Шалость - Паркер Лаура (бесплатные полные книги TXT) 📗
Они галантно решили изменить маршрут и доставить ее домой, а потом уже вернуться к дому мирзы, но, поскольку резиденция мирзы оказалась ближе, а Джапоника нуждалась в том, чтобы как следует согреться, то отвезли ее туда. Леди Эббот с благодарностью приняла приглашение. В доме на Мейфэр ее не ждало ничего хорошего. Видеть своих драгоценных падчериц она не имела ни малейшего желания.
В доме у мирзы ее плащ, шляпка и туфли были отданы слугам для очистки и просушки, а сама Джапоника, сидя на полу на подушках, которые мирза предпочитал стульям, впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему легко и уютно. К счастью, от нее не требовалось блистать остроумием и развлекать хозяина. Сам перс пребывал в разговорчивом настроении, повествуя об удовольствиях, коим он предавался с тех пор, как после посещения Сент-Джеймского дворца снял с себя добровольный домашний арест.
— Лондонские дома, хотя и великолепные, все на одно лицо! — восклицал мирза. — Поэтому весьма разумен обычай, когда над каждым входом хозяин краской пишет свое имя. При этом дома строят в четыре этажа, чтобы слуги могли жить под одной крышей с хозяевами и быть все время под рукой. У нас даже в столице такого обычая нет. Я нахожу удобным то, что конюшни и каретные находятся в заднем дворе каждого дома. И еще огромные стеклянные фонари, что свисают с железных крюков над каждой входной дверью, столь ярки, что слепят глаза. Я написал его величеству, как замечательно то, что лондонской зимой, когда на улице так темно, что кажется, будто утро никогда не наступает, солнце и луну людям заменяют фонари, горящие весь день.
Все присутствующие засмеялись вместе с персом, разделяя его отношение к английской зимней погоде.
— И магазины тоже хороши, — продолжал посол. — Мне сказали, что каждая лавка спроектирована так, чтобы было удобно вести торговлю именно тем товаром, что она предлагает. Важно также то, что магазины имеют вывески. И в то же время мне было очень горько наблюдать, что в таком замечательном городе столько пьяниц, безумцев и воров.
— Что вас заставляет так думать, ваше превосходительство? — удивленно спросил Узли.
— Как что? Хотя бы то, что двери всех магазинов держат закрытыми и открывают, только если покупатель постучит. В нашей стране все лавки стоят открытыми, а товар выставлен на обозрение всем, кто проходит мимо.
— Не может быть, чтобы у вас не было ни одного вора, — сказал один из присутствующих.
— И у нас есть воры. Но только у нас вору отрубают ту руку, которая украла. Хорошее напоминание о том, что красть грешно.
Для Джапоники напоминание об отрубленной руке было весьма некстати.
— Уверена, что не всякий, у кого нет руки, считается у вас вором. Лорд Синклер, например, тоже потерял руку.
Мирза посмотрел на гостью пристально и заговорил на персидском:
— Лорд Синклер великий и замечательный человек. У каждого великого человека много врагов. К несчастью, даже великие люди иногда попадают в западню, расставленную завистниками.
Теперь Джапоника точно знала, что мирза знает о том, кем на самом деле был лорд Синклер, хотя и не сказал ей об этом прямо.
— Последнее время лорд куда-то пропал из города, — сказала Джапоника, надеясь, что тон ее высказывания не привлечет внимания и сойдет за какую-то дежурную фразу для поддержания разговора.
— Его нет в городе, леди Эббот.
Когда Джапоника повернула голову к сиру Узли, он добавил:
— Десять дней назад он пересек Ла-Манш. Я думал, вы знаете.
— Нет, я не знала, — сказала Джапоника и на миг прикрыла глаза. Ей показалось, будто ей воткнули нож в сердце. Девлин уехал из Лондона! Уехал из Англии! Ушел из ее жизни навсегда! Ни слова не сказал! Что-то внутри ее треснуло, надломилось. Ей почудилось, будто все тепло разом утекло из нее и члены сковал холод.
— Мемсагиб страдает от холода, — услышала она. Мирза хлопнул в ладоши, и к ней подскочил слуга, предлагая вторую соболиную шубу. Одна уже была у нее на плечах.
