Цветы подо льдом - Юинг Джин Росс (читать книги регистрация .TXT) 📗
– Залог его благополучия – овцы. Это уже доказано по всему Северу. – Герцог прищурил глаза. – Я осведомлен о вашем знакомстве с мисс Кэтрионой Макноррин, кузиной Томаса. В настоящее время я позволил ей остаться в Дуначене. Не в моих привычках оставлять в нужде родственников, тем более беззащитных женщин. Не знаю, говорила ли она вам, но я предлагал ей также дом здесь, в Англии, после того как Глен-Рейлэк будет очищен.
Надо было знать Кэтриону! Ничего не сказать о таких важных вещах!
– И что же, мисс Макноррин оказалась слишком горда, чтобы принять ваши пожертвования?
– Вместо этого она прислала мне письмо со страстным призывом не трогать людей. Она отказалась бросить свой клан на произвол судьбы. Уж не думаете ли вы сочинить какую-нибудь бесполезную петицию в защиту этих дикарей? Да они будут счастливы выехать из своей глуши на лучшие земли за морями! А если мисс Макноррин решительно настроена присоединиться к ним, я не стану ей мешать. Надеюсь, вы не думаете, что новость о младенце смягчит мое сердце?
– Напротив, ваша милость. Ваши требования к шотландским поместьям Томаса совершенно справедливы. Наследство должно приносить максимально возможную прибыль. – Доминик оставил спинку кресла и, собрав силы, стал заходить с другой стороны стола, где стояло несколько бутылок: французский коньяк и набор портвейнов. – Но я думаю, вам понравится предложение выпить за здоровье маленького Эндрю?
Герцог ничего не сказал, только наблюдал за Домиником. Желтые глаза потемнели, превратившись в янтарь.
Доминик полез в карман и, вынув небольшую бутылочку, плеснул напиток в два хрустальных стакана. Аромат, отдающий торфяниками, вызвал волнующие воспоминания.
– Напиток местного производства. – Головокружение усилилось. «Господи, неужели я близок к обмороку?» – подумал Доминик и продолжил: – Они называют его «уисги-бита» – вода жизни. – Контролируя каждый шаг, он прошел к герцогу и подал ему стакан. – За Эндрю!
Виски заискрилось на свету. Доминик омыл язык гладкой жидкостью, растекающейся по венам подобно бальзаму. Он следил, как Ратли, закрыв глаза, смакует напиток с непривычным вкусом и ароматом. Дай Бог, чтобы этой дегустации оказалось достаточно!
В дверь деликатно постучали. Герцог поднял глаза. Черты его исказило обычное раздражение.
– Войдите, – сказал он.
В комнату вошел напудренный лакей.
– Ваша милость, здесь джентльмен. Ему нельзя отказывать. Дело совершенно безотлагательное. Он пришел за майором Уиндхэмом.
– За мной?
Виски ударило теплом в желудок и одновременно прочистило мозги. Доминик улыбнулся, увидев человека, протискивающегося в комнату из-за спины слуги.
– Ваша милость, тысяча извинений! – сказал мужчина, глубоко кланяясь. – Майор Уиндхэм? Милорд, я по поручению ваших близких. Прошу вас немедленно ехать со мной.
Милорд? Почему, черт побери, доверенный человек его семьи допускает такую элементарную ошибку? Доминик покачал головой. Жар, казалось, добрался до сердца, заставляя его стучать слишком часто. Узоры на турецком ковре стали расплываться. Ах какое бы это было облегчение опуститься сейчас на колени, зарыться лицом в этот ковер, привезенный из гранд-тура каким-то предком герцога, и упиваться кружащимся миром из цветной шерсти! Виски выплеснулось из стакана, и сознание окуталось торфяным дымом.
Где-то поблизости тихо щелкнула веточка. Кто-то потревожил дрок. Кэтриона подняла глаза на желтый цветок. Перед входом в пещеру Калема стоял высокий светловолосый человек в сине-зеленом килте. Мужчина смотрел на нее в упор, и сердце ее замерло. Она знала – это не мог быть он. Чтобы избавиться от наваждения, она отвела взгляд и стала считать про себя, как отсчитывала дни с момента их расставания. Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать... Дальние пики, казалось, дремлют в мечтах. Будут ли эти горы грезить вот так же вечно, даже после того, как уедут любящие их люди?
