Твое имя после дождя (ЛП) - Альварес Виктория (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Что вы имеете в виду? — спросил Александр, осторожно поднося к губам чашку с кофе. Тон голоса Рианнон встревожил его.
— Я хочу сдаться судье Дрисколлу. Поклясться, что это сделала я…
— Единственное чего вы добьетесь, так это обвинения в лжесвидетельстве. У вас слишком крепкое алиби, Рианнон. Тоже самое я объяснял вчера Оливеру.
Рианнон подняла было чашку, чтобы отпить, но остановилась на полпути.
— Что вы сказали? Мистер Сандерс хотел сделать тоже самое, что и я?
— Я спорил с ним почти целый час, — уставшим голосом ответил Александр. Рианнон, казалось, не в силах был отвести от него взгляд. — Я и сам не знаю как мне удалось заставить его прийти в себя. Оливер совершенно помешался на этом деле, но хотя бы начал уже меня слушать. Он собирался подняться на трибуну в разгар суда, чтобы изложить Дрисколлу совершенно невероятную историю предательства и мести, которая убедила бы судью в том, что именно он решил убить Арчера, — профессор печально покачал головой. — Никто бы в это не поверил, может он и прекрасный писатель, но никудышный актер. Кроме того, все видели, как он вышел из Маор Кладейш уже после того, как было обнаружено тело, и при этом почти не держался на ногах из-за вина, которое мы заставили его выпить, чтобы он успокоился в тот вечер. Как он мог ударить его по голове столько раз таким тяжелым камнем?
— Вы не поверите, но мне от этого не легче, — прошептала Рианнон. Она опустила чашку на блюдце дрожащими пальцами. — Вы даже не представляете, насколько виноватой я себя чувствую. За все, что я наговорила ему и Эйлиш. За то, как я с вами обошлась… я даже приказала вам убираться из моего дома…
— Не стоит сейчас вспоминать все это, — успокоил Александр. — Сейчас не время и не место ворошить прошлые обиды.
Но Рианнон слишком погрузилась в свои переживания, чтобы слышать.
— Недели, которые вы провели в Маор Кладейш, мистер Сандерс меньше всех общался со мной. Я бы даже сказала, что практически его не знаю, в то время как вас и мистера Леннокса… Вы действительно считаете, что он любит Эйлиш?
— Боюсь, что так. Боюсь, что он влюблен сильнее, чем можно себе представить, — со вздохом ответил профессор. — Я знаю, что с ним никогда ничего подобного не случалось. Оливер не общался с девушками, пока не познакомился с Эйлиш.
— Будучи лучшим другом мистера Леннокса? Мне трудно в это поверить, если честно.
— Хоть они и дружат, но при этом разные как день и ночь, — улыбнувшись сказал Александр. Затем, снова посерьезнев, продолжил: — Если с вашей дочерью что-то случится, Оливер никогда не оправится. Он способен на любое безумство ради того, чтобы быть рядом с ней. Он для меня как брат, самый близкий человек с тех пор, как много лет назад умер Гектор, отец моей племянницы Вероники. Знаю, что Оливер уже взрослый, но я чувствую за него ответственность. Именно я убедил его приехать в Ирландию, чтобы расследовать дело вашей банши. Мне невыносима мысль о том, что именно я виноват в том, что сейчас происходит. Если бы я знал!
— Вы знали о том, что может произойти не больше, чем я, — сказала Рианнон, кладя ладонь ему на руку. — Мы словно суда на грани кораблекрушения, профессор, и наихудшая судьба ждет не тех, кто погибнет, а тех, кто выживет.
Она оперлась локтями о стол и зарылась лицом в ладони. Александр услышал как она вздохнула один раз, другой, третий, пытаясь успокоиться. Когда женщина убрала руки, ее лицо было похоже на погребальную маску.
— Сомневаюсь, что чувство вины позволит мне жить дальше, — прерывающимся голосом произнесла она. — Если из-за моей проклятой гордости моя малышка, моя чудесная девочка закончит свою жизнь на виселице словно преступница, при этом никто не захочет поверить в ее невиновность…
— Я понимаю, что вы чувствуете. Иногда чувство вины обладает разрушительной силой.
