Принц полуночи - Кинсейл Лаура (книги полностью .TXT) 📗

А когда она потеряла его… когда он уехал… Она вспомнила, как тогда испугалась, и этот страх поджидал ее впереди, огромный и неумолимый, как чудовища из детских снов. «Их нет на свете, — плачет ребенок, — это только тени». Но они есть.

Они рядом. Они существуют на самом деле. С рассветом исчезают лишь романтические принцы.

Она изучала рисунок его мышц на вытянутой руке, форму его подбородка, то, как он во сне запустил пальцы в спутанную гриву волос.

Еле слышно она прошептала с болью:

— Я люблю тебя.

Он открыл глаза. Медленная улыбка подняла уголки его рта. Он протянул пуку и коснулся ее виска, перебирая в пальцах ее локоны.

Она поняла, что он хочет что-то сказать, и приложила палец к его губам. Слегка отодвинувшись, прошептала:

— Нет. Не говори ничего.

Он приподнялся на локте. Лунный свет озарил его лицо, высвечивая взлет бровей, придавая легкую насмешливость его улыбке.

— Глупое Солнышко… Не говорить, что я люблю тебя?

— Не говори, что любишь. Не говори, что никогда раньше не испытывал такого чувства. Не говори… всего того, что говорил другим, — она закусила губу. — Я этого не вынесу.

Он опустил глаза. Рот посуровел. Кончики его пальцев легким касанием прошлись, лаская кожу ее плеча, вниз по груди.

— Ты оставляешь меня без слов.

Она посмотрела вверх. Легкие прикосновения скользили по ее коже, рисуя круги, спирали, сердца.

— Я хотела только… — прошептала она. — Мне нужна твоя помощь против Чилтона. Мне не нужен был любовник. Я хотела справедливого мщения за то, что сделали с моей семьей. Это все, что я у тебя просила.

— Клянусь, это будет, — сказал он.

— Увы! — она безнадежно рассмеялась. — Ты же Сеньор. Не так ли?

Его рука застыла.

— Великий бандит, — сказала она. — Полуночный Принц. Герой, легенда, миф, — страх сделал ее безжалостной: — Я выбросила твое бриллиантовое колье в пруд.

Она почувствовала, как изменилось его лицо и напряглось тело. Он сжал ее плечо, наклонился к ней, поцеловал ее в губы, грубыми поцелуями покрыл ее лицо.

— Чего ты хочешь? — выдохнул он, наконец. — Хочешь, чтобы я стал на колени?

Она смотрела ему в лицо.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— Ты сама пришла ко мне, — он приблизил свое лицо, но не поцеловал ее.

— Забудь. Чтобы не болела душа… — она прикусила губу. — Чтобы ушла эта боль, боль на всю жизнь.

— Я не причиню тебе боли, — прошептал он. Она закрыла глаза.

— Ты рвешь меня на части.

— Ли, — повторил он, — я люблю тебя.

Отчаянная напряженность его голоса заставила ее отвернуться.

— Оставь меня в покое, — повторила она.

Он откинулся назад, поднявшись на руке.

— Оставить тебя! — Эхом повторил он эти слова отчаяния.

— Я больше так не могу, — ее голос дрогнул. — Почему ты не хочешь пожалеть меня и оставить меня в покое?

Он отодвинулся от нее и поднялся с постели, оказавшись в тени. Но все равно она видела, как великолепна его фигура, как буйно рассыпались по плечам его золотые волосы.

— Зачем ты пришла ко мне? — спросил он. Она молча прижалась лицом к теплому месту, где он лежал.

— Ответь, Ли, зачем ты приходила?

Она схватила подушку и обхватила ее руками.

— Для любви? — спрашивал он. — Только для этого?

— Любовь! — она отшвырнула подушку и села, натягивая на себя простыню. — Тебе ничего не стоит говорить про любовь. Ты болтаешь о любви, не понимая даже значения этого слова. И вряд ли когда-нибудь поймешь.

Он хрипло вздохнул.

— Как ты можешь говорить это теперь, после того… — разведя руки в недоумении, он попытался объяснить: — После всего, что произошло между нами?

— Это был только сон. Ты любишь своих коней, ты любишь Немо, а от меня тебе нужно только твое отражение. Тебя и твоей проклятой маски! — она уже плакала, не скрывая слез, закидывая голову и зажмурив глаза. — Не пытайся выдать это за любовь, потому что я знаю, что такое любовь, — она терзает, терзает, терзает.

