Падшая Грейс - Ивахненко Антонина (серия книг .txt) 📗
— Мне было пять лет, а сестре шесть, — ответила Грейс. — Нас поместили в приют, которым руководила одна добрая женщина, и мы там были вполне счастливы.
— А затем?
— Затем, когда мне исполнилось четырнадцать, нас отдали в учебное заведение, где меня должны были выучить на учительницу.
Джеймс пристально посмотрел на нее.
— Я вижу по вашему лицу, что там вам не понравилось.
Грейс запаниковала, но постаралась говорить спокойно.
— Не очень, сэр. И потому мы решили уйти.
— Когда это произошло?
— Мы ушли приблизительно год назад. И с тех пор сами заботимся о себе… и нам это удается. Мы продаем водяной кресс на улице.
Он с понимающим видом кивнул.
— Поскольку ваша сестра старше вас, по крайней мере она может проявлять по отношению к вам материнскую заботу.
Грейс опустила голову. Не было никакой причины открывать ему то обстоятельство, что, хотя Лили и была старшей, если считать по годам, на самом деле все было наоборот: это Лили до конца своих дней будет нуждаться в ее, Грейс, опеке и заботе и никогда не сможет жить самостоятельно.
Когда панихида подошла к своему логическому завершению и группа скорбящих у края могилы мисс Солан стала выражать признательность священнику, Джеймс встал со скамьи и заявил, что должен присоединиться к остальным. Прощаясь, он сунул руку во внутренний карман сюртука, и Грейс замерла от стыда, испугавшись, что он хочет предложить ей денег. Но она ошиблась.
— Я клерк, работаю в адвокатской конторе в Линкольн-Инн, — сообщил он, вручая ей визитную карточку. — Если вам понадобится моя помощь, прошу вас, приходите в контору в любое время и спросите меня.
Грейс не могла придумать ни одной ситуации, в которой ей могла бы понадобиться его помощь, но карточку взяла. Там было написано следующее:
«Джеймс Солан, эсквайр.
Помощник юриста у мистера Эрнеста Стэмфорда, королевского адвоката.
Мориарти Чэмберз, Линкольн-Инн».
— Я по вашему лицу вижу, что вы не станете злоупотреблять моим временем, но, если в моих силах будет помочь вам, прошу вас, позвольте мне так поступить, в память о моей сестре. — Его улыбка была несколько грустной. — Знаете, Сюзанна всегда была готова прийти на помощь молодым дамам, попавшим в затруднительное положение. Кто может поручиться, что это не она организовала нашу встречу здесь, на своих похоронах?
Грейс улыбнулась.
— Очень мило с вашей стороны так считать. — Она встала со скамейки, осторожно наступила на пострадавшую ногу и поняла, что боль ушла. — Благодарю за компанию, — сказала она, — и позвольте мне пожелать вам хорошего дня.
— До новой встречи, — ответил Джеймс и поклонился.
Поезд отъезжал из Бруквуда только в три часа пополудни, поэтому Грейс зашла в часовенку и, постаравшись как можно неприметнее устроиться в заднем ряду, стала размышлять обо всем, что с ней приключилось за последние несколько дней, отчаянно пытаясь хоть как-то упорядочить эти события. Время от времени — из-за ужасной усталости — Грейс начинала дремать, но каждый раз, когда это случалось, к ней возвращался пугающий сон: ей снилось, что ребенок все еще у нее в утробе, а она бегает туда-сюда, пытаясь найти безопасное место для родов.
Когда часы пробили половину третьего (а ее жизнь оставалась такой же бессмысленной, как и раньше), Грейс решила сесть в поезд и отправиться в обратный путь. Однако, когда она подошла к маленькой станции, поезда не оказалось, и она стала ждать вместе со скорбящими, которые выходили на платформу из буфета.
Грейс с юных лет изучала людей, и это оказалось очень полезным, когда она стала торговать водяным крессом: она могла быстро определить, к кому стоит подойти и предложить товар, кто совершит покупку, а кто — нет. Глядя на распорядителей похорон в цилиндрах, которые бдительно пасли свое стадо скорбящих, Грейс не могла не заметить, что одна группа гробовщиков более настойчива, чем остальные. Они гораздо многословнее приносили свои соболезнования родственникам умерших, подчеркнуто внимательно заботились об удобстве последних, всегда готовы были принести запасную шаль или платок с черной окантовкой, хлопали по плечу, утешали, гладили по руке и вытирали слезы, в разговорах с семьями умерших упоминали «добрую смерть» и «утешение от добрых похорон».