Она взяла ее не потому, что нуждалась в ней, а потому, что даже в своем состоянии чувствовала, что к ней прикованы все взгляды. Если она примется отказываться, то это воспримут как дамское кокетство и предложение к обмену любезностями. А этого Джапоника не хотела.
Она с улыбкой подняла взгляд.
— Как это в духе лорда Синклера даже членов своей семьи не уведомить об отъезде! Полагаю, так поступают воины, поседевшие в боях: уезжают тайно, если речь идет о путешествии в логово врага.
— У меня сложилось впечатление, что отъезд его был продиктован причинами личного характера, — сказал сир Узли и с улыбкой добавил: — но будьте уверены, с ним ничего не случится. Наш друг умеет за себя постоять, не правда ли, ваше превосходительство?
— Да благословит его Аллах всемогущий, — сказал мирза, не сводя с Джапоники глаз. — Но оставим эту тему. Мы опечалили леди разговорами о врагах и интригах. Полагаю, каждый джентльмен должен видеть свой долг в том, чтобы леди улыбалась.
Мирза повернулся к мужчине, сидевшему от него по правую руку кавалерийскому офицеру:
— Расскажите мне побольше об этих штуках, карманных часах, полковник. Вижу, что в Англии каждый мужчина их носит, любого ранга и любого достатка. Я бы приобрел себе часы, чтобы больше ценить необходимость регулярности во всем. От еды до деловых встреч. Хотя, как мне кажется, такое строгое соблюдение режима организму не на пользу.
Джапоника продолжала уважительно слушать, улыбаться и даже вставлять слово-другое, когда возникала видимая необходимость. Но при этом ее не покидало чувство, что огонь, зажженный в ней больше года назад, выгорел. Ни соболиный мех, ни жар сдобренных благовониями углей в меднике, ни даже благосклонная улыбка красавца перса не могли вернуть ее к жизни.
Когда наконец ей принесли высушенные и вычищенные вещи, Джапоника почти с той же радостью воспользовалась возможностью покинуть компанию мирзы, с которой согласилась стать его гостьей. Если бы не этот визит, она бы так и не узнала, что произошло с Девлином, как и не узнала бы о том, что всем ее мечтам положен конец. Чем бы он ни объяснил свой отъезд из страны, Джапоника знала настоящую причину. Ей только и оставалось, что устраивать судьбу падчериц Да дожидаться приезда Джейми с Агги. Как только Джейми будет с ней, даже боль от потери Девлина станет терпимой.
Джапоника села в карету мирзы, чтобы ехать домой. Да, прав посол. Англия действительно зябкое и мрачное место, в котором она никогда больше не почувствует себя по-настоящему согретой.
— Они ждут вашего приезда в гостиной на первом этаже, — сообщил Бершем, открывая перед Джапоникой дверь в дом.
— Я слишком утомлена, чтобы иметь дело с сестрами Эббот. Скажите им, что я буду с ними ужинать, и пусть тогда изливают на меня яд своих сердец.
— Они не одни, — сказал Бершем. Джапоника замерла, уже занеся ногу на первую ступеньку лестницы. — С ними мистер Симмонс.
— Нотариус?
— Да, миледи.
— Должно быть, они изобрели какую-то новую тактику, чтобы доводить меня. Ну что же, я иду.
Джапоника не стала задерживаться перед тем, как зайти в гостиную. На всех парах в стан врага.
— Добрый вечер, Гиацинта, Лорел, мистер Симмонс. Все трое сидели за чайным столом, напряженно застыв, словно изваяния.
— Если это очередная попытка поймать меня в капкан, боюсь, время выбрано неудачно. Вы вывели меня из терпения. Прошу вас, быстрее переходите к делу, пока я не указала вам на дверь.
Гиацинта вскочила на ноги и с выражением крайней тревоги на лице сделала шаг навстречу Джапонике. «Боже, она даже руки заломила от волнения!»
— Я… мы имеем сообщить вам важную новость. Лорел сделала нечто ужасное!
Джапоника смотрела на Гиацинту взглядом постороннего и почти автоматически отметила, что выражение крайнего расстройства на ее лице, обычно таком решительно-волевом, делает ее жалкой.
— Я не знала об этом. Я должна была бы остановить Лорел. Несмотря на нашу… мою прежнюю к вам враждебность, я молю вас поверить мне, я бы ее остановила.