— Пусть так, — тихо произнес он. — Это тоже терзает.

Она почувствовала, как он приблизился. Постель рядом с ней прогнулась под его телом. Он коснулся ее лица, и она отодвинулась от него.

— Не надо, — проговорила она. — Сегодня ты получил от меня то, что хотел.

— Это не все, что я хотел.

— Разве? — горько сказала она. — Этого недостаточно? Ты хочешь поглотить всю меня целиком, дюйм за дюймом — мое тело и мою душу, — открыв глаза, она уставилась на него. — А вскоре тебе и этого не будет хватать.

Он опустил взгляд, лицо его было мрачным, озабоченным.

— Ты сказала, мы будем вместе. Ты и я. И я никогда не забуду того, что тогда испытал. Я так этого хотел, — он посмотрел на нее из-под ресниц и тихо произнес: — Думаю, что знаю, что такое любовь, Ли.

— Уходи! — она обнимала подушку. — Уходи, уходи.

— Это ведь ты пришла ко мне, — мягко возразил он.

— Я… ненавижу… тебя.

Он наклонился и прижался лбом к ее плечу.

— Ты не можешь, — прошептал он. — Не можешь ненавидеть меня.

Какое-то время она сидела неподвижно, губы ее дрожали; она замерзла, ощущая тепло только там, где он касался ее.

— Сколькими любовными связями ты можешь похвастаться? Пятнадцатью? Двадцатью? Сотней?

Он не глядел на нее.

— Это не имеет значения.

— Сколькими?

— Не важно. Но я никогда не отдавал своего сердца так, как теперь.

— А я отдавала, — сказала она. — Его звали Роберт. Скольких можешь назвать ты?

Он резко выдохнул воздух и отстранился.

— Зачем?

— Почему бы и нет? Назови мне последних пять

— Для чего тебе это?

Она подняла подбородок и надменно посмотрела на него.

— Бедные дамы, ты что, не можешь их вспомнить?

— Последнюю звали Элизабет. Она оказалась стервой, донесла на меня.

— Одна, — она наблюдала за ним. — Кто была ее предшественница?

Он нахмурился, заерзал, отодвигаясь все дальше.

— Не понимаю тебя. Не глупи.

— Забыл?

— Не забыл, если на то пошло. Элизабет Берерорд, Каро Тейлор, леди Оливия Халл и Анни… Анни, да… Она была из Монтегю, она выходила дважды замуж, так что, прости, я не вспомню ее последнюю фамилию, и леди Либби Селвин.

Она подняла брови.

— Ты вращался среди высокородных особ?

Он пожал плечами.

— Я вращался, где мне хотелось.

— И всех их ты любил?

— А, вот в чем дело. Нет, ни одну из них я не любил. Это совсем не то же самое. На этот раз… — он заморгал с ошеломленным видом и отвел от нее глаза. — На этот раз все иначе.

— Конечно. Собираешься ли ты завести детей? Построить дом на холме? Бросить свое занятие и начать жизнь честного деревенского сквайра?

Он мрачно уставился в темноту.

— Моя голова оценена. Ты же знаешь.

Она отбросила одеяло.

— Тебе везет.

Он резко поднял голову.

— Мне это везеньем не кажется.

— Разве? — Ли ощупью искала свою рубашку и, найдя, стала натягивать через голову.

— Подожди, — он потянулся к ней. — Ли! Не уходи.

— Я не собираюсь оставаться, — она повернулась к двери.

— Ты не такая, как все, — воскликнул он. — Я люблю тебя! Я люблю тебя! Ты… Боже мой, Ли, ты как солнце, ты сияешь так ярко, что мне становится больно. Остальные… все остальные — это свечки.

Приложив руку к сердцу, она пробормотала:

— Прекрасно сказано, галантно и с чувством. Я давно говорила, что тебе надо стать трубадуром.

— Проклятье! — он прыжком выскочил на середину комнаты. — Почему ты не хочешь поверить, что я люблю тебя?!

Она фыркнула.

— Разумеется.

Он схватился за стойку кровати.

— Ли, послушай меня, — голос его звучал искренно. — Я никогда такого не чувствовал.

Она разразилась смехом.

— Это правда, — закричал он. — Никогда у меня не было такого чувства. Никогда! Я люблю тебя! Ради Бога, скажи, как я могу доказать это тебе?

Держа руку на двери, она смотрела на засов.

— Объясни мне, как это сделать? — повторил он.