— Нет, профессор Куиллс, не понимаете. Вы рассказывали, что у вас была дочь по имени Роксана, — шепотом продолжила Рианнон, Александр вскинул голову. — Попытайтесь встать на мое место. Могли бы вы каждый день смотреть на себя в зеркало, зная, что по вашей вине вашу дочь настигла страшная смерть? Хватило бы у вас мужества продолжать жить, в то время как она лишена жизни из-за ваших действий?
— Смог бы… по инерции, — ответил Александр еле различимым шепотом. — В конце концов, именно это я и делаю вот уже три года. Выживаю и ненавижу себя…
Рианнон сидела, уставившись на свои сплетенные пальцы, но когда слова Александра проникли, наконец, в ее мозг, она удивленно подняла на него глаза. Гул посетителей кафе, их смех и разговоры никуда не делись, но у этих двоих возникло ощущение, что они остались наедине. Наконец, она осмелилась произнести:
— Ваша Роксана… Значит, она умерла не из-за болезни?
— Нет. Она не умерла естественной смертью, а в результате несчастного случая. — Он положил руки на стол, и Рианнон впервые увидела на его пальце золотое кольцо, такое тонкое, что раньше она его не замечала. — Несчастного случая, покончившего и с ее матерью. С Беатрис, моей женой, — он сглотнул и продолжил, не смея повысить голос. — Я потерял обеих сразу. Возникла проблема с одним из моих аппаратов. Ошибка в расчетах привела к страшному взрыву в подвале моего дома в Оксфорде, Кодуэллс Касл. Меня не было рядом в этот момент, иначе меня постигла бы та же участь. Я читал лекцию в Маделин-колледже, работал преподавателем энергетической физики по рекомендации ректора Клейпола, отца Беатрис. Именно он познакомил нас за два года до этого. — Александр усталым жестом провел рукой по лбу, касаясь морщин, избороздивших его кожу. — Клейполу никогда не нравились мои исследования, выходящие за рамки деятельности университета. Конечно, ему было любопытно, что я занимался вопросами спиритизма, но не воспринимал это всерьез. Разумеется, то, что произошло с его дочерью и внучкой спровоцировало настоящую ненависть к моим аппаратам. В его глазах именно я — истинный виновник их гибели. Я так же смертоносен, как и поглотивший их огонь.
— Но ведь вы прекрасно знаете, что это не так, — проговорила Рианнон, беря его за руку. — Вы сами сказали, что это был несчастный случай. Никто не мог предположить, что так сложатся обстоятельства.
— Вы уверены в этом? Что я за ученый, если не понял, что одна из машин на грани коллапса? Особенно если учесть, что я работал над ней почти пять лет, дни и ночи напролет и только Беатрис была единственной, кто поддерживал меня…
У Александра дрогнул голос. Он заставил себя перевести взор на колышущиеся от ветра кроны деревьев Университетского парка. Толпы студентов, шагающих по газонам с крикетными битами в руках, напомнили ему другой колледж, другой город, другую жизнь. Жизнь его семьи.
— Иногда, закрывая глаза, я снова слышу их голоса. Но вспоминаю не смех Роксаны или разговоры Беатрис, а их крики о помощи.
— Александр, хватит, — умоляла его Рианнон, взяв в руки ладони профессора и наклоняясь к столу, чтобы посмотреть ему в глаза. — То, что произошло — ужасно. Это несчастье, которое никто не мог предугадать…
— Это заслуженное наказание для того, кого одолел грех гордыни. Но не для женщины, которая никогда никому не причинила вреда, и не для девочки десяти лет от роду.
— Хватит казнить себя за это. Я уверена, что никто из них не считает вас виновным. Если бы вы могли связаться с Беатрис и Роксаной, то поняли бы, что они давно простили вас, даже если было что прощать…
— Вы так думаете? — по-прежнему шепотом спросил Александр. — Хватит ли у вас мужества доказать это?
В его голубых глазах промелькнул какой-то странный отблеск, который оставил Рианнон без слов. Женщина нахмурилась, не сводя глаз с его лица.
— Только не говорите, что вы уже пытались это сделать. Что с помощью своих аппаратов вы смогли…
— Пока нет, — ответил он, выделив слово «пока». — Но теперь вы знаете истинную причину моего увлечения спиритизмом. Теперь она уже давно за гранью обычного любопытства к наукам о сверхъестественном, с которого я когда-то начинал.
