Девять правил соблазнения - Маклейн Сара (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
«Сегодня вечером это будет дамское убежище», — подумала девушка, делая глубокий вдох и наливая шерри. Она поставила тяжелый хрустальный графин на пол и устроилась поудобнее.
— О чём вздыхаешь, сестрица?
Калли вздрогнула и повернулась в сторону внушительного стола красного дерева в другом конце комнаты. Разглядев в полумраке фигуру за столом, она широко улыбнулась:
— Ты меня напугал.
— Пожалуй, обойдусь без извинений. Это ты забралась в мою берлогу. — Бенедикт Хартуэлл, граф Аллендейл, поднялся, пересек комнату и сел в кресло напротив сестры. — Надеюсь, у тебя есть веская причина прятаться, или я отошлю тебя обратно.
— Да? Интересно будет посмотреть, как тебе это удастся, — ты ведь не сможешь обнаружить мое исчезновение, не привлекая внимания к собственному, — поддразнила она.
— Абсолютно верно. — Бенедикт сверкнул белоснежными зубами. — В таком случае можешь остаться.
— Спасибо. — Она подняла свой бокал с шерри. — Ты очень добр.
Бенедикт налил себе виски и лениво крутил бокал в руках, а Калли залпом осушила свой и, закрыв глаза, замерла в кресле, наслаждаясь дружеским молчанием. Через несколько минут брат произнес:
— И что же заставило тебя бежать с такого большого семейного праздника?
Калли не открыла глаза.
— Тетя Беатрис.
— Что на этот раз выкинула старушенция?
Калли вздохнула и вновь наполнила свой бокал.
— Она лишь еще раз повторила то, что я уже слышала от представителей обоих семейств, собравшихся на ужин, — просто она сделала это со свойственной бестактностью.
— Ага. Замужество.
— На самом деле она сказала... — Калли помолчала и глубоко вздохнула. — Нет, я не доставлю ей удовольствия и не стану повторять ее слова.
— Могу себе представить.
— Нет, Бенни, не можешь. — Она сделала глоток. — Клянусь, знай я раньше, каково это — остаться незамужней, согласилась бы выйти за первого, кто сделал мне предложение.
— Первым тебе сделал предложение болван-викарий.
— Не следует плохо отзываться о представителях духовенства.
Бенедикт фыркнул и сделал большой глоток шерри.
— Хорошо. Я вышла бы замуж за второго. Джеффри был вполне привлекателен.
— Если бы ты его не отвергла, Калли, отец бы воспрепятствовал этому браку. Джеффри уже тогда слыл неисправимым игроком и отъявленным пьяницей. Он так и пропал в одном из игровых притонов.
— Да, но тогда сейчас я была бы вдовой, а вдов никому не позволено обижать.
— Ну, не уверен, что соглашусь с тобой, но если ты настаиваешь... — Бенедикт помолчал. — Ты действительно жалеешь, что не вышла за одного из них?
Калли вновь сделала глоток, задержав сладкое вино на языке и обдумывая его вопрос.
— Нет, — сказала она наконец. — Мне не хотелось бы стать рабыней какого-нибудь ужасного человека, который женился бы на мне только ради денег, или земли, или возможности породниться с графами Аллендейл, но не возражала бы против брака по любви.
Бенедикт хихикнул.
— Брак по любви — это совсем другое дело. Но они так редко свершаются.
— Не часто, — согласилась она, и оба замолчали. После некоторого размышления Калли сказала: — Нет... чего мне на самом деле хотелось бы, так это быть мужчиной.
— Не понял?
— Действительно хотелось бы! Например, если бы я сказала, что тебе придется следующие три месяца выслушивать ехидные соболезнования в связи со свадьбой Мари, что бы ты мне ответил?
— Я бы ответил: «Пропади оно пропадом!» — и все бы закончилось, не успев начаться.
Калли указала бокалом в его сторону.
— Вот именно! Потому что ты мужчина!
— Мужчина, которому удалось избежать присутствия на многих событиях, не давая, таким образом, возможности всяким сплетникам критически высказаться по поводу моего холостяцкого положения.
— Бенедикт, — произнесла Калли, поднимая голову, — единственная причина, по которой тебе удалось избежать всего этого, — это то, что ты мужчина. Я, к сожалению, не могу играть по этим же правилам.
