Король нищих - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
– Господин де Вильруа славный человек, аббат истинный христианин, но люди они малообразованные и требуют лишь одного: чтобы король исправно исполнял свою роль в определенных церемониях. А слуги меня не слушают. Они говорят: чтобы обходиться с королем и его братом как должно, требуются деньги, но кардинал Мазарини их не дает...
– Мазарини слишком озабочен тем, чтобы сохранить деньги при себе! – ответила ему возмущенная молодая женщина.
Будучи не в силах молчать об этом, Сильви пыталась объяснить королеве, что подобное положение вещей кажется ей невозможным. Но она натолкнулась на полное безразличие Анны Австрийской, а Мазарини не поленился дать Сильви понять, что если она хочет сохранить дарованную ей привилегию заниматься с королем музыкой, то для нее будет лучше не вмешиваться во внутреннюю жизнь дворца. Муж сказал Сильви то же самое.
– Мазарини вам не по зубам, душа моя. Не ввязывайтесь в заранее проигранное сражение. Королева всегда будет его поддерживать. Вспомните, что случилось с нашей подругой д'Отфор...
Мари после ареста герцога де Бофора действительно не сдержала своего возмущения. Однажды утром, когда она в качестве камеристки помогала королеве выбрать и надеть туфли, Мари попыталась объяснить – правда, осторожно, что с ее стороны уже было подвигом, – что регентше королевства следует быть более сдержанной в своих отношениях с первым министром, о которых уже пошли пересуды, но развить эту мысль ей не пришлось: Анну мгновенно охватил приступ «испанского» гнева, она ногой оттолкнула стоявшую перед ней на коленях девушку, приказав немедленно убираться из дворца.
Для гордой Мари это было жестоким оскорблением. Как до нее другие, как госпожа де Шеврез, которая с болью в душе удалилась в свой замок Кузьер, она поняла, что неблагодарность является одним из пороков Анны Австрийской и что королева если и ценила дружбу в трудные минуты, то, вкусив наконец радость власти, считает более удобным избавляться от тех людей, кто знал о ней слишком многое. Внезапный приступ гнева королевы больше походил на удачно выбранный предлог.
– Берегитесь, как бы скоро не пришла ваша очередь! – предупредила Сильви Мари, заканчивая последние приготовления к отъезду. – Я очень боюсь, что королева питает к Мазарини чрезмерно нежное чувство. Поэтому, Сильви, остерегайтесь...
Слава Богу, что дорогая Мари, потеряв дружбу королевы, встретила любовь, великую любовь, ту, в которую она никогда не верила. Маршал де Шомбер влюбился в Мари и добился не только ее руки, но и ее любви. Старше жены на двадцать лет, он был «красив и мрачен как Бог». Они страстно полюбили друг друга, и после замужества Мари, когда супруг отсутствовал, почти не покидала своего прекрасного замка в Нантей-ле-Ардуэн, где ее довольно часто навещала Сильви...
Входя в Пале-Рояль в этот праздничный день Троицы, Сильви спрашивала себя, как ее примут, хотя она и была призвана приехать. Но Сильви ждал сюрприз: когда она вошла к королеве, там был Мазарини, и оба так весело, самозабвенно смеялись, что даже не заметили ее появления. Она подошла к госпоже де Мотвиль и шепотом спросила:
– Что их так веселит? Уж не...
– ...бегство Франсуа? Да! Его преосвященство считает, что это уморительная история.
– Прекрасно, я и не думала, что он столь великодушен.
В эту минуту королева перестала смеяться и что-то сказала, тогда как кардинал, собираясь уходить, согнулся в поклоне.
– В любом случае он правильно сделал! – воскликнула королева. – Нам было бы трудно выпустить на свободу этого безумца без того, чтобы не нашлись люди, которые стали бы упрекать нас за это. А, госпожа де Фонсом! Король с нетерпением вас ждет...
– Его величество болен?
– Нет. Он чувствует себя хорошо, но со вчерашнего дня надоедает всем, что сочинил песню и желает спеть ее с вами. Я полагаю, вам уже известна главная новость дня? Ваш друг Бофор вырвался на волю. Вы, наверное, рады?
Тон был слегка язвительный, но и этого оказалось достаточно, чтобы взволновать Сильви.
