Цветы подо льдом - Юинг Джин Росс (читать книги регистрация .TXT) 📗
Расхваставшись, Флетчер ослабил защиту. Доминик немедленно воспользовался шансом и сделал мгновенный выпад. Клинок зазвенел, Флетчер принял удар. Волна откатилась обратно, посылая жестокую боль в раненую руку. На мгновение эфесы сомкнулись, мужчины почти упали в объятия друг друга.
– Здесь не водится такого зелья.
– Глупец! – Флетчер перекрутил руку, так что эфес его шпаги вдавился в пальцы Доминика. – Тогда рискните! Мы вместе, вы и я, привяжем к той скамье вашу любовницу. Вы думаете, она знает все секреты тела? Она и не воображает, что вы с ней сделаете, и весьма охотно, потому что не можете совладать с собой. Вы провалитесь в бездну желания, Доминик Уиндхэм, и вас не остановят даже ее крики. А потом придет ваш черед. Когда лекарство изнурит вас окончательно, вы познаете чувственную прелесть моих вкусов и очень скоро станете молить меня о смерти.
– Что за чертова околесица! – воскликнул Доминик, не обращая внимания на боль. – Вы думаете, что знаете что-то моем желании?
Они снова разошлись. Доминик, уклоняясь от ударов, пританцовывал вокруг колодца; Флетчер следовал за ним, намеренно заставляя его делать нырки в сторону. С рубашки Доминика слетело еще несколько пуговиц; шпага со свистом задела его мокрый рукав, и мимолетное движение оставило длинный разрез от плеча до запястья, обнажив кожу. Сил становилось все меньше, а ему все не удавалось прорвать оборону Флетчера. Боль звенела в его ушах, словно предвестник смерти, левое плечо и кисть начали сдавать. Там, где поднимался его клинок, сразу же появлялась шпага Флетчера, быстрая и точная. Доминик знал, это делалось с умыслом – Флетчер мог в любой момент длинным броском погрузить в него лезвие. Если он вынудит его сдаться, горцы уйдут, и Харрис привяжет Кэтриону. Тогда начнутся пытки.
Доминику все труднее становилось дышать. Повсюду шевелились фантастические тени, словно монстры выглядывали из мрачных углов двора. Кэтриона под розовым кустом сидела подобно спящей принцессе из сказки.
Неожиданно Доминик поскользнулся на мокрых плитах. Он упал на колено и вдруг увидел женщину с косой, улыбающуюся ему из темноты. Кэтриона оказалась права: сейчас у него действительно не было страха за собственную жизнь – смерть казалась просто старым другом.
Но как же она? Ему придется утопить собственный клинок в ее сердце, чтобы она умерла мгновенно. Пусть Кэтриона примет смерть в беседке из роз – это лучше, чем терпеть глумление обезумевшего садиста. И все же пока он не собирается сдаваться.
Доминик изловчился и вскочил на ноги; Флетчер танцующими движениями последовал за ним, шпага его так и сверкала. Доминик поднял свое оружие, чтобы блокировать удар. Не имея возможности атаковать, он теперь лишь защищался. Белые лоскутья рубахи разошлись, подставляя обнаженное мокрое тело холодному воздуху. Сосредоточенность его достигла высшего предела. «Сюда! – командовал ему внутренний голос. – Теперь туда! А сейчас иди за мной, ты, сумасшедший! Вот так, вот так!»
Бадья стояла там, где ее оставил Флетчер, – цепь перевесилась через край колодца и свободно болталась снаружи, тускло поблескивая во тьме. Между колодцем и бадьей лежал мокрый пиджак. Избегая ударов, двигаясь по кругу, Доминик упорно приближался к небольшому темному пятну.
Наконец сталь его клинка загремела, ударившись о стенку колодца. Взгляд Флетчера на долю секунды переместился в сторону, и Доминик тут же отступил. Схватив пиджак, он швырнул его в лицо своего врага, а затем потянул за цепь.
Ослепший Флетчер споткнулся о препятствие. Скинув пиджак с головы, он с криком вскинул шпагу к плечу, отходя назад перед броском, и в этот момент Доминик ударил Флетчера цепью поперек груди. Тот еще отступил, пытаясь увернуться, и цепь, попав ему в руку, вместе со шпагой пришпилила ее к деревянному столбу. Доминик дернул за цепь – из-под его самодельной повязки хлынула кровь, зато отравленный клинок полетел на землю.
