Цветы подо льдом - Юинг Джин Росс (читать книги регистрация .TXT) 📗
Кэтриона не подавала виду, что пока еще мало понимает из сказанного. Значит, Эндрю отослали, чтобы спрятать от Доминика? Ситуация мало-помалу прояснялась.
Доминик сидел вытянув свои длинные ноги, выводя пальцем узоры по краю стола.
– Тогда почему вы действовали заодно со мной, миссис Макки? Вы все время следовали моим инструкциям.
– О, я не видела в этом никакого вреда. Даже лучше, когда у мальчика много опекунов!
Доминик поднял глаза и улыбнулся:
– Кроме отца, который должен был позаботиться о нем, не так ли?
– Вот именно! – Миссис Макки пришла в негодование. – Он даже не знает о существовании ребенка!
Кэтриона не могла ничего с собой поделать.
– А кто это – он? – не вытерпела она и даже чуть-чуть приподнялась в кресле.
Была еще только середина дня, и в окно ярко светило солнце. В его лучах светлые волосы Доминика блестели как растопленное масло, а сам он важно восседал в своем кресле, словно англосаксонский король, и она видела мелкие четкие морщинки в углах его рта.
– Мне очень жаль, но это не ваш дядя, Кэтриона. Эндрю – не его сын.
– Тогда чей, скажите же наконец!
– «Агнец невинный, рожденный для несчастий!» У него отцовские глаза, а черты и упрямство – от матери. И такие же волосы, как у нее, цвета полуночи. Это мать сидит в нем и заставляет его хмуриться. А отец, тот позволяет ему воспринимать иностранцев без предрассудков. Теперь-то уж вы наверняка догадались? – Доминик встретил ее взгляд и улыбнулся. Ямочки врезались глубоко в его щеки. – В один прекрасный день Эндрю станет герцогом. Его мать – Розмари, леди Стэнстед, так что в конце концов он унаследует титул Ратли. Довольно солидное бремя для крошечной души, не правда ли?
Розмари. Она посылала деньги и сладости ребенку. Все факты, намеки и недомолвки слились в одно целое. Теперь Кэтриона знала правду.
– Но почему леди Стэнстед скрывала своего ребенка? – не унималась она.
– Не хотела, чтобы ее муж знал. Тогда бы Ратли заставил ее вернуться в Лондон вместе с ребенком. О Боже! Видимо, я обязан посвятить вас во все эти дикие подробности. Я предполагаю, она не хотела, чтобы я узнал...
– Так это имело какое-то отношение к вам?
В это время послышался стук в дверь, но Кэтриона, не обращая внимания, продолжала:
– Почему леди Стэнстед не хотела, чтобы вы узнали? Разве это ваш ребенок?
Дверь открылась, и на пороге возникла стройная фигура. Кэтриона повернулась и увидела женщину, которую, как она думала, знала довольно хорошо. В гостиную вошла леди Стэнстед – та самая, что обманула их всех.
Доминик встал и поклонился ей.
– Если бы Доминик узнал, что у меня есть малыш, наследник Ратли, – спокойно сказала она, – он никогда бы не полюбил меня. – Ее взгляд встретился со взглядом Доминика. Она покраснела и, обращаясь к нему, продолжила: – Я ждала вас несколько лет и молила Бога, чтобы вы пришли ко мне после смерти Генриетты. Если бы вы узнали, что я стала матерью, вы не взяли бы меня в любовницы, не правда ли?
Миссис Макки прижала спящего Эндрю к своему плечу.
– Леди Стэнстед, я должна уложить ребенка.
Розмари пересекла гостиную и приложила щеку к щеке сына. На лице ее появилось ласковое выражение.
– Идите в мою комнату. Это там. – Она махнула рукой. – Горничная вам покажет.
Доминик прошел к камину.
– Итак, вы заранее отправили Эндрю из Эдинбурга на случай, если я приеду и узнаю, что это ваш ребенок, а потом возили его по всей Шотландии?
Леди Стэнстед наблюдала, как уносят ее дитя. Глаза ее наполнились слезами.
– Сначала миссис Макки забрала его в Страт-Гласс, где я сняла для них домик – там они и жили до последнего времени. Когда я получила ваше послание и узнала, что вы разыскиваете его, я назначила встречу в Нэрне. Мы должны были прибыть вчера вечером, но мне показалось, что Эндрю выглядит усталым, поэтому мы сделали остановку на ночь. Это было ужасно, потому что началось землетрясение. Когда попадали все вещи, он испугался и стал плакать. А утром мы собрались и потихоньку поехали сюда.