Так Грейс впервые столкнулась с Победоноссонами.
Мистеру Джорджу Победоноссону принадлежало самое крупное похоронное бюро в Лондоне, и он хотел — можно даже сказать, страстно желал — обеспечивать убитые горем семьи всем необходимым для похорон. В «Похоронном бюро семейства Победоноссон» клиенту предоставлялся выбор из двадцати девяти видов гробов, к каждому из которых прилагалась заменяемая шелковая внутренняя обивка, а также медная или серебряная фурнитура. Тут можно было выбрать катафалки со стеклянным верхом, запряженные лошадьми с черными плюмажами, бархатные покровы на гроб, траурные ленты, флажки, шесты, похоронные венки и наемных участников процессии, закутанных в любое желаемое количество черного крепа. Единственное, что они предложить не могли, это траурное платье; но, к счастью, любую деталь последнего, плюс вуали, ридикюли, перчатки, накидки и остальные аксессуары для первого, второго и третьего периодов траура можно было приобрести в крупнейшем оптовом магазине на Оксфорд-стрит, в «Универсальном магазине траурных товаров Победоноссона», владельцем коего являлся кузен мистера Джорджа Победоноссона, мистер Сильвестр Победоноссон.
Миссис Эмелина Победоноссон, супруга Джорджа, заметила Грейс, молча стоявшую на станционной платформе и, очевидно, не имевшую никаких родственников, которые могли бы утешить ее. Миссис Победоноссон осуществляла необычное, но вдохновенное дополнение к работе современного гробовщика: единственной ее задачей на похоронах было утешать представительниц слабого пола, которые не могли справиться с горем. Она была высокой и худой, с землистым цветом лица, маленькими глазками и улыбкой, обнажавшей не только зубы, но и десна. Миссис Победоноссон почти постоянно ходила в черном, чтобы сильнее проникнуться печалью клиентов, и могла похвастаться несметным количеством модных траурных нарядов, к каждому из которых прилагались шляпка и вуаль. Ее миссией было убедить скорбящих в том, что носить последний писк похоронной моды — не столько непредвиденные расходы, сколько дань уважения усопшим; и сейчас, облаченная в сверхмодное платье, натянутое на металлический каркас, который раскачивался из стороны в сторону, миссис Победоноссон неспеша подплыла к Грейс.
— Моя милая девочка, как вы себя чувствуете? — нежно спросила она, кладя ладонь ей на руку. Однако с такого расстояния миссис Победоноссон смогла рассмотреть, насколько потерто платье Грейс, и, поняв, что в данном случае не сможет заработать денег, порекомендовав установить мраморное надгробие, чтобы несколько успокоить скорбящую в час горьких раздумий, она тут же смекнула, что ей предоставляется иная возможность. — Милое дитя, как же вы, наверное, бедствуете!
Грейс, несмотря на усталость, присела в реверансе.
— Благодарю, но у меня все не так уж плохо.
— У вас такое выразительное лицо! — заметила миссис Победоноссон. — Вы никогда не задумывались о том, чтобы участвовать в делах похоронного бюро в качестве наемной скорбящей?
Грейс вздрогнула и изумленно уставилась на нее. Ей захотелось сбросить чужую ладонь со своей руки, но она знала, что это будет выглядеть слишком невежливо.
— Возможно, с моей стороны бестактно говорить о подобных вещах, но должна заметить, что вы идеально подходите на роль профессиональной скорбящей.
Грейс по-прежнему пребывала в таком изумлении, что не знала, что и сказать.
— Вы еще очень молоды, но у вас такой вид, словно вы успели пережить все страдания, выпадающие на нашу долю. Из вас получилась бы восхитительная наемная участница процессии! — Поскольку Грейс не выразила протеста, женщина продолжила: — Похоронное дело расширяется, дорогая, и нам всегда нужны такие лица, как у вас. Вы могли бы переехать жить к нам, стать членом семейства Победоноссон.
