рублей мы можем попытаться выручить. Но до 15 января?
— Бабуля, соглашайся продать! Прошу тебя… — чуть не плача, обняла за шею бабушку младшая внучка.
— Я приняла решение! — уже твердыми губами сказала пани Мария. — Что тут думать: усадьба — моя малая Родина и по праву должна принадлежать нам, а Пергамент — Ордену иоаннитов. Но нам не возвращают наше, а могут только лишь продать. И мы имеем право продать Пергамент. Лишь бы хватило средств. Наши родовые угодья советская власть урезала еще в 1918 году, но имеющиеся теперь почти сто гектар земли вполне достаточно.
Когда чаепитие закончилось, и сестры убирали со стола, пожилая женщина спросила:
— Деев интересовался Укладкой?
— Конечно, но я в этом вопросе пока лавирую. Рано открывать карты, — ответила Вера Яновна.
— Правильно. А подробностями поездки на Мальту интересовался?
— Он весьма умён и опытен, чтобы спрашивать лишнее. А вот Андреем Петровичем он заинтересовался, — молодая женщина задорно посмотрела на мужчину.
Тот насупился и спросил.
— Почему? Ты что-то рассказала обо мне?
— Разумеется. И попросила помочь найти достойную работу образованнейшему и талантливейшему историку.
— Я и здесь может быть сгожусь, — проворчал Андрей. — Ладно, мне пора на стройку. Платоныч ругаться будет.
— Иди, иди, пролетарий, — засмеялась Верочка и поцеловала его при всех в щеку. — Я поболтаю тут еще, посплю часок и вечером приду на стройку и во флигель. В каком часу капитан дает команду «суши вёсла»?