Доминик протянул Розмари свой носовой платок.
– Успокоитесь, теперь вы вне опасности. – Он улыбнулся. – И как это вы доверили воспитание своего сына шотландской няне? Неслыханный в мире случай! В роду Ратли появится первый герцог, говорящий по-гэльски, – воображаю, какой это произведет фурор! Вы бы лучше пошли сейчас к нему, а то как бы он не испугался еще чего-нибудь – мало ли что может случиться в чужом месте.
Как только женщина в темном ушла, Кэтриона повернулась к Доминику.
– Розмари была в вас влюблена?
– Несколько лет. – Он прислонился к холодному камину. – Мы познакомились на балу, в один из моих приездов между кампаниями. Тогда я уже был помолвлен с Генриеттой, но, как вы видите, Розмари очень привлекательна, и я был польщен ее вниманием. Возможно, я непреднамеренно поощрил ее интерес, хотя не собирался делать этого.
– Значит, то, что вы сказали мне в нашу первую встречу, было правдой! – воскликнула Кэтриона. – Вы всегда разбивали чужие сердца?
– Если вам угодна такая формулировка, – хмыкнул Доминик, – то вы, пожалуй, правы. – Его лицо, обрамленное высоким воротничком с крахмальными уголками, казалось спокойным; разговаривая, он продолжал внимательно наблюдать за ней. – На некоторых женщин военная форма производит неизгладимое впечатление. Позже, когда я приобрел репутацию человека...
– Порочного?
Последовала короткая заминка, прежде чем он ответил:
– Да, после побега Генриетты. Вы наверняка думаете, что я уклонялся от честных отношений, не так ли? Ничего подобного. Мне навязывались, меня караулили и даже преследовали. А поддаться не так уж трудно, что я обычно и делал. – Доминик шагнул к окну и выглянул во двор. – Любопытство – немалый грех.
– Вероятно, мы должны добавить его в наш перечень, – сказала Кэтриона. – Восьмой грех. Я им страдала. Когда я приехала в Лондон, то тоже была любопытна, как и все прочие.
Доминик тотчас повернулся к ней.
– Не как все прочие, Кэтриона.
Она опустила голову, чтобы не видеть огонь в его глазах.
– Вот что я думаю, Доминик Уиндхэм. Вы должны вернуться в Лондон и забрать с собой ваших друзей и их ребенка.
Доминик стоял неподвижно, лицо его побледнело.
– Эндрю – не мой сын, Кэтриона. Розмари никого не принимала, кроме своего мужа. Лорд Стэнстед был у нее в Эдинбурге, и ребенок был зачат как раз в то победное лето. Мы с Розмари никогда не были любовниками. Ради Бога, не думайте обо мне так плохо. Разве бы я совершил предательство по отношению к своему другу?
Было ли ее беспокойство продиктовано только этим обстоятельством, или оно возникло потому, что наконец выяснилось, кто такой Эндрю? Неужели, поскольку теперь она не может спасти долину, им придется расстаться?
– Я вам верю. – Кэтриона подняла голову. – В самом деле верю. Но если Эндрю – сын лорда Стэнстеда, то оба ребенка – внуки Ратли! Эндрю унаследует титул, а Томас – Глен-Рейлэк. Это то, чего я больше всего боялась. Смерть Флетчера ничего не меняет – Ратли назначит нового управляющего, и люди будут изгнаны из долины. Я только зря отняла у вас время и силы.
– Однако я пока еще не сложил оружие, – упрямо сказал Доминик. – И хотел бы, чтобы вы мне верили, черт подери!
– Верить? В чем? – гневно воскликнула Кэтриона. – Невозможно предотвратить неизбежное!
Он должен уехать, снова подумала она, и не растрачивать себя, как странствующий рыцарь из легенды! Глен-Рейлэк умер, как и их будущее. Так почему не принять то, что уже предопределено свыше, и не уехать? У нее больше не было сил оставаться с ним.
– Что вы собираетесь делать?
– Я еще сам точно не знаю, – сказал Доминик уже мягче. – У меня есть некоторые соображения; надеюсь, все теперь получится.
– Какие соображения? Разве вы можете изменить ход истории? Я кое-что видела, когда приехала в Англию. Паровой двигатель. Мельницы. Заводы с горнами до неба. Их огни горят, как разверзшиеся пасти ада. Уничтожить все старое так же легко, как ребенку порвать истлевшие простыни. Шотландские горцы – одинокий народ, и он принадлежит прошлому. В этом новом веке нам нет места.