– Это правда, ваше величество, я рада! Пять лет в тюрьме, это много. Особенно для него!
– Не надо было давать повода, чтобы туда попасть. Но если он думает, что сыграл с нами злую шутку, то ошибается. Господин кардинал, который должен был стать его жертвой, почти доволен этим.
– Но разве после предсказания Коизеля он не приказал усилить охрану узника?
– Мера вполне естественная, но после этого его преосвященство нашел отличный способ держать в своих руках всю семью Вандомов. Этим и объясняется его спокойствие, с каким он воспринял известие о побеге.
Поскольку Сильви, не смея больше задавать вопросов, смотрела на Анну Австрийскую с каким-то смутным беспокойством, королева, ударив ее по руке кончиком веера, сказала:
– Вы ни за что не угадаете! Это брак, моя дорогая, пышный и красивый брак племянницы кардинала с герцогом де Меркером – братом де Бофора. Таким образом, будущий герцог Вандомский станет племянником кардинала и нашему бедному Бофору останется лишь сидеть сложа руки... А теперь ступайте к королю! Я сейчас к вам приду!
«Господи! – подумала Сильви, потрясенная до глубины души этой новостью. – Эти люди с ума сошли! Герцог Сезар, хотя и в изгнании, никогда не согласится, чтобы потомок Генриха IV породнился с этим итальянцем! И я даже представить себе не могу, что скажет Франсуа... Семья Мазарини в доме Вандомов! Это просто бред!»
Мазарини уже несколько месяцев предпринимал все, чтобы его семья смогла воспользоваться плодами его фортуны. Одиннадцатого сентября прошлого года три его племянницы и племянник приехали из Италии во Францию: две брюнетки, Лаура и Олимпия Манчини, соответственно тринадцати и десяти лет, и миниатюрная блондинка Анна-Мария Мартиноцци десяти лет. Мальчику, Паоло Манчини, было двенадцать лет. Вторая волна родственников, включая знаменитую Марию Манчини, приехала лишь через шесть лет. В их числе были две сестры кардинала. Самым поразительным был прием, какой им оказала королева. С этими девочками – хорошенькими или обещавшими стать таковыми – Анна Австрийская тотчас стала обходиться как с настоящими принцессами. Так как кардинал жил по соседству с Пале-Роялем, девочек воспитывали во дворце. Их воспитание поручили госпоже де Сенесе, которая была свободна, потому что король перешел в руки гувернера. Это возмутило многих, но добрый народ и знать не переставали удивляться намерениям кардинала относительно этих девиц, которым сразу дали прозвище «Мазаринетки». Кардинал пытался пристроить их среди самых знатных семейств и, чтобы в этом преуспеть, времени даром не терял.
Сильви нашла юного Людовика XIV полулежащим на канапе у открытого окна, выходившего на цветочные партеры парка. Он выглядел грустным, усталым, и Сильви тотчас забеспокоилась:
– Вы больны, ваше величество?
Это был вопрос не ради приличия. В ноябре прошлого года юный король заразился оспой, и вскоре врачи сочли его состояние весьма тяжелым. На самом деле ребенок проболел только две недели, потом его здоровье восстановилось, оставив на детском личике едва заметные отметины страшной болезни, но все те дни Сильви охватывало отчаяние при мысли, что сын Франсуа, которого она считала почти своим родным, может умереть... Этим и объяснялось волнение, прозвучавшее в ее голосе.
Маленький король, которому скоро должно было исполниться десять лет, улыбнулся.
– Все прекрасно, герцогиня! Не беспокойтесь! Просто я очень недоволен и прошу у вас прощения за то, что заставил вас приехать, ибо у меня совсем нет желания петь или играть на гитаре.
– Вы недовольны, мой король? Смею ли я вас спросить, чем?
– Бегством господина де Бофора! Все здесь, кажется, считают это чем-то забавным. Своего рода удачной шуткой!
– А ваше величество смотрит на это иначе?
Обычно серьезное лицо мальчика стало суровым.
– Да, мадам! – ответил он. – Когда человека сажают в тюрьму из-за достаточно серьезной вины, он должен оставаться там, и его бегство непозволительно считать забавным, ибо он был отправлен в тюрьму именем короля, а король этот – я! Поэтому они смеются надо мной, а я этого никогда не потерплю. Никогда!