Он не мог вернуться. Ни один англичанин не отступится от своего слова, торжественно им данного. В этом отношении они действительно как шотландцы. И как она могла подумать, что он нарушит клятву и приедет к ней? Это было бы грубым попранием его чести. Это значило бы, что в нем сломалось что-то жизненно важное, фундаментальное – все то, что она в нем любила. Она не допускала и мысли, чтобы с ним могло случиться что-нибудь подобное. Поэтому надежду на его возвращение нужно оставить навсегда. Неожиданно мираж превратился в реальность, когда мужчина заговорил по-гэльски. Это оказался Алан Фрезер.
– Кэтриона Макноррин? Я с хорошими новостями. Вы не поверите!
Он сел рядом с ней. Когда лучи ударили ему в лицо, она увидела, что он широко улыбается.
– Так что вы хотите сообщить мне, Алан Фрезер? – сказала она и, зная, что ничто не доставит ему большего счастья, чем упоминание имени, преследовавшего ее все дни, добавила: – Эти хорошие новости о Доминике Уиндхэме? Вероятно, он помолвлен с какой-нибудь англичанкой?
Алан взял ее за руку и стиснул кисть.
– о, ничего подобного! Стал бы я говорить о таких вещах! Есть новость и о нем тоже, но сначала о другом. Я не хочу откладывать. Пришло письмо от Ратли, и я вижу в этом руку майора Уиндхэма. Радуйтесь, Кэтриона. Это касается вашего сокровенного желания. Герцог отдает вам – всем нам – долину!
Кэтриона всматривалась в его лицо, и ее сердце начинало биться все быстрее.
– Как это?
– Вот. Читайте.
Дрожащими руками она развернула письмо. Бумага была плотная, высшего сорта, с красной как кровь восковой печатью. К концу чтения буквы и строки стали расплываться у нее перед глазами.
– О, это не повод для слез! – воскликнула она, но не выдержала и зарыдала.
Алан неловко положил ей руки на плечи, привлекая к своей широкой груди.
– И все это провернул он, правда ведь? Иначе с чего бы Ратли изменил свою точку зрения!
– Здесь написано, что его милость считает этот вариант более прибыльным для своего внука! – Кэтриона засмеялась, глотая слезы. – Ну, Алан Фрезер, поздравляю! Партнер Ратли вкладывает капитал, а вы назначаетесь новым управляющим. Вам повезло с работой. За вами стоит английский герцог!
Алан поцеловал ее в макушку.
– Скоро нам снизят пошлины и откроют свободный рынок виски. Закон меняется. Для долины это прекрасная новость. Вместо выпаса овец начнем легально строить заводы. Кстати, наша новая винокурня должна проходить лицензирование в магистрате.
– С герцогским разрешением! Винокурня в имении сына его дочери – маленького Томаса Макноррина! Магистрат Инвернесса точно не откажет! – засмеялась она сквозь слезы.
Алан кивнул.
– Пройдет примерно год, и мы создадим новую отрасль для Россшира. Глен-Рейлэк станет центром по производству солодового виски. Наше виски прославится на все королевство. Мы привлечем рабочую силу из долины. Люди станут гнать дистиллят и выращивать на своих фермах ячмень. Никаких овец! Никаких кораблей! Ничего этого не будет, Кэтриона!
– А что вы оставите для контрабандистов, когда виски начнут продавать легально? – насмешливо поинтересовалась она.
– Я не представляю, милая! Даже не верится, что мы будем заниматься этим в пределах закона. Но что-нибудь найдется и для контрабанды. – Алан ухмыльнулся. – Соль будем возить с востока, пока сооружаются перегонные цеха.
– А почему вы думаете, что Доминик приложил к этому руку? – спросила она, хотя была уверена в этом. Ведь он наказывал ей не терять надежду! Значит, он имел в виду этот план? Так не потому ли он покинул ее так внезапно?
– Доминик Уиндхэм уехал в Англию с хорошим запасом виски. А как бы еще герцог узнал чистый вкус нашего солода? Наше виски окрашено золотистым сиянием зерна и пропитано торфяным духом холмов! Воображаю, как майор пил там за здоровье герцога!
О Боже! Кэтриона опустила лицо на колени в безумной радости, ощутив головокружение и слабость. Не терять надежду!
И эта безмолвная клятва понеслась через холмы и вернулась к ней эхом волынки. Это были звуки дудки самого Мерчада Макноррина – того, кто играл шотландцам, когда они со славой шли через Пиренеи, и кто играл Калему, когда он умирал под Ватерлоо. Сейчас этот инструмент выводил те же победные марши. Мужчины теперь могли оставаться дома, скот – пастись на своих летних пастбищах, Ачнадрочейд – строиться заново. Никому не нужно было покидать Глен-Рейлэк.