— Да почему же?
— Потому что я женщина. Я просто не могу без конца уклоняться от балов и званых ужинов, чаепитий и примерок. О Боже! Эти примерки! Мне опять придется терпеть все эти фальшивые сочувственные взгляды. О Боже.
Калли прикрыла глаза, представив эту картину.
— Я все же не вижу причины, по которой ты не можешь просто не ездить на все эти ужасные мероприятия. Ладно, ты должна присутствовать на балу, где будет объявлено об их помолвке. Ты должна быть на свадьбе. Но откажись от всего остального.
— Да не могу я!
— И я снова спрошу: почему?
— Приличным женщинам также не пристало уклоняться от светских мероприятий, как и заводить любовников. Я должна заботиться о своей репутации.
Теперь настал его черед фыркнуть.
— Какая чушь, Кальпурния. Тебе ведь уже двадцать восемь.
— Это не по-джентльменски — упоминать о моем возрасте. И ты знаешь: я терпеть не могу, когда меня называют Кальпурнией.
— Переживешь. Тебе двадцать восемь лет, ты не замужем, и у тебя по сравнению с другими, пожалуй, самая образцовая репутация в свете. Ради Бога, ну скажи мне, когда в последний раз ты выезжала куда-нибудь без своего кружевного чепца?
Калли бросила на него сердитый взгляд.
— Моя репутация — это все, что у меня есть. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать, Бенедикт.
Она протянула руку, чтобы налить себе еще шерри.
— Действительно, ты права. Это все, что у тебя есть сейчас. Но ты могла бы иметь больше. Почему бы просто не протянуть руку и не взять то, что хочется?
— Уж не предлагаешь ли ты мне запятнать доброе имя Аллендейлов? — не веря своим ушам, спросила Калли. Она так и замерла с графином в одной руке, а тонким бокалом — в другой. Бенедикт, не удержавшись, усмехнулся, глядя на эту живописную картину. Калли поставила графин. — Ты ведь понимаешь, что, если я совершу нечто подобное, граф Аллендейл, по всей вероятности, испытает на себе возможные последствия этого поступка.
— Я не предлагаю тебе завести любовника, Калли. И очень надеюсь, что ты не окажешься замешанной в каком-нибудь скандале. Я просто хочу тебя убедить, что ты не должна стремиться соответствовать чересчур высоким стандартам и слишком беспокоиться о своей репутации, — на ней и так нет ни одного пятнышка. Уверяю: если ты уклонишься от посещения утомительных мероприятий, связанных со свадьбой, это никак не скажется на твоей репутации.
— Тогда почему бы мне не попробовать пить виски и курить сигары?
— А почему бы и нет?
— Ты шутишь!
— Калли, я уверен, что этот дом не рухнет, если ты позволишь себе выпить. Хотя не уверен, что это придется тебе по вкусу. — Он помолчал несколько минут, затем спросил: — Что еще тебе хотелось бы сделать?
Она тщательно обдумывала ответ на этот вопрос. Что бы она сделала, если бы это не повлекло никаких последствий?
— Я не знаю. Я никогда не позволяла себе задумываться над подобными вещами.
— Ну так позволь сейчас. Что бы ты сделала?
— Все, что только возможно. — Ответ вырвался слишком быстро, но когда слова уже были произнесены, Калли поняла, что в них есть доля правды. — Я не хочу считаться безупречной. Ты прав. Двадцать восемь лет безукоризненного поведения — это слишком много.
Она рассмеялась, услышав собственные слова.
Бенедикт тоже засмеялся.
— Ну так что? Что бы ты сделала?
— Я бы выбросила свой кружевной чепец.
— Это естественно. — Бенедикт слегка усмехнулся. — Ну давай, Кальпурния. Ты можешь быть гораздо более изобретательной. Выбери три вещи, которые сможешь делать у себя дома. Без всяких последствий.
Калли улыбнулась и, втягиваясь в игру, удобнее устроилась в своем кресле.
— Я научилась бы фехтовать.
— Принимается, — ободрил он сестру. — Что еще?
— Я постаралась бы побывать на дуэли!
— Уж если идти, то до конца. Может, попробуешь использовать новообретенные навыки, — небрежно заметил Бенедикт.
Калли наморщила носик.