Быстро наклонившись, Доминик поймал его за эфес. Боль и головокружение не давали ему дышать, он не знал, сможет ли стоять прямо, сможет ли держать оружие. Если Флетчер говорил правду, одной царапины было достаточно, чтобы сделать противника недееспособным. Голоса, поселившиеся в его голове, неистово кричали: «Но не клинок пронзит тебя и не пуля...»
Доминик заставил себя выпрямиться и поднял шпагу.
Краски сбежали с лица Флетчера, но он засмеялся и, вскочив на край колодца, поднял бадью за ручку.
– Ну, попробуй, ударь меня! Давай! Ты не сможешь. Старая ведьма была права. Встречай свою судьбу, Доминик Уиндхэм!
Неожиданно раздался грохот, и Флетчер покачнулся, не успев ударить тяжелой деревянной бадьей по склоненной голове Доминика.
Земля затряслась, затрещал шифер на крышах, зарыдали каминные трубы, и посыпались вниз камни. Потеряв равновесие, Доминик упал на колени. Свет от факелов стал ярче и заплясал, отбрасывая на стены жуткие, словно мечущиеся в отчаянии тени.
Доминик посмотрел сквозь сотрясающуюся темноту на Кэтриону: лепестки роз сыпались на нее снежными хлопьями, и сама она раскачивалась, словно в экстазе, со странной улыбкой на лице. Их взгляды встретились.
«Прости меня, любимая, – хотел сказать Доминик. – был не прав. Я пришел слишком поздно. Флетчер победил, я не смог убить тебя первым!»
Он не успел ничего сказать, так как через секунду пронзивший воздух страшный звон всех колоколов города, словно посходивших с ума, слился в мощный набатный грохот.
Доминик принялся хохотать. Флетчер, застигнутый над открытой шахтой колодца, выронив бадью, ухватился обеими руками за шатающийся столб. Цепь рванулась и загремела, разматываясь и, как змея, стала втягиваться в колодец.
– Колокола! – жутко закричал Флетчер. – Проклятые колокола!
– Тяжелые камни сдвинутся со своих мест и низвергнутся на твою голову. И каждый колокол зазвонит сам по себе, вынося тебе приговор. Будь ты проклят, Джерроу Флетчер! – Это кричала Кэтриона под грохот падающих камней, казалось, танцующая в вихре розовых лепестков.
Земля снова задрожала, и плиты встали на дыбы, как молодые жеребята. Железные звенья громко клацали, проваливаясь в темноту. Флетчер дернул ногой, пытаясь дотянуться до перекладины, и попал лодыжкой в цепь. Нога тут же соскочила с выступа. Раздался страшный крик. Цепь рванулась еще раз, и стало слышно, как ломаются кости. Рука Флетчера попыталась уцепиться за дерево, но пальцы соскользнули. Он судорожно глотнул воздух, чувствуя, что срывается с крутящегося ворота.
– Спасите меня! Спасите меня! – падая, кричал он.
– Нет тебе спасения! Это за рядового Смита, за моего кучера, за французского офицера на полуострове! За сожженную деревню и оставленных без крова людей! За ребенка, родившегося прежде времени! И за то, что ты готовил для Кэтрионы! Это тебе мое проклятие вместо спасения!
Доминик поморщился, когда волна боли прокатилась по искалеченной руке.
Когда Флетчер исчез в пустоте, каменный остов колодца начал крошиться. Деревянные столбы вздыбились и повалились на ворот, а сверху падали шифер и камни.
В ночном небе стоял мелодичный перезвон. Доминик взглянул вверх, и мир показался ему совершенно черным. Старческий голос кричал: «Ты не умрешь в постели, Джерроу Флетчер, ибо проклятие висит над тобой! Могила твоя уже выкопана. He явился еще человек, который обозначит день и час. Но этот человек идет».
Доминик проснулся в гостинице, в своей постели. В комнате никого не было. Земной шар, похоже, вернулся в свой прежний безопасный ритм.
Он попытался сесть; все его тело ныло от ушибов, пульсирующая боль в ребрах не позволяла даже притронуться к ним. Грудная клетка была перетянута чистой льняной материей, в правой ладони под повязкой пульсирующая боль бодро выстукивала адскую дробь в одном ритме с дыханием.
Не обращая внимания на боль, Доминик попробовал пошевелить пальцами. Ничего не вышло. Повреждены сухожилия? Если он не сможет пользоваться правой рукой, какая от него, к черту, помощь в диких краях? А он-то собрался оставить свои обязанности, родину, забыть свое предназначение, чтобы быть с Кэтрионой. Теперь соблазн отпал сам собой. В сознание четко врезались слова: «Твоя правая рука, Доминик Уиндхэм!»